Анатолий Логинов - Джеронимо! Книга первая. Война

• Название: Джеронимо! Книга первая. Война
• Автор: Анатолий Логинов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2017

Обычный человек 1961 года рождения, такой же как и многие: в молодости немного занимался спортом, отслужил в армии, на профессиональном поприще как-то не особенно сложилось да и быт заел. И вот, нелепая смерть, но вместо ада он получает второй шанс, и вселяется в десантника из 82 дивизии ВДВ США, а на дворе конец 1942 г. Вот вам дилемма: личность, память нашего человека в теле англосакса. Что же делать? В СССР не убежишь. Придётся соблазниться жизнью на Западе, но как не стать подозрительным, и что делать после войны, если не убьют…

---

— Да. И ужин побыстрее, — уже двигаясь к лестнице, ответил Том.

Номер оказался небольшим, но довольно уютным. Мягкая кровать, стол с двумя стульями, сразу у входа — дверь в совмещенный с душем ватерклозет, заставили его недоуменно покачать головой, поскольку увиденное опять вызвало неприятное чувство несоответствия. Но зато стоящий в небольшом встроенном шкафчике чемоданчик и главное, наличие там же еще одного костюма и шляпы его обрадовало. Ощущать на себе взгляды прохожих, идя по улице без головного убора было неприятно.

Он быстро воспользовался ватерклозетом и душем. Как раз, когда Том добривал вторую щеку найденной в номере безопасной бритвой «Жиллет», в дверь постучали.

— Войдите и оставьте ужин на столе! — крикнул от.

И действительно, выйдя из умывальника, он обнаружил на столе несколько тарелок и кувшинчиков. Сервировано все было, словно в ресторане, из чего Том заключил, что явно переплатил портье. И тут же мысленно чертыхнулся, отмахиваясь от приступа «амфибиотрахической асфиксии». Если он идет в армию, то деньги ему первое время не понадобятся. А потом, так потом и будет видно. К тому же в бумажнике оставалось еще достаточно банкнот для того, чтобы прожить не один день. С такими-то ценами.

Отбросив в сторону размышления, он поужинал и, аккуратно составив на столе использованную посуду, взял лежащую на столе газету, напоминающую своей толщиной и весом журнал, прочел несколько статей, знакомясь с новостями. Особенно его заинтересовали новости о героической борьбе англичан в Северной Африке и продолжающемся наступлении немцев в России. Прочел, посидел обдумывая и достал наконец повестку. Открыл, начал читать и тут…

На него накатило. Он отбросил на стол бумажку, исписанную непонятными буквами на неизвестном языке, и застыл.

Перед мысленным взором человека, невидящими глазами уставившегося в стену, проносилась, словно кадры цветного, объемного и передающего запахи кинофильма, жизнь. Его? Да, его жизнь, не имеющая ничего общего ни с этим отелем, ни даже с этой страной… ни с этим телом?!

Он дернулся, вставая, и обрушил на пол часть посуды, даже не обратив на это внимания. Потому что мысленно он снова был там, в этой проклятой, прокаленной солнцем, населенной непонятными, живущими в средневековье людьми стране. И опять раскалывалась на части голова его лучшего друга. Опять он тер и не мог оттереть от присохшей крови руки. Снова впереди стоял дувал, за которым прятались духи. Не те, бесплотные и никому, по сути, не опасные привидения из сказок, а люди из плоти и крови, готовые убивать всех, кого считали чужими. А у него заканчивался магазин, и не было времени, чтобы его сменить. И ни одной гранаты…

Он, не раздеваясь, упал на кровать и застыл, продолжая мысленно переживать свою — не свою жизнь, год за годом…

В дверь несколько раз робко стучали, но не дождавшись ответа, уходили. Стемнело, а он все так же лежал, почти не двигаясь и пытаясь понять, что произошло.

Если бы не прочитанная не так давно… Или теперь уже невероятно давно, в будущем? Он выругался вслух, припоминая все самые черные ругательства, которые только знал. Да, книга, в которой описывалось, как инопланетяне засовывали сознания людей в самые разные тела в прошлом, стремясь заставить их работать на себя. В конце концов герои попали в тела Сталина и одного из его генералов и устроили немцам антиблицкриг в сорок первом.

Но он-то ни с какими инопланетянами не сталкивался и к тому же он практически ничего не помнит о жизни этого… тела. Отрывки воспоминаний, умение говорить и читать… по-английски. Толик-Том засмеялся, представив, что Гарри, тот самый Гена Водохлебов, с которым он играл в футбол, лазил по чужим садам, гонял на великах — инопланетянин. Мозг, казалось, готов был расплавиться от размышлений, когда сработал какой-то защитный механизм и неожиданно для себя Толик заснул. Успев только подумать, что утро вечера мудренее…

Утро, вопреки пословице, оказалось не только нисколько не мудрее, но не приятней, чем вечер. Голова не то чтобы болела, но была словно налита свинцом. На полу остатками вчерашнего пиршества хрустели осколки пары тарелок и стакана. Уцелевшая часть посуды откровенно припахивала. Тело неприятно чесалось после сна в одежде. Двигаться не хотелось, но Толик, еще раз вспомнив любимые ругательства замкомвзвода, прапорщика Мимоходова, все же встал, привел постель в относительный порядок, сдвинул в угол кучку из осколков посуды и наконец, в завершение всех утренних хлопот, принял душ и побрился.

Было не совсем комфортно думать, что все это проделывает чужое тело. Но было приятно снова почувствовать себя двадцатилетним и знать, что ты ничем не отличаешься от остальных жителей этой страны.

«Черт побери, а ведь теперь это моя страна. И что делать?» — к американцам Толик относился двояко. С одной стороны, как к людям сумевшим построить сильное и удобное для жизни государство, с другой — как к врагам его родины, сделавшим все, чтобы ее разбить и унизить. Поэтому оказаться в шкуре такого врага было… неприятно. Но бросаться под поезд было не в его характере, и Толик начал мысленно прикидывать план действий. «Как это называется? Инфильтрация? Штирлиц шел по коридору рейхсканцелярии и никак не мог понять, почему все узнают в нем шпиона. Неужели по ордену Красной звезды, или по буденовке на голове?» — мысли постоянно сбивались на незатейливый юмор, словно отгораживаясь от шокирующей правды.

Закончив бриться, он уже хотел выйти в коридор и вызвать кого-нибудь, чтобы убрали в номере, как вдруг вспомнил о конверте. Судя по солнцу и наручным часам, время было раннее, а значит в военкомат (Толик тут же мысленно поправил себя, напомнив, что военные комиссариаты остались где-то там, в будущем) можно было не торопиться.

Достав слегка помятый конверт, он уже хотел вскрыть его, когда в дверь постучали. Конверт стремительно скрылся под подушкой…

— Кто? — что-то заставило Тома насторожиться. Предостерегающе заныла даже несуществующая рана в боку. Он осторожно подошел к двери, встав, по старой афганской привычке, прижавшись к стене, так чтобы не перекрывать дверной проем. Щелкнул замок…

Дверь рывком открылась и в комнату ворвался… Точнее — влетел, споткнувшись о вовремя выставленную ногу, шкафообразный громила. Большой шкаф падает обычно громко. Не стал исключением и этот случай. Но Толику было уже не до того. Его нога, продолжив прерванное столкновением с нижними конечностями первого нападающего, продолжила свое движение. Неожиданный удар в самое важное для мужчины место заставил второго нападающего согнуться в три погибели. Второй удар, сцепленными в замок двумя руками в основание черепа. Вот и второй упал, выронив большой, блестящий пистолет на ковер прямо под ноги. Толик обернулся, готовый ко всему. Громила уже приходил в себя, пытаясь приподняться. При взгляде на него у любого нормального человека неминуемо возникло бы чувство предсмертной тоски. И Том не стал исключением. Непомерно широкий в плечах, выше среднего роста громила с блестящим кастетом, зажатым в левой руке, пугал одним видом. На низком, с развитыми надбровными дугами лбу начала возникать шишка, а лицо, порезанное об осколки посуды, напоминало зомби из фильма ужасов. Толик мысленно вздохнул и легким, отработанным, плавным движением («настоящее мастерство — не пропьешь!») оказался возле «шкафо-зомби». Удар! Еще один! Прапорщик Мимоходов, вбивавший в него приемы рукопашного боя, остался бы доволен своим учеником. Открывший рот, полный обломков гнилых зубов, «зомби» рухнул второй раз. И застыл, на этот раз навсегда.

Толик печально оглядел окончательно разгромленный номер и выругался вслух. Быстро подошел к открытой двери. Выглянул. В коридоре и на видимом из номера участке лестницы было тихо и пустынно, как ночью в центре Аляски. Ни одного человека, ни звука. Удовлетворенно хмыкнув, Толик запер дверь. Проверил наличие пульса у обоих тел. Естественно, не ожидая положительного результата — настоящий рукопашный бой, это убийство голыми руками, а не балет. Удовлетворенно кивнул, узнав, что не ошибся и, морщась от боли в мышцах, быстро покидал все вещи в чемоданчик, не забыв и конверт из-под подушки. Осмотрел номер, несколько минут подумал — брать или не брать пистолет. Решил не связываться с криминальным стволом и, подхватив чемодан, вышел из номера.

Портье, увидев спускающегося по лестнице Тома, удивленно распахнул глаза, дернулся и тут же начал с деловым видом перебирать что-то за стойкой, изображая бурную деятельность. Решив не осложнять себе жизнь, Толик кинул на стойку еще десятку и, не прощаясь, покинул отель.

3. Десант в прошлое

Призывной пункт напоминал офис небольшой компании накануне обеденного перерыва. Если не учитывать, конечно, что из пятерых присутствующих трое были в военной форме. Правда, учитывая, что на двоих из них форма сидела как на корове фартук, понятно было, что настоящий кадровый военный тут только один. Старший сержант, как расшифровал Толик его нашивки, распекал за что-то одного из подчиненных, негромко, но внушительно. Даже Толик от одной донесшейся до ушей интонации невольно перешел на строевой шаг. Заметив его, мастер-сержант отпустил распекаемого и с явно выраженным удовольствием наблюдал за подходом рекрута. Подойдя к начальственному столу, Том вытянулся по стойке смирно и поздоровался.