Дмитрий Де-Спиллер - Светящаяся паутинa

• Название: Светящаяся паутинa
• Автор: Дмитрий Де-Спиллер
• Жанр: Научная Фантастика

Какая связь может быть между «бутылкой Клейна» — односторонней замкнутой поверхностью, гусеницами, предположением о существовании нейтронных молекул и Кирой Дроздовой, так и не вышедшей замуж за Валентина Марсовича?

---

— Ох, зачем ты, Кирочка, используешь такие аргументы. Слишком сильными аргументами вообще никогда не стоит пользоваться, — вымолвил Валентин Марсович со вздохом.

Эти слова Валентина Марсовича, видимо, смешали мысли Киры Евдокимовны. С минуту помолчав, она повела далее речь уже в примирительном тоне.

— Ну хорошо, — мягко сказала она, — может быть, я действительно была чуть-чуть не права, но как ты хочешь, а надо хотя бы убраться в той комнате, где сейчас эта, как её…

— «Бутылка Клейна»?

— Вот именно. И пожалуйста, не приходи в отчаяние. Мы её очень осторожно, потихоньку, вынесем в коридор, и ничего с ней не сделается, а коробки с гусеницами сложим в сарай. Как ты на это смотришь?

Валентин Марсович безмолвствовал.

— Ну что же ты молчишь? Давай, я говорю, вынесем эту самую, как её…

— Сейчас?

— Ну а когда же?

— Тогда обожди. Я должен руки помыть, — пробурчал Валентин Марсович довольно сердито, после чего послышался плеск воды…

Во время всего этого разговора я всё пытался отбросить дубовую крышку, закрывающую лаз на чердак. Однако она была тяжела, и мне долго не удавалось её поднять. Наконец уже после того, как Кира Евдокимовна и Валентин Марсович вынесли в коридор «бутылку Клейна», мне удалось отбросить крышку.

При этом, однако, я неудачно повернулся и ударился локтем о выступ дверного косяка, зацепив стоявшие на нём склянки с семенами.

— Смотри ты там банки не разбей! — предостерегла меня Кира Евдокимовна, выглядывая в сени, и затем обратилась к Валентину Марсовичу с вопросом: — Где у тебя, Валентин, тряпки, чтобы пыль вытирать?

Валентин Марсович задумался. Я же вспомнил, что растущие в саду розовые кусты с начала зимы по сию пору оставьлись укутанными мешками, и возгласил об этом со своего возвышения. Моё напоминание выручило Валентина Марсовича.

— Верно! Надо раскрыть розы! — воскликнул он и добавил, обращаясь к Кире Евдокимовне: — Кирочка, помоги мне, пожалуйста, размотать розовые кусты.

…Уходя, Валентин Марсович обернул голову и указал мне глазами на чердак.

Когда Валентин Марсович и Кира Евдокимовна ушли, я тотчас забрался на чердак. Там под фанерными листами я нашёл задушенного кота Киры Евдокимовны. Дуга капкана с такой силой ударила его, что рассекла кожу. Вся шея кота была в крови.

Я взял кота за лапы, спустился с ним по лестнице и вышел из дома. Убедившись, что Кира Евдокимовна и Валентин Марсович меня не видят, находясь в глубине сада, я помчался по улице с котом под мышкой. Не пробежав и полквартала, я учуял нечто в воздухе и свернул в ближайший двор. Там я увидел большую бочку на телеге, в которую была впряжена лошадёнка, состоящая, как мне показалось, из одних лишь рёбер под лысой шкурой.

Когда мимо нашего дома проезжали такие бочки, соседи наши, играя словом «дух», всегда шутили над их способностью обнаруживать себя в полной темноте, тишине и даже на большом расстоянии.

Покаюсь, что я посмел, раскрутивши кота за хвост, подбросить его высоко в воздух и притом так метко, что, описав крутую дугу, он свалился прямо в распахнутый люк неблагородного резервуара «и пропал во тьме пустой». Сделав это, я вернулся в дом, где предался раскачиванию на лестнице.

Долго мне, однако, раскачиваться не пришлось, поскольку я имел неловкость опять стукнуться локтем о притолоку двери. Дёрнувшись от боли, я поскользнулся и, чтобы не упасть, схватился обеими руками о выступ дверного косяка. Однако я всё-таки упал, пролетев боком сквозь дверной проём в коридор и свалившись прямо на стоящую у двери модель «бутылки Клейна». При этом я несильно ударился об один из двух укреплённых на ней аккумуляторов.

С минуту я, ошеломлённый, лежал на смятых моим телом жестяных листах, сделавшихся скользкими от раздавленных червей. Потом я встал, почистился и принялся собирать расползшихся по полу гусениц, кладя их на «бутылку Клейна». Вдруг мне показалось, что опутывающая её паутина светится слабым зеленоватым светом. Мгновением позже часть светящейся паутины отделилась от «бутылки Клейна» и, раздавшись в стороны, поднялась к потолку, а паутина на самой «бутылке Клейна» померкла. Отделившаяся паутина спуталась клубками. Нити её временами пошевеливались. Казалось, что они пронизывают стены и потолок.

Я глядел на светящуюся паутину во все глаза. Вдруг в переплетении паутинок мне представилось чьё-то сморщенное лицо.

Оно повернулось ко мне и посветлело. Внезапно я узнал его.

Это было лицо матери Валентина Марсовича. Видел я его всего один миг. Оно вдруг исчезло вместе с клубами светящейся па тины.

Вскоре, однако, паутина опять появилась, но в другом месте, в самом конце коридора, напротив кухни. Теперь она светилась ярче, чем прежде. Мне показалось, что внутри её быстро движутся какие-то фигуры, но я не успел их рассмотреть. Взъерошившись, паутина прямо сквозь стену протиснулась в кухню, и вдруг там раздался страшный вопль. Пулей выскочил оттуда чёрный кот с окровавленной шеей, метнулся ко мне, свалился на бок и омертвел.

До чего же этот кот был похож на того, который попался в капкан! Даже шкура на шее у него была рассечена точно так же. Я недоумевал.

Между тем на кухне замелькали вспышки света. Я побежал туда и окинул кухню глазами, ища светящуюся паутину. Её нигде не было видно, но, глянув в окно, я заметил между сиреневых кустов зеленоватое свечение. Из окна мне был виден недостроенный колодец и нора в нём, и в этой норе вдруг показалась светящаяся паутина.

Она поблёскивала зеленоватыми искорками, в игре которых мне вновь представились видения.

Сперва я увидел лошадей, скачущих верхом на рыцарях.

Потом рыцари с лошадьми скрылись в глубине норы, а через мгновение оттуда выкувыркнулось существо, похожее одновременно и на ласточку, и на дельфина, и на свинью. Существо это тут же исчезло, но на его месте из светящихся паутинок вычертились лицо и руки бородатого мужчины, очень похожего на Валентина Марсовича. Воздушный Валентин Марсович закивал головой и поманил меня пальцем.

В восемь лет не знают страха. Я принял приглашение. Взобравшись на подоконник, я толкнул окно и, когда оно растворилось, выпрыгнул из него прямо на грядку бессмертников, встал и побежал к недостроенному погребу.

Спустившись в глиняную яму, я подполз на четвереньках к норе и заглянул в неё. Там, в глубине, мерцали отблески света, скрытого где-то за изгибом норы. Не колеблясь, я пополз туда.

Я прополз уже метра два, как вдруг на меня посыпались комья земли, и в то же время из-за поворота норы показался клуб светящейся паутины. Теперь его испещряли радужные пятнышки. Вглядевшись в их копошение, я вдруг увидел весёлую гурьбу детей и взрослых, скачущих вокруг зажжённой ёлки.

Эта ель, высокая, стройная, широковетвистая, блистала посреди старомодно меблированной комнаты тысячью огней на восковых разноцветных свечах и была вся усеяна украшениями и подарками. И дети и взрослые любовались волшебно освещённым деревом и радовались его зелёной красоте. А из законопаченного ватой окна, в стёклах которого отражалось пламя камина, было видно, как бушует на улице вьюга и вихрями мчатся по ветру хлопья снега.

Через минуту картина эта рассеялась, сменившись другой, тусклого серого тона.

Всё поле новой картины застилалось туманом, пронизаным дождём. Сквозь туман проглядывали очертания сводчатого моста. На нём маячила фигура человека. Вдруг человек этот подбежал к перилам, перевалился через них, полетел вниз и поглотился туманом.

А потом паутина пять раз вспыхнула, сжалась в комок и догасла. Мне почудилось, что при этом слабо дрогнула земля.

Стало темно. Я оглянулся, но не увидел света. Повернувсь на четвереньках, я пополз к выходу и уткнулся в рыхлую землю. Вход в нору был завален.

Я принялся разгребать землю, но от этого она обрушиваась на меня со сводов норы, и я остановился, боясь быть засыпанным. Отползши в глубь норы, я закричал, зовя на помощь, и кричал долго, пока совершенно не охрип. Однако никто не услышал моих криков.

Более получаса я, крича и плача, тщетно ждал помощи. Наконец вопреки опасности я всё же осмелился разгрести землю, благополучно выбрался наружу.

Дом Валентина Марсовича был заперт. Ни его самого, ни Киры Евдокимовны нигде не было видно. Поискав их, я отправился восвояси, но сначала зашёл в гости к своему однокласснику Петьке Кнырю. Целый час, захлёбываясь от ликования, я рассказывал ему про свои видения. Но Петька мне явно не верил. Я обиделся, обозвал Петьку дураком и пошёл домой.

Отец встретил меня упрёками. Он сказал, что у нас был Валентин Марсович и жаловался на меня. Из слов отца я узнал, что Валентин Марсович считает, будто вместо того, чтобы унести кота на свалку, я взял да и бросил его посреди Коридора.

Из-за этого у Валентина Марсовича и Киры Евдокимовны вышла ссора. (Она происходила в то время, когда я сидел в норе.) Обстоятельства этой ссоры, как их рассказал отцу Валентин Марсович, были таковы. Вернувшись с мешками из сада и увидев останки «бутылки Клейна», Валентин Марсович так расстроился, что даже не заметил валявшегося в коридоре Кота. Он стоял над исковерканной «бутылкой Клейна» и сокрушался, когда пришла задержавшаяся для чего-то в саду Кира Евдокимовна. При виде бездыханного кота она почувствовала себя плохо. Пришлось лечить её валерьянкой и нашатырным спиртом. Когда же силы к ней возвратились, Кира Евдокимовна обрушила на Валентина Марсовича всю силу своего неистового отчаяния, обвиняя его в убийстве кота. По её убеждению, Валентин Марсович зарезал кота тем самым окровавленным ножом, которым он перед тем чистил рыбу. Валентин Марсович поклялся в своей невиновности, но Кира Евдокимовна заявил, что чудес не бывает.