Виктор Кондрашин - Крестьянство России в Гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма

• Название: Крестьянство России в Гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма
• Автор: Виктор Кондрашин
• Издательство: РОССПЭН
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8243-1181-5

Книга В.В. Кондрашина посвящена трагическим страницам Гражданской войны в России — крестьянскому повстанческому движению против «военно-коммунистической политики» большевиков. На основе широкого использования разнообразного комплекса источников охарактеризованы его причины, масштабы и последствия для крупнейшего аграрного региона страны — Поволжья. В монографии подробно исследована деятельность Самарского Комуча как «демократической альтернативы» большевизму анализируются причины его несостоятельности, подтверждается закономерность победы большевиков в Гражданской войне, несмотря на огромный размах антибольшевистского крестьянского движения.

---

Масштабы «чапанной войны» (территория, число участников, задействованные силы для подавления и т. д.) были беспрецедентными для Поволжья с времен восстания Е.И. Пугачева. Повстанцами были созданы собственные органы власти, издавалась газета, они вели ожесточенные бои с карательными отрядами. Именно поэтому «чапанная война» является особым периодом в истории крестьянского движения в регионе. В лозунгах и программных документах повстанцев была ясно сформулирована основная цель крестьянского движения: прекращение насильственной «военно-коммунистической политики» большевиков. «Чапанное восстание» продемонстрировало приверженность крестьянства революционным завоеваниям 1917 г.; они не ставили под сомнение советский строй и, таким образом, не смыкались в своих действиях с белой контрреволюцией (см. об этом подробнее главу 2 (раздел 3) настоящей книги).

В неразрывной связи с «чапанной войной», на наш взгляд, следует рассматривать крестьянские выступления в других районах Поволжья, в том числе примыкающих к ее эпицентру. Все они имели те же причины, что и «чапанная война»: недовольство чрезвычайным налогом, реквизициями и т. д. В частности, крупные крестьянские восстания в марте 1919 г. произошли в Чистопольском, Тетюшском и Мамадышском уездах Казанской губернии, в Сердобском уезде Пензенской губернии и в других районах{390}. Таким образом, весна 1919 г. ознаменовалась массовыми крестьянскими выступлениями в регионе на почве недовольства крестьян чрезвычайным революционным налогом, продразверсткой и другими государственными повинностями.

Они стали серьезнейшим испытанием для Советского государства. Учитывая значимость в истории крестьянского движения в Поволжье «чапанного восстания», считаем целесообразным более подробно остановиться на действиях власти по его подавлению. На этом примере можно получить полное представление о методах и приемах, практиковавшихся карательно-репрессивными органами в ходе борьбы с крестьянским движением.

Весной 1919 г. в связи с масштабностью крестьянского протеста получили более широкое — по сравнению с 1918 г. — распространение репрессивные методы его подавления, особенно в случаях гибели от рук повстанцев ответственных советских и партийных работников. До начала «чапанной войны» это проявилось в полной мере в бакурских событиях, явившихся одной из самых трагических страниц в истории крестьянской революции в Поволжье.

В начале марта 1919 г. в с. Бакуры Сердобского уезда Саратовской губернии крестьянами были убиты председатель уисполкома Губин, председатель уездной ЧК Федулов и сопровождавший их милиционер Мирзяев. Кроме того, оказался тяжело ранен начальник уездной милиции Свиденков. Убийство было спровоцировано самими ответственными работниками, приехавшими в село на масленицу. Будучи пьяными, они в резкой форме потребовали от крестьян выполнения чрезвычайного революционного налога; оскорбили чувства верующих, находившихся в сельской церкви. И, наконец, бросили в толпу гранату, которая по счастливой случайности не взорвалась. В результате приезжие работники были зверски избиты толпой, и трое из них от полученных ранений скончались. Прибывший в Бакуры карательный отряд под командованием уездного военкома Дворянчикова расстрелял из пулемета почти все мужское население села — 60 человек{391}.

Факт убийства крестьянами руководящих работников уездного уровня получил освещение на страницах «Известий ВЦИК». Причем совершенно безосновательно действия крестьян были названы «выступлением кулаков»{392}. Наряду с проведенной массовой экзекуцией Сердобский уездисполком 31 марта 1919 г. отказал крестьянам с. Бакуры в открытии при селе медицинского и ветеринарного докторского пункта, о чем они ходатайствовали 12 февраля 1919 г.{393} Таким образом, селение было лишено больницы за участие в восстании. Кроме того, местные власти провели конфискации имущества и скота у его активистов{394}.

Первой реакцией Симбирского губисполкома и губкома РКП(б) на протест крестьян стал ультиматум, направленный в центр восстания — с. Новодевичье Сенгилеевского уезда 6 марта 1919 г. Симбирский губисполком и губком партии потребовали в течение трех часов прекратить борьбу и пообещали повстанцам выслать для выяснения причин крестьянского недовольства комиссию в составе представителей губисполкома, губкома, уисполкома и РВС Восточного фронта{395}. В этот же день губисполком обращается в агитационный отдел при губкоме партии с просьбой прислать в Сенгилеевский уезд трех агитаторов, которые незамедлительно туда направляются{396}.

7 марта 1919 г. президиум Самарского губисполкома «в связи с противосоветскими беспорядками в Ставропольском районе» образовал революционно-полевой штаб для подавления восстания под председательством члена губисполкома Тронина, в штаб вошли командующий всеми вооруженными силами, помощник командира Самарского рабочего полка Шевердин и член Самарской губчека Нагибин. Штабу передали «всю полноту военной и гражданской власти»{397}.

Для подавления восстания привлекаются все имеющиеся в распоряжении губернских властей вооруженные силы и, в первую очередь, отряды губчека. Они сразу же направляются в эпицентр движения для его скорейшей ликвидации. Представляет интерес в связи с этим тактика карательных отрядов ЧК. Прежде чем начать акцию возмездия, они выдвигают повстанцам ультиматум, в котором пытаются доказать, что они стали жертвой обмана местных кулаков надо подумать о своих семьях. Все ультиматумы содержат также угрозу участникам восстания относительно последствий возможных жертв в рядах карателей в момент столкновения. В этом случае крестьянам сулят суровое возмездие (например, ультиматум 7 марта 1919 г. повстанцам с. Хрящевки Ставропольского уезда Самарской губернии){398}.

Пользуясь близостью частей Красной армии, дислоцированных на территории губернии, местные власти обращаются за поддержкой к их командованию. Одновременно в охваченных движением уездах создаются ревкомы, чрезвычайные следственные комиссии, эти уезды и уездные центры переводятся на осадное (военное) положение. Власть на местах сосредоточивается в руках начальников особых отделов ЧК, Красной армии, военкомов, командующих воинскими соединениями{399}.

В ходе «чапанной войны» исключительную роль сыграло командование Восточного фронта (ВФ), чьи части отражали в тот момент наступление на Поволжье белогвардейской армии Колчака. Прежде всего оно взяло на себя ответственность за быстрейшую его ликвидацию, поскольку этого настоятельно требовала ситуация на фронте.

Об этом было заявлено в телеграмме РВС ВФ главкому и председателю РВСР от 9 марта 1919 г. В ней сообщалось, что в охваченных восстанием Мелекесском, Ставропольском, Сызранском и Сенгилеевском уездах все армейские силы вошли в подчинение Симбирскому губвоенкому, который, в свою очередь, был подчинен реввоенсовету фронта{400}.

В соответствии с приказом РВС фронта военная помощь местным властям в подавлении данного крестьянского восстания была оказана РВС 4-й армии ВФ под командованием М.В. Фрунзе. Так, 10 марта 1919 г. РВС 4 армии издан приказ о командировании батальона с 2 орудиями в Сызрань в распоряжение начальника особого отдела Куземского{401}. В тот же день из Самары в район восстания выехал отряд численностью 600 человек пехоты и 35 человек кавалерии при 1 орудии под командованием члена РВС 4-й армии Баранова и Быховского. Штаб Восточного фронта для придания большей эффективности карательной операции предложил использовать против повстанцев «аэроплан с запасом зажигательных бомб и запасом бензина». Непосредственное наблюдение за действиями частей фронта против повстанцев осуществляли члены РВС ВФ Гусев и Смилга. Они же держали в курсе событий главкома Каменева{402}.

И марта 1919 г., осознав, наконец, опасность «чапанной войны», Самарский губисполком образует губернский военно-революционный комитет под председательством Л. Сокольского. Губвоенревком объявляет осадное положение в Ставропольском районе Мелекесского уезда, в районе ст. Обшаровка, в уездах Симбирской губернии по железнодорожной линии от Кинеля до Батраков. Для противодействия проникновению повстанцев на железную дорогу создается железнодорожный ревком{403}. Военно-революционный комитет Самарской губернии выпускает воззвание «К крестьянам», где «главными верховодами мятежей» назывались кулаки и белогвардейцы, «подготовлявшие это выступление долгое время, исподволь»{404}.

В зоне восстания действовали три сводных карательных отряда (Мелекесский, Сенгилеевский и Сызранский), командование которых широко использовало артиллерию в качестве решающего аргумента в споре с повстанцами. Артиллерийские обстрелы деревень имели не только большое психологическое, но и практическое значение. Каратели били по самому больному — деревянным крестьянским избам, которые сгорали, как спички. Причем следует напомнить, что дело происходило ранней весной, и еще держались морозы. Поэтому артиллерийский обстрел селений мог иметь для крестьянских семей самые негативные последствия. Это прекрасно понимали каратели. Они «продолжили традиции» военщины Самарского Комуча, также использовавшей против крестьян артиллерию. В частности, селения Хрящевка, Мордово и Усинское, жители которых попытались оказать сопротивление карательным войскам, были подожжены артиллерийскими снарядами{405}.