Стивен Кинг - Конец смены

• Название: Конец смены
• Автор: Стивен Кинг
• Жанр: Триллер
• Год: 2016

В палате 217 клиники черепно-мозговых травм пробудилось нечто. Нечто злое.

Брейди Хартсфилд, Мистер Мерседес, виновник бойни у общественного центра, убивший восемь ни в чем не повинных людей и сильно ранивший многих других, пять лет лежал овощем в клинике черепно-мозговых травм. Врачи абсолютно не верили в его выздоровление. Но после всех этих лет бессмысленного взгляда и капающих слюней Брейди все-таки вернулся в сознание, дабы, не выходя из палаты, наводить ужас и хаос своими новообретенными способностями.

Отставной полицейский Билл Ходжес, герой истории с Мистером Мерседесом и Finders Keepers, теперь занимается частными расследованиями совместно со своей партнершей, Холли Гибни, которая и нанесла Брейди тот роковой удар по голове. Тогда Мистер Мерседес угрожал смертью не только Биллу и Холли, но и их другу Джерому, его маленькой сестре, а так же тысячам зрителей на концерте. Но Брэйди вернулся, и в его планы входит не просто месть своим обидчикам. Он хочет отомстить всему городу.

«End of Watch» Стивена Кинга завершает детективную трилогию о Билле Ходжесе визитной карточкой писателя — сверхъестественным ужасом перед неизведанным, необычным взглядом на уязвимость человека и на его ночные забавы.

---

Дерис Невилл сидит на диване. В плотных брюках и застегнутой на все пуговицы рубашке — белый верх, черный низ — он имеет вид нарядный и старомодный. Единственные проявления стиля — бородка и золотая цепочка на шее. Сложенная школьная куртка переброшена через спинку дивана.

Когда детективы заходят, он встает и протягивает руку с длинными пальцами, словно созданную для баскетбола. Ладонь намазана оранжевым антисептиком.

Ходжес осторожно жмет руку, помня, что она поцарапана, и представляется.

— У вас сейчас нет никаких проблем, мистер Невилл. Собственно, Барбара Робинсон прислала мне поблагодарить вас и позаботиться, чтобы у вас все было хорошо. Она и ее семья — мои давние друзья.

— И как она?

— Ногу сломала, — говорит Ходжес, подтягивая себе стул. Его рука машинально ползет вверх и берется за бок. — Могло бы быть значительно хуже. Готов поспорить, она в следующем году опять в футбол играть будет. Садитесь, садитесь.

Когда Невилл садится, колени у него оказываются почти на уровне подбородка.

— Да тут я, можно сказать, виноват. Мне не надо было ее дразнить, но она такая симпатичная и вообще… Но… Ну у меня же не повылазило… — После паузы исправляется. — Ну не слепой же я. Под чем она была? Вы не знаете часом?

Ходжес хмурит брови. Мысль о наркотиках в связи с Барбарой у него как-то не появлялась, хотя должна бы: она же подросток, а эти годы у них — время экспериментов. Но ведь он три или четыре раза в месяц ужинает в Робинсонов и никогда не замечал у девочки никаких признаков употребления наркотиков. Может, он был слишком близок к ней. Или просто слишком старый.

— А почему вы думаете, что она была под действием наркотиков?

— Ну, хотя бы потому, что… что она сюда пришла, это первое. А на ней шмотки «Чэпл-Ридж». Я это знаю, потому что мы с ними дважды в год играем. Ну и разносим их. И еще она брела как в тумане. Стоит на бордюре рядом со «Звездной мамочкой» — там, где гадалка сидит, и вид у нее такой, как будто сейчас бросится под машину. — Дерис пожимает плечами. — Ну и я с ней немного поболтал, стал немного поддевать ее, чего, мол, от мамы ушла. А она как разозлится, как кошка. А мне она понравилась, ну и… — Он смотрит на Хиггинса, потом снова на Ходжеса. — Вот сейчас будет о том, в чем я виноват, и я все честно расскажу, о'кей?

— О'кей, — говорит Ходжес.

— Ну вот, смотрите, я у нее игру забрал. Так, пошутил просто, понимаете? Поднял над головой. Насовсем забирать я не собирался. А она мне как поддаст ногой — как для девочки, будь здоров удар — и обратно забрала. Вот тогда выглядела она совсем не как обдолбанная.

— А как, Дерис? — автоматически называет парня по имени Ходжес.

— Ну, слушайте, безумной! А еще испуганной. Словно до нее только дошло, куда она попала, что она на такой улице, где девочки в форме частных школ не ходят, а тем более одни. МЛК-авеню? Добро, бля, пожаловать! — Он наклоняется вперед, сложив длиннопалые руки между колен, лицо становится серьезнее. — Она не понимала, что я шучу, представляете себе? Она запаниковала, понимаете?

— Понимаю, — говорит Ходжес, и, хотя голос у него заинтересованный, он на самом деле находится на автопилоте, пораженный словами Невилла: «Я у нее игру забрал». Какая-то часть его ума говорит, что это не может быть связано с Эллертон и Стоувер. Но большая часть убеждена, что связь есть, и непосредственная. — Пожалуй, вы огорчились.

Невилл философским жестом поднимает ободранные ладони к потолку, мол, ну что тут поделаешь.

— Здесь место такое, слушайте. Это же Лоу. Она упала с неба и поняла, где она, вот и все. А я поскорее хочу отсюда вылезти. Пока есть возможность. Буду играть в первом дивизионе, хорошо учиться, чтобы получить хорошую работу, штоб… чтобы стать профессионалом. Тогда всю семью отсюда вытащу. Моя семья — это мама, я и двое братьев. Если бы не мама, я бы до такого не доучился, как сейчас. Она никогда не позволяла, чтобы мы в грязи играли. А если бы услышала это «штоб», то ругалась бы страшно!

Ходжес думает: парень слишком хорош, чтобы быть настоящим. Но нет, вот он, сидит. Ходжес не сомневается, что парень говорит правду, и не хотел бы представлять, что случилось бы с сестренкой Джерома, если бы Дерис Невилл сегодня был на уроках.

Хиггинс говорит:

— Девочку дразнить, конечно, плохо, но, должен сказать, вы поступили правильно. Вы же подумаете о том, что чуть не произошло, если вам когда-нибудь еще захочется отколоть что-то подобное?

— Ну конечно, сэр, подумаю.

Хиггинс поднимает ладонь. Невилл не бьет по ней с размаху своей, а лишь слегка прикасается — с саркастической улыбкой. Он хороший мальчик, но все-таки здесь Лоутаун, а Хиггинс, как-никак, дядя полицейский.

Хиггинс поднимается.

— Ну что, можем идти, детектив Ходжес?

Ходжес одобрительно кивает, слыша свое прежнее звание, но разговор еще не окончен.

— Скоро. А что это была за игра, Дерис?

— Древняя, — без колебаний говорит тот. — Типа «Гейм Бой», у моего младшего брата она есть — мама купила на барахолке, или как там это называется, — а у девочки немного другая была. Ярко-желтая, точно помню. Не совсем тот цвет, который обычно девушки любят. По крайней мере, те, которых я знаю.

— А экран вы случайно не видели?

— Краем глаза. Там рыбки стаями плавали.

— Спасибо, Дерис. А насколько вы уверены, что она была под наркотой? По десятибалльной шкале: десять — абсолютная уверенность.

— Ну, где-то так баллов на пять. Когда я подходил к ней, мне казалось на все десять, потому что она словно вот-вот собиралась броситься на проезжую часть, а там машина ехала здоровая, значительно больше, чем тот фургончик, который ее сбил. Я еще подумал: не кокаин, не метамфетамин, не «мулька» — что-то полегче, типа экстази или травы.

— А тогда, когда вы начали над ней прикалываться? Когда забрали у нее игру?

Дерис Невилл закатывает глаза:

— Ну и быстро же она пришла в себя!

— Хорошо, — говорит Ходжес. — Теперь у меня все. И спасибо вам.

Хиггинс также благодарит, и они с Ходжесом направляются к дверям.

— Детектив Ходжес? — Невилл снова на ногах, и Ходжес должен просто-таки запрокинуть голову, чтобы увидеть лицо парня. — Как вы считаете, если я сейчас запишу свой телефон, вы сможете ей его передать?

Ходжес думает, потом достает из кармана ручку и дает высокому мальчику, который, возможно, спас Барбаре Робинсон жизнь.

19

Холли везет их обратно на Нижнюю Мальборо. По дороге Ходжес рассказывает ей о разговоре с Дерисом Невиллом.

— В кино они бы влюбились друг в друга без памяти, — задумчиво говорит Холли, когда он заканчивает рассказ.

— Жизнь — не кино, Холл… Холли… — Он едва не называет коллегу «Холлиберри», но в последний момент удерживается. Не время для легкомысленных шуток.

— Понимаю, — говорит Холли. — Поэтому я в кино и хожу.

— Ты, наверное, не знаешь, делали ли «Заппиты» желтыми?

Как это часто бывает, у Холли факты всегда под рукой:

— Их делали в десяти цветах — и да, желтый тоже был.

— Ты думаешь о том, что и я? Что есть связь между тем, что произошло с Барбарой, и с теми женщинами на Хиллтоп-курт?

— Не знаю, что именно я думаю. Хотелось бы вот так посидеть вместе с Джеромом и подумать, как тогда, когда Пит Зауберс был в беде. Просто посидеть и все обсудить.

— Если Джером вечером прилетает и с Барбарой все действительно будет хорошо, то, пожалуй, можно завтра.

— Завтра — твой второй день, — говорит она, заворачивая к их парковке. — Второй из трех.

— Холли…

— Нет! — сердито говорит она. — Даже не говори! Ты обещал! — Она переключает передачу в режим парковки и разворачивается лицом к нему. — Ты убежден, что Хартсфилд притворяется, не так ли?

— Да. Может, не с того самого момента, как он открыл глаза и мамочку позвал, но, не сомневаюсь, с тех пор он уже далеко ушел. Может, и совсем восстановился. Он разыгрывает полукататонию, чтобы не попасть под суд. Хотя, наверное, Бэбино должен был бы знать. У него же должны быть анализы, томография всякая…

— И вот подумай. Если он способен мыслить и если бы он узнал, что ты опоздал с лечением и умер из-за него, как ты думаешь, что бы он почувствовал?

Ходжес ничего не говорит, а Холли отвечает за него:

— Он был бы рад, рад, рад! Бляха-муха, в восторге был бы!

— Хорошо, — говорит Ходжес. — Я тебя услышал. Остаток сегодняшнего дня и еще два. Но на минуточку забудь про меня. Если он каким-то образом может влиять на людей за пределами палаты… это же страшно.

— Я знаю. И никто нам не поверит. Это тоже страшно. Но ничто меня так не пугает, как мысль, что ты можешь умереть.