Токацин - Синтез

• Название: Синтез
• Автор: Токацин
• Жанр: Космическая фантастика

Этого нет в летописях мира Орин — тогда ещё не было Орина. Тлаканта в зените могущества, небо, полное кораблей, громадные города, окутанные огнями, зарождение жизни на мёртвых планетах. Грохот Сарматских Войн, зыбкий свет неизвестных лучей, открытия, изобретения и надежды. Магия — лишь суеверия вымерших племён. Ирренций — интереснейший объект для изучения. Мир, где жил Гедимин Кет. История о нём.

Победа над мятежной расой Eatesqa принесла в Солнечную систему покой. Побеждённые, запертые в резервациях, принуждены к работе на человечество. Джеймс Марци, назначенный координатором расы, обещает долгий мир и постепенное слияние двух цивилизаций; его преемник, Маркус Хойд, клянётся следовать его пути. Странный радиоактивный металл, найденный на покинутом звездолёте Eatesqa, доставляют на Землю для всестороннего изучения. Образец металла в обстановке строгой секретности отправляют в Ураниум-Сити, резервацию Eatesqa. Кого-то волнует, удастся ли синтезировать необычное вещество. Кого-то — скоро ли Маркус Хойд, затаившийся мятежник, прикажет флоту Eatesqa атаковать.

---

Ремонтник на секунду стиснул зубы.

— Это всё? Уверен?

— Проверь сам, если есть сомнения, — Хольгер протянул ему сканер. Гедимин посмотрел на экран, скрипнул зубами и отвёл руку химика.

— Я вижу. Ты хорошо обращаешься с прибором. Я не буду перепроверять. Двадцать три сотых?

— Больше, чем обычная сфера и даже слойка, — напомнил Хольгер. — Мне кажется, в этой конструкции есть смысл…

Громкое хмыканье Константина заглушило его слова и заставило химика замолчать.

— Двадцать три сотых. Неплохо, верно. Однако не тянет на качественный скачок. И еле-еле окупает потери ирренция из-за того, что ты опустошил синтезные сферы. Это всё, чем ты можешь похвастаться на сегодняшний день?

Гедимин угрюмо сощурился.

— Дай мне ещё месяц. Эта штука должна была заработать…

— Она работает, — усмехнулся Константин. — И неплохо. Но не так, как тебе хотелось бы. Я думаю, Гедимин, тебе пора бы признать свою ошибку. Я сообщу Ведомству, что ты немного повысил выработку. Через месяц ты утилизируешь эту штуку. Возможно, Ведомство разрешит заменить сферы такими стержнями…

«Месяц…» — Гедимин молча смотрел сквозь него, погрузившись в свои мысли. «Ещё месяц. А что, если реактору нужно время на разогрев? Если синтез ускорится со временем?»

— Стержень останется здесь, — сказал он, прервав очередную фразу Константина. — Я хочу пронаблюдать за ним до конца августа. Есть предположения, которые нужно проверить.

Командир «научников» изумлённо мигнул.

— Ты в своём уме? Срок выгрузки ирренция — первое июля, и ни днём позже.

— Предупреди Ведомство, что в июле они ничего не получат, — сузил глаза Гедимин.

— Нет, — отозвался Константин. — Мне надоело тебя выгораживать. Можешь сам объясняться с Ведомством, когда Нгылек явится сюда. И если тебя снова расстреляют…

Он обвёл хмурым взглядом остальных сарматов — они стояли у стены, поодаль от «реактора», стараясь не заходить за невидимую черту.

— Надеюсь, до всех дойдёт, что тебе это попросту нравится. Обычное извращение, распространённое у всех приматов. Ты сам нарываешься, Гедимин. Сколько бы тебя ни пытались вытащить, ты лезешь снова и снова. Мне надоело тебе мешать.

Глава 68

01 июля 42 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Щупы» анализатора с сухим щелчком втянулись в корпус, экран стал ярче. Гедимин убрал руку с кожуха «реактора», позволив защитным полям схлопнуться.

«Семьдесят один и одна десятая грамма,» — он перечитал строку, выведенную анализатором на экран. «Всего семьдесят один и одна десятая. Выработка ноль целых двести тридцать семь. Она всё-таки растёт. Но слишком медленно. Константин, похоже, прав… но я бы ещё подождал. Возможно, до скачка остались считанные недели. Надеюсь, Хольгер договорился с Ведом…»

На двери вспыхнул красный светодиод, дрожащий свет разлился по лаборатории, — снаружи звучал сигнал оповещения, агенты Ведомства уже вошли в научный центр. «Hasu!» — Гедимин, сердито сощурившись, бросил анализатор в карман и вышел.

— Tza atesqa! — Нгылек, спустившись по лестнице, жестами отдал приказы патрульным и вскинул руку в приветственном жесте. Гедимин нехотя ответил. Один из патрульных зашёл в «чистую» лабораторию и через пять секунд вернулся в коридор вместе с Константином. Вдвоём они вошли в открытое настежь хранилище. Гедимин стиснул зубы, ожидая удара, и долго ждать не пришлось.

— Ирренция нет, — доложил, выйдя наружу, патрульный. — Под сферами — обеднённый уран с небольшой примесью ирренция и люминесцентной краски.

— Опять? — тихо спросил Нгылек, разворачиваясь к Гедимину. По его жесту двое патрульных сорвались с места и, схватив ремонтника, попытались вывернуть ему руки. Он шагнул в сторону, уклоняясь от захвата, и спиной впечатал одного из сарматов в стену, одновременно хватая за предплечье другого.

— Heta! Я покажу, где ирренций, — сказал он.

— Heta! — крикнул Нгылек. Патрульный, припечатанный к стене, высвободился, встряхнулся и угрожающе взялся за шокер. Гедимин хмыкнул.

— Сюда, — он открыл «красный отсек» и указал на кожух «реактора». — Здесь триста семьдесят три грамма. Это новая синтезирующая установка, и мне она нужна. Возвращайтесь в Порт-Радий. В начале сентября можете забирать что угодно, но сейчас мне надо работать.

Несколько секунд Нгылек стоял молча, глядя на «реактор», потом тяжело качнул головой.

— Что мне нравится, Гедимин, так это твоя неистребимая наглость…

Он вскинул руку, и патрульные, разделившись, отрезали сармата от «реактора». Одного он успел швырнуть головой в стену, но спустя десять секунд всё было кончено — Гедимин, сложившись пополам от разрядов шокеров, направленных под рёбра, был поднят с пола агентами Ведомства, а защитный кожух был вскрыт, и Нгылек с сигма-сканером в руках сам подошёл к нему.

— Триста семьдесят три и одна десятая грамма, — ровным голосом сказал он, взглянув на экран. — Изъять. Сарматов вывести.

«Сарматов?» — запоздало удивился Гедимин, выволакиваемый в коридор. Идти самому ему не давали — при малейшем движении шокер снова утыкался под рёбра. Наконец сармата прижали к стене, и он смог отдышаться, выпрямиться и осмотреться. У противоположной стены, точно так же прижатый к твёрдой поверхности, стоял Константин. Его глаза расширились от изумления.

— Почему меня схватили? — спросил он у выходящего в коридор Нгылека. Тот мерно похлопывал по ладони рукоятью станнера и не спешил отвечать на вопрос.

— Обнаружен ирренций в «чистой» лаборатории, — доложил патрульный.

— Изъять, — приказал Нгылек. — Обыскать всё здание. Изъять весь ирренций и конструкции, его содержащие. Упаковать синтезные сферы и подготовить к перевозке.

Гедимин ошеломлённо мигнул и рванулся из рук патрульных. Ему почти удалось высвободиться, но выстрел из станнера в ногу остановил его и заставил сесть на пол. Один из агентов обшарил его карманы и вынул сигма-сканер.

— Изъять, — кивнул Нгылек. — Обыщите каждое помещение. С этого дня «Полярная Звезда» больше не работает с ирренцием. Он будет передан специалистам в Порт-Радии. Вы показали, что вам доверять нельзя.

«Что?!» — Гедимин, забыв о парализованной ноге, рывком поднялся во весь рост.

— Это мой ирренций. Верни!

Нгылек смерил его задумчивым взглядом и поднял станнер.

— Как быстро всё выходит из-под контроля… Придётся принять меры. Сначала о вас, Константин Цкау…

Он повернулся к командиру «научников». Тот растерянно мигнул.

— Ваш подчинённый снова делает что хочет в хранилище ценнейшего радиоактивного металла, и Ведомство ничего об этом не знает. Как давно существует эта его… установка?

Константин сглотнул.

— Неделю… — начал было он, но Нгылек жестом приказал ему молчать.

— Два месяца, — сказал патрульный, держащий в руках «реактор». — Если меньше, то на день или на два.

— Два месяца, — повторил за ним Нгылек, поднимая станнер и направляя Константину в грудь. — Вы много на себя взяли, Цкау. Вот к чему приводит отсутствие контроля…

— Не трогай его! — крикнул Гедимин, но выстрел уже прозвучал. Командир «научников» качнулся к стене и тяжело сполз по ней на пол, голова безвольно запрокинулась.

— Стоять! — приказал Нгылек сарматам, застывшим посреди коридора. Патрульные встали стеной, закрывая от них Константина.

— Не спеши, Гедимин. Ты своё получишь, — пообещал агент Ведомства. — С ирренцием ты больше не работаешь. Остаёшься в научном центре в том качестве, в котором ты безвреден, — в качестве ремонтника. Ни о каких научных опытах речи больше не пойдёт. Видимо, твой повреждённый мозг не выдерживает такой нагрузки. Отныне его нагружать не будут.

Три выстрела слились в один. Гедимин повис на руках патрульных, медленно оседая на пол, но его подняли, рывком поставили на ноги. Ещё три разряда ударили в корпус. Перед глазами сармата поплыли алые круги. Ему снова не дали упасть. Когда протрещал последний разряд, Гедимин уже с трудом его слышал — всё заглушил гул в ушах. Перед глазами стояла темнота, всё тело дрожало и вспыхивало болью, — бесчисленные судороги скручивали мышцы в сотни узлов.

— Стоять! — крикнул над его головой Нгылек. — Никто не подойдёт к ним, пока мы не покинем здание. Возвращайтесь к работе!

…Контроль над телом вернулся к Гедимину незадолго перед обедом, но ещё полчаса он лежал, не шевелясь, пока Хольгер не склонился над ним и не потрогал его шею. Он и тогда не стал бы вставать, но химик смотрел на него встревоженно и почти испуганно.

— Я жив, — буркнул он, отстранив руку Хольгера, и сел. — Внутри больно.

— Выпей, — химик с облегчённым вздохом дал ему пробирку. Вещество в ней было знакомым — омерзительно горькое даже на сарматский вкус, оно всё-таки расправило внутренности, скрученные спазмом в тугой комок, и Гедимин смог вдохнуть полной грудью и выпить немного воды, не опасаясь, что она тут же вернётся назад.