Эптон Синклер - Широки врата

• Название: Широки врата
• Автор: Эптон Синклер
• Издательство: Издательский дом Варяги Сокольников
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2017

---

Рауль нашёл еще одну школу и завёл знакомство с учительницей, молодой женщиной. Он рассказал ей о школе в Каннах и прелестях обучения взрослых рабочих чтению. Это было похоже на обучение слепых зрению, с той лишь разницей, что этого можно всегда добиться. Тот, кто мог выговорить слово, мог научиться его прочитать. Испанская учительница попросила Рауля поговорить с группой её друзей, и он захотел выяснить у Ланни, насколько это было бы «политично». Ланни пришлось разъяснить ему, что во времена противостояния, как это, разговоры о рабочем образовании почти наверняка дойдут до сведения местных властей и вызовет за ними слежку. Тот факт, что реакционеры потеряли контроль над национальным правительством, ни в коей мере не означает, что Валенсия стала республиканской. Для Рауля оставалось только взять адрес учительницы и отправить ей литературу о школе после того, как они благополучно выедут из страны.

VIII

Еще много километров вдоль средиземноморского побережья, потом длинное и трудное путешествие через засушливые горы по разбитым и пыльным дорогам, а затем вниз к долине реки Гвадалквивир. И они прибыли в Севилью. Наиболее испанский из городов, так её называли, что означало узкие улицы и старые белые перенаселенные здания. Здесь находился самый большой собор в стране. Но Ланни обнаружил, что его изучение художественных ценностей собора постоянно прерываются бесчисленными мелькающими женскими фигурами, головы которых покрыты черным кружевом мантилий. Мантильи должны были скрыть лицо, но дамы должны были видеть, куда они шли, чтобы не столкнуться с огромными каменными колоннами. И это давало возможность на взгляды по сторонам откровенными темными глазами и другими приманками. Дамы пришли сюда просить прощения их грехов, но создавалось впечатление, что некоторые из них еще их достаточно не накопили.

Рауль принялся рассуждать о положении женщин в Испании, которое в настоящее время быстро меняется, но это зло уступает только бедам бедняков. Этот визит к исповеди был единственной формой общественной жизни, которой пользуются женщины из среднего и высшего классов, но мантилья была обязательна. Остальное время они проводят в стенах дома, в которые мужчины, не являющиеся членами семьи, редко приглашаются. Рауль показал своему другу rejas, тяжелые железные прутья на низких окнах, через которые разрешалась девам принимать вздыхания своих ухажёров. Секс и суеверие составляли их жизнь, если верить страстному марксисту. Священники и женщины удерживали Испанию от современного прогресса.

Ланни читал стихи и слушал музыку про Севилью и был готов слушать звон гитар, стук кастаньет и голоса, поющие в эти жаркие летние ночи. Но мелодии были редко весёлыми, и внешний вид певцов производил на него впечатление, что им требуется искусственное стимулирование. Люди на улицах носили обычные европейскую одежду, если они не одевались на фестиваль. Рабочие носили блузы или рубашки, которые могли бы быть и на заводах Нью-Йорка или Лондона, и почти все выглядели выцветшими и грязными. Ланни решил, что поэты солгали, и понял, почему Платон исключил их из своей идеальной республики.

Путешественники остановились в отеле Альфонса XIII, невзирая на расходы и нелюбовь Рауля к этому имени. На следующее утро они поехали в имение сеньоры Вильярреал через знаменитые пойменные болота, на которых разводили быков. Особняк был на удалении от реки в несколько километров, но имение тянулось на многие километры в горы, некоторые из которых были покрыты оливковыми деревьями, а на других паслись стада овец и коз. Управляющий делал свой утренний объезд, и gañán, слуга, который приглядывал за быками, был посажен на заднее сиденье автомобиля и показывал им путь через долины и горы, пока Ланни не почувствовал, что был в самом сердце Испании. Тут и там были обычные красно-глинистые лачуги. И полуголые дети с черными волосами, глядевшие на странное явление, возможно, на первый экипаж, какой они видели двигавшимся по собственной инициативе. Мужчины, трудившиеся на полях, редко поднимали глаза на то, что их не касалось. Они жили на хлебе и луке, диете, которая позволяла им держаться, но не прибавляла им лишнюю каплю плоти. Ланни вспомнил дневник англичанина Артура Янга о своём путешествии по Франции в последние дни старого режима, и предположил, что это время очень скоро наступит в Испании.

IX

Управляющий, крепкий черноусый всадник, носил traje corto, длинные узкие брюки с zahónes, коротким кожаным фартуком спереди, белую льняную рубашку с узким воротником, короткий жакет с широкой лентой вместо ремня и серую фетровую шляпу с широкими полями. Он поприветствовал гостей с официальной учтивостью и поскакал в особняк вместе с ними. Он открыл здание и приказал gañán отодвинуть ставни окон и отдернуть шторы в гостиную.

Весь солнечный свет провинции Севилья устремился туда, и на стене перед Ланни засветилась картина урожай винограда в Валенсии, родине Сорольи-и-Бастида, который оживил искусство родного края. Произведение переливалось всеми цветами радуги, и, возможно, Испания однажды была такой с ее радушным и смеющимся народом. Но теперешний, конечно, не был похож на тот, и Ланни с трудом мог убрать социологию из своего искусствоведения.

Для надлежащего маркетинга этих картин были необходимы фотографии. Так что был вызван еще один слуга, и они вдвоем снимали по очереди каждую картину со стен и помещали её в правильное освещение. Ланни установил свою камеру на стул и фотографировал каждую по очереди. Управляющий смотрел в тяжелом молчании, пока посетитель измерял каждый холст и записывал данные в свою записную книжку, а иногда изучал манеру письма через лупу. Он должен был убедиться, что каждая из этих картин была подлинной. Но он знал, увы, как много ложных подписей наносятся на холсты. Также многие картины были подменены и приукрашены.

Процесс занял время, и когда закончился, управляющий пригласил их в свой коттедж, где горничная подала хлеб, вино и оливки, а также вкусные спелые дыни, охлажденные в мокрых салфетках. Сеньор Лопес не говорил ни на английском, ни на французском языках. Но со способным переводчиком можно было без труда узнать, что он думает по поводу состояния его страны. По его мнению, с сельским хозяйством не было проблем, которые нельзя было решить твердыми командами, подкрепленными пистолетом немецкого производства. Что касается более широкого взгляда, то на это была гражданская гвардия, конные группы которой Ланни замечал верхом здесь и там, одетые в серую форму с желтыми полосами и в черные шляпы из лакированной кожи. Что касается страны в целом, то этот верующий в закон и порядок был уверен, что власть замаскированных анархистов надоела. Он получил информацию, что её дни были точно сочтены. Он и его соседи были готовы внести свой вклад, когда пробьёт час. Он рассказал это без всякой утайки, потому что он разговаривал с другом сеньоры, un hombre rico, который, несомненно, всё понимает.

«Если мы захотим вывезти любую из этих картин из страны, то это может начаться в ближайшее время», — предположил Ланни. — «Нужно ли мне сообщить об этом сеньоре?»

«У нее есть еще две или три недели» — ответил управляющий. — «И вообще, я не думаю, что будет серьезная неприятность в этих частях. Наши друзья высадятся в Кадисе, и вся страна будет в наших руках в течение нескольких часов. Мы никогда не позволим perreíra захватить лучших из нас здесь в Севилье».

Вот так всё и было. Ланни поехал обратно в город и отстучал на своей маленькой портативной пишущей машинке доклад владелице картины. Он переезжал в Мадрид и написал ей, что она может связаться с ним в отеле Палас. Он отослал письмо, и по вечерней прохладе прогулялся со своим другом в международный курзал насладиться андалузской музыкой и танцами, и узнать лелеют ли испанцы мечту о счастье при такой скучной и горькой их реальности.

X

Рано утром путешественники проследовали вверх по долине реки в Кордову, где они поделили свое время между собором и школами, а на следующий день тронулись к Мадриду через страну, известную как Ла-Манча. Всю дорогу, пока они ехали через эти раскалённые пшеничные поля и одинокие холмы, впереди них верхом на костлявой кляче следовала тощая фигура в тяжелой броне с длинным копьем. Пожилой джентльмен покинул свой уютный дом и пустился в этот непривлекательный мир в стремлении изменить некоторые из его многочисленных несправедливостей. Ланни чувствовал себя братом по крови этого горестного рыцаря. Таким же бесполезным, и, по мнению многих, в равной степени тронутым в голову. Как невезучий Дон Кихот Ламанчский, он не смог на этом camino real спасти ни одной прекрасной девицы. А современных великанов-людоедов и угнетателей нельзя было победить одному даже самому доблестному странствующему рыцарю.