Анна Белкина - G.O.G.R.

• Название: G.O.G.R.
• Автор: Анна Белкина
• Издательство: СИ
• Жанр: Триллер

В маленькой деревне происходят странные явления в заброшенном доме, которые получили у местных жителей название «Чёрт». При попытке выяснить, в чем дело, бесследно исчез помощник участкового. Позже в Донецке, расследуя обычный угон, следователь Серегин вскрывает преступную сеть, которой руководит неуловимый преступник по кличке Тень, обладающий невероятными способностями к гипнозу. Продолжая расследование, Серегин натыкается на результат эксперимента нацистского ученого времён ВОВ.

---

Проходя по коридору к своему кабинету, Серёгин снова услышал из кабинета по соседству, где базировалась Садальская, безудержное игривое ржание молодого резвого жеребца. Тянувшийся в хвосте у Серёгина Сидоров хихикнул. Оба знали, что там, за закрытой дверью с надписью «Доктор медицинских наук профессор психиатрии Маргарита Садальская», нет никакого жеребца, а заливистое ржание издаёт Соколов. Да, кажется, «доктора медицинских наук профессора психиатрии» постигает одна неудача за другой… Петру Ивановичу было не до смеха: его ждала «охота за привидениями» — кроме «исчадья подземелья» Тени, нужно ещё разыскивать и «мистического» медвежатника.

С медвежатником Серёгин и Сидоров провозились до вечера. Убили столько времени, а тайна сейфа так и не раскрылась — наоборот, возникло ещё больше мистического и непонятного. Тщательно изучив все накопленные за полдня материалы «дела о сейфе», Серёгин смог сделать только то, что пожал плечами: выходило, что «визитёр» упал с неба, или прилетел с Марса, или же материализовался из параллельного мира. Но такого же не бывает! Ржание Соколова очень мешало думать, а в конце рабочего дня Маргарита Садальская вломилась к Петру Ивановичу в кабинет и на повышенных тонах заявила, что её «доводят до мигрени». Серёгин, чтобы водворить ущемлённую тишину, отпустил Садальскую домой — пускай отдохнёт, а завтра начнёт сначала. Садальская с благодарностью выдавила улыбку и уползла прочь. А потом заглянул Муравьёв и отдал Петру Ивановичу очередной протокол допроса Соколова и Борисюка. Серёгин пробежал его глазами. Муравьёв не стал переводить слова Соколова с лошадиного языка на человечий и написал просто: «Соколов: на все вопросы: „Иго-го“, Борисюк: 72 карикатуры и молчание».

— Эх, — вздохнул Пётр Иванович, положив протокол в папку «Дело № 37».

Маргарита Садальская дошла до остановки «Улица Разенкова». Покрутившись там немного, пропустив несколько маршруток и проигнорировав два троллейбуса, киевская «колдунья» огляделась так, будто бы что-то у кого-то украла, а потом — пошла по снегу вдоль проспекта Ильича в сторону школы номер девяносто пять. Погода была неважная, небо бросалась снежком. Солнце давно уже отправилось спать, переложив свою обязанность светить и освещать на «плечи» уличных фонарей. Дойдя до школы, Маргарита Садальская остановилась под ярким оранжевым фонарём. В школьном дворе было людно: недавно закончилась вторая смена, и родители забирали домой детей-семиклассников. Поглазев немного, как мамы и папы выводят из школьного вестибюля и уводят своих «двоечников и отличниц» по домам, Маргарита Садальская совершила крутой поворот на девяносто градусов и бодро зашагала по улице Восточной к парку. Но до парка Маргарита Садальская не дошла. Пройдя где-то половину улицы, она завернула в пустынный тёмный двор. Потом — подобралась к одному из подъездов. Железная дверь оказалась заперта. Кодовый замок остановил её движение, Маргарита Садальская приблизилась к микрофону домофона и нажала кнопки «1» и «3», то бишь, собиралась прорваться в тринадцатую квартиру. Домофон испускал монотонные отупляющие гудки, а снежок постепенно заносил Садальской воротник и шапку. Наконец, кто-то внял её «мольбам», и микрофон забурчал недовольным голосом, не поздоровавшись:

— Тебя что, впустить?

— А ты как думаешь? — угрюмо огрызнулась «доктор медицинских наук профессор психиатрии», отряхивая с шапки снежную пыль.

— Я думаю оставить тебя на улице, — невозмутимо отпарировал житель тринадцатой квартиры. — Выроешь себе в снегу берлогу, и будешь там спать, как полярный медведь.

— Ещё одно слово и считай, что отправился кое-куда и безвозвратно… — змеёй зашипела Маргарита Садальская, заставив обитателя тринадцатой квартиры быстренько вжать в корпус внутреннего домофона кнопку «Open», и открыть ей дверь.

Маргарита Садальская взлетела вверх по лестнице и ворвалась в квартиру, словно некое стихийное бедствие, грубо спихнув с дороги неказистую коричневую дверь. Она набросилась на хозяина, который вышел к ней в прихожую в халате и в домашних шаркающих тапочках. За рабочий день у Маргариты Садальской накопились тонны негатива. Вот она и принялась выплёскивать его, пытаясь поколотить хозяина тринадцатой квартиры кулаками.

— На кой чёрт тебе понадобилось влезать в сейф Серёгина?!! — вопила Маргарита Садальская, стараясь прорваться сквозь глухую боксёрскую оборону человека в тапочках и подбить ему глаз.

В пылу отчаянной схватки с Садальской слетел парик и упал на пол. Под париком у неё оказались невыразительные и тусклые рыжеватые волосики. Она замахнулась, совершив очередную попытку залепить хозяину тринадцатой квартиры оплеуху. Но человек в тапочках, видимо, наевшись её свирепыми выпадами, умело блокировал нацеленный ему в челюсть хук слева и опрокинул разъярённую и потерявшую волосы Садальскую на потёртый линолеум пола. Она сидела на полу, запыханно дышала и пыхтела, отплёвываясь от лезущих в рот волос, а хозяин квартиры взирал на неё сверху вниз, а потом потребовал:

— Хватит тут мельтешить, лучше вываливай, что ты нарыла в их полиции?

Маргарита Садальская рыкнула слово «чёрт» — кажется, это её любимое слово — выплюнула волосы, взяла себя в руки и проговорила:

— Этот тупачок Интермеццо ничего мне не выболтал. Когда я ввожу его в транс — он блеет, как какая-то коза драная… и всё! Эти ихние менты ржут, как ненормальные… я ничего не смогла от них добиться!

— Эх, зря я тебя впустил к себе в квартиру! — буркнул хозяин и ушаркал в своих тапочках на кухню.

Он там что-то куда-то наливал и, кажется, разлил. Чертыхнувшись, он продолжил свой выговор Садальской:

— От тебя я вижу, толку, как от козла молока. Зря приобретал тебе все эти новые тряпки и парик. Давай, компенсируй и выметайся. Твою драную шубку я тебе верну.

— Что?? — подскочила Маргарита Садальская, и тоже побежала на кухню, где её визави переливал из кастрюли в банку кипячёное молоко.

Сбросив парик, «доктор медицинских наук профессор психиатрии» превратилась в бывшую горничную Кашалота, наглую шпионку Эммочку. А хозяином квартиры был неудачник Муравьед, или Грегор Филлипс.

— Ведь это тебе дали задание уничтожить результат эксперимента «Густые облака — 1»! — зашипела Эммочка, толкая Филлипса в бок и мешая переливать молоко — он из-за неё уже на стол набрызгал. — А ты даже палец о палец не ударишь, а только всё портишь! На кой чёрт тебе понадобилось влезать в сейф Серёгина, а? Я у тебя спрашиваю, или у колоды?! — она пнула ногой стол, от чего банка с молоком улеглась на бок, выплеснув на пол всё содержимое. По полу потекли молочные реки.

— Что ты наделала?! — взвизгнул Филлипс, отставив кастрюлю в сторону. — Убирай теперь, если ты такая умная! И вообще, я думал, что должен буду пристрелить гориллу, а не гоняться за Генрихом Артерраном!

— Гориллу они и сами пристрелили! — фыркнула Эммочка, и прямо в сапогах, потопала в комнату. — Пойду, поглазею на телек! — бросила она на ходу. — А ты, жук навозный, если хочешь, сам убирай!

— Э-эй! — крикнул Филлипс вслед Эммочке, которая затоптала ему ковёр и залила пол.

А она не ответила: включила телевизор и поддала громкости. Пришлось Грегору Филлипсу сжимать волю в кулак, приносить из ванной тряпку и самому стирать с линолеума бестолково пропавшее молоко.

В сейфе Серёгина Филлипс искал документы с базы «Наташенька», которые Чеснок бесплатно «продал» Мильтону. Он не знал, что документы проданы, и «Казак» Чеснока и Сумчатого заграбастан неким Тенью. Филлипс думал, что Серёгин обыскивал офис «Казака» и нашёл там нужные ему документы — вот и полез в сейф, надеясь их там отыскать. Выдав себя за гипнотизёра, Эммочка получила электронный пропуск и могла беспрепятственно проникать в здание Калининского РОВД. Она-то и провела «медвежатника» Филлипса внутрь, а Пётр Иванович решил, что он «материализовался», или «возник».

Эммочка смотрела телевизор Филлипса краем глаза — там показывали скучные «Звёздные танцы» — нечего смотреть, чушь полная. Однако, сидя у телевизора, она успокаивалась и начинала припоминать, какие же зёрна истины удалось ей выскрести из бессвязной болтовни тех несчастных, кто подвергся чудовищному гипнозу Генриха Артеррана. Завшивленный бомж Грибок, у которого нашлись следы личности якобы убитого следователя Кораблинского, проболтался, что его возили в какие-то Верхние Лягуши… Уж не там ли находится то, что они с Филлипсом ищут? Ещё Эммочка вспомнила, каким образом у Грибка нарушилось наведённое Артерраном состояние выборочного гипноза — его побили. И у неё родился коварный план: уж не залепить ли ей парочку зуботычин Интермеццо, пока Муравьёв не видит? А как? В крайнем случае, можно загипнотизировать самого Муравьёва!

— Эй, Жук! — крикнула она из комнаты возящемуся на полу кухни Филлипсу.