Т. Горяева - Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг.

• Название: Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг.
• Автор: Т. Горяева
• Издательство: РОССПЭН
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8243-1179-2

Объектом данного монографического исследования является сформированная в СССР система всеобъемлющей политической цензуры, «всецензуры» советского типа. В книге показано многообразие форм и методов идеологического и политического контроля, который осуществлялся партийно-государственными органами и институтами цензуры в период с 1917 по 1991 г. Наряду с подавляющими функциями цензуры прямого воздействия — решения о запретах, цензорские вмешательства, отклоненные рукописи и пр., и с использованием всего арсенала идеологического руководства и монополизация всех средств управления, — кадровая, издательская, гонорарная политика, — продемонстрирована и ответная реакция творческой интеллигенции, поведенческие особенности которой выработались в ответ на «дамоклов меч» цензуры. Новаторство исследования заключается и в том, что параллельно с фактами противодействия и сопротивления представлена фактография, отражающая конформизм и компромисс с властью, проявившиеся в период огосударствления различных сфер культурной и общественной жизни: ликвидация литературных группировок и организация Союза советских писателей СССР, создание государственных СМИ и др.

Актуальность книги несомненна и основывается, прежде всего, на острой потребности осмысления нынешнего состояния культуры и ее роли в современном информационном и эстетическом пространстве. Проблемы, поднимаемые и решаемые автором, ставят данное исследование в ряд наиболее востребованных самыми различными категориями читательской аудитории в связи с становлением в России гражданского общества и выработкой механизмов взаимоотношения власти и общества.

---

Архивные документы и документы текущего делопроизводства Агентства в соответствии с распоряжением Правительства РСФСР от 14 ноября 1991 г. № 8-р об обеспечении сохранности документов ликвидированных министерств и ведомств СССР{833} были переданы на государственное хранение в ЦГАОР СССР (ныне ГА РФ), где приступили к их научно-технической обработке, рассекречиванию и научно-исследовательскому освоению.

Начался новый, очередной этап существования политической цензуры в «бесцензурном пространстве». Появление в 1992 г. Государственной инспекции по защите свободы печати и массовой информации при Мининформпечати Российской Федерации, борьба за телерадиовещание и газеты между Верховным Советом и правительством, появление в июле 1993 г. Закона о государственной тайне{834} воссоздавшего институт охраны и диктат так называемой межведомственной комиссии, наконец, введение особого режима цензуры на два дня после кровавых событий 2–3 октября 1993 г. — новая фактография истории. В этой связи вспоминаются слова, произнесенные Владимиром Познером на собрания трудового коллектива Всесоюзной телерадиовещательной компании в Останкине 27 августа 1991 г.: «В сказке Евгения Шварца “Дракон” есть сцена, когда Ланселот, увидев, что все покоряются дракону, отдают ему дочерей и никто не сопротивляется — ведь все хорошо: очень чистый воздух, хорошая вода — вызывает его на бой. Дракон с ним встречается на площади города один на один. Такой с виду грубоватый, немолодой человек и говорит: “Эй, ты, дурак, зачем ты вызвал меня на бой? Я же тебя убью”. — “Так ведь что делать, я не могу, я должен с тобой воевать”. — “Неужели ты думаешь, что эти люди этого хотят? Да они тебя боятся. Я же их кроил по своему образу и подобию 300 лет. Это исковерканные души, больные души, изломанные души. Они тебя боятся”».

Я к чему рассказал это? Почему мы должны удивляться, что кто-то струсил, кто-то не был героем, и ведь большинство? Это же про нас сказка. Это не ново, что люди боятся. Страх — это естественное проявление человека. Хуже, когда из-за страха человек начинает делать подлости»{835}. Современные манипулятивные действия политтехнологов, утрата общественной значимости прессы как важнейшего социально-политического института, квазицензура и есть результат и последствия страха в его самом негативном проявлении.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Эта книга является результатом системного анализа исторического опыта советской политической цензуры как единого, целостного процесса. Исследование показало, что только подобный подход, включающий изучение структуры, содержания и механизмов политической цензуры как важнейшей части политической системы, позволяет выйти на новый уровень знаний об истории советского государства, его идеологического и административного аппарата. Главным итогом является вывод о том, что без систематизированных знаний о механизме функционирования политической цензуры как совокупности идеологических принципов и норм сегодня нельзя говорить о полноценном и объективном представлении о закономерностях и особенностях исторического развития советского общества. В этом заключается особая значимость для отечественной исторической науки результатов данного исследования, заставляющих существенно уточнить многие устоявшиеся понятия в историографии, и прежде всего ранее принятое одностороннее представление о цензуре. Неоспоримой является ее отрицательная роль при тоталитарной власти, использующей цензуру в политических целях, когда небольшая группа людей навязывает свою волю остальным. Ярко выраженный политический характер советской цензуры особенно очевиден при сравнении с отечественным и зарубежным историческим опытом. Особой чертой советской цензуры, отличающей ее от царской, несмотря на определенную преемственность, является отсутствие законности и, отсюда, полная неопределенность, размытость допустимых норм и запретительных критериев. С другой стороны, анализ зарубежной правовой базы свидетельствует, что цензура в ее нормативном проявлении (охрана государственной, военной, экономической тайн, тайны личной жизни и пр.) представляет собой важный элемент управленческой структуры общества и является естественной составляющей государства и его политической системы. И, наконец, цензуру можно рассматривать не только с позиций взаимодействия государства и общества, а в связи с психофизической природой человека, интерпретировать цензуру как инстинкт запрета. Именно этим можно объяснить такие свойства цензуры, как приспособляемость и самовоссоздание.

Не менее важными являются и выводы, которые подтверждают определяющую роль политической цензуры в развитии духовной жизни общества и культуры. Во все времена культура испытывала на себе жесткое давление власти, преодоление которого и было высшим проявлением творческого начала и эволюции мысли. Институт цензуры стал своеобразным «водоразделом», между культурой официальной и неофициальной, подпольной, обладающей особой притягательной силой «запретного плода», оказывающей на аудиторию огромное воздействие. При этом история культуры демонстрирует противоречивость и неоднозначность этого явления: чем сильнее выражены условия выживания, тем более высокого уровня развития достигает культура. С точки зрения культурной антропологии, этот эффект объясняется тем, что экстремальные условия, в данном случае политико-идеологические являются для культуры питательной средой. Однако такую культуру, представляющую результат борьбы между темным и светлым, тайным и явным, следует считать культурой «детского» периода вызревания цивилизации, признаком ее недоразвитости. Можно предположить, что в будущем неизбежным станет «повзросление» культуры больного общества и превращение ее в «нормальную».

Целостный анализ совокупности институтов, связанных с функционированием политической власти, позволил сделать выводы о том, что цензура в СССР, независимо от ее ведомственной принадлежности, в подавляющем проявлении имела политический характер и по своим целевым и функциональным характеристикам представляла часть политической инфраструктуры. При сложившемся тоталитарном типе власти цензура являлась важнейшим орудием исполнения пропагандистского заказа политической системы и реализовывала контрольно-запретительные, полицейские и манипулятивные функции, направленные на формирование массового сознания и осуществление государственной культурной политики. В этом виде советская политическая цензура представляла собой систему, в которой определяющее и регулирующее место занимала коммунистическая партия, возведенная в ранг государственной структуры и функционирующая в тесном сотрудничестве с репрессивными органами. Главлит и Главрепертком являлись только исполнителями их директив.

Проведенное исследование позволило выявить основные формы политической цензуры, проследить реализацию последовательной политики, направленной на огосударствление и монополизацию всех сфер культуры. Созданные в результате этого отраслевые органы управления позволяли партийно-государственным органам еще более эффективно осуществлять идеологическое руководство и цензурно-контрольную деятельность. На примере монополизации одного из ведущих средств массовой информации — радиовещания и организации идеологического руководства литературно-творческим процессом продемонстрированы наиболее распространенные формы политической цензуры в области осуществления культурной политики.

Концептуальным является определение советской политической цензуры как системы действий и мероприятий, направленных на обеспечение и обслуживание интересов власти, системы, представляющей собой структурную и внеструктурную деятельность, не всегда обеспеченную законодательно и нормативно. Были выявлены такие внеинституциональные особенности советской культурно-информационной среды, как самоцензура, мифологизация, различные формы политического доноса.

Самостоятельным результатом являются исследовательские методы и методики, которые показали преимущества комплексного анализа, основанного на системном подходе. В книге продемонстрировано, как в результате органичного соединения множественных сторон одной системы можно восстановить механизм действия двух основных участников процесса: репрессивно-государственного и культурно-подавляемого — и, как результат этого процесса, феномен советской культуры. Подробный анализ разработки и принятия цензурно-идеологических постановлений ЦК РКП(б)/ВКП(б)/КПСС и их реализации демонстрирует логическую связь документов партийной и государственной принадлежности, хранящихся в бывших партийных архивах и государственных архивах. Только исследовательское объединение физически разобщенных источников может дать в совокупности информационно адекватный результат. Этот синтетический метод, включающий разработку основы классификации архивных фондов, исследование системы государственных учреждений, видовой источниковедческий анализ, представляется нам весьма перспективным для фундаментальных исторических исследований, построенных на масштабном корпусе источников. Практической реализацией данного метода и подтверждением корректности теоретико-методических основ выявления и отбора источников по истории политической цензуры является создание информационной базы данных по культурной политике в СССР, в формировании которой автор принимала непосредственное участие. Кроме этого, совокупность обозначенного корпуса источников дает возможность полностью или почти полностью воссоздать пласт культуры, который был изъят из открытого обращения.