Павел Мариковский - В стране каменных курганов и наскальных рисунков

• Название: В стране каменных курганов и наскальных рисунков
• Автор: Павел Мариковский
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2005
• ISBN: 9965-511-31-4

Эта книга написана старейшим исследователем природы Казахстана, доктором биологических наук, профессором зоологии и писателем-очеркистом, опубликовавшим более семидесяти научно-популярных и научно-художественных книг документальной прозы. Она посвящена интересным и ранее неизвестным находкам автора в когда-то процветавшей и ныне безлюдной части полупустыни Сары-Арка и рассчитана на широкий круг читателей, любителей природы и путешествий, а также специалистов-ученых.

---

Продолжаем наш путь прямо на запад по единственной дороге через безлюдные степные просторы. Солнце щедро обогревает остывшую за ночь землю, и на чистом небе начинают появляться белые кучевые облака. Теперь я уже не пропускаю луж с ногохвостками. Они попадаются нечасто, почти через каждые два-три километра вижу припорошенные ими колеи дорог. Но теперь, обогревшись, они собираются в плотные кучки, от них поверхность воды становится пятнистой, и крохотные прыгунчики кишат, подскакивают, выбираются постепенно на берег.

Не только колемболы почтили вниманием временные водоемчики, образовавшиеся в колеях дороги. Тут же в лужах бегают неторопливые мушки-береговушки, без устали носятся в воде шустрые клопики-кориксы. Как они быстро добрались сюда, в эту сухую равнину. Вся эта компания вскоре исчезнет, расселится в поисках воды, как только высохнут дороги. Лишь колемболы незримой многомиллионной армадой будут продолжать свою совместную и загадочную жизнь, обосновавшись где-нибудь в трещинах, где сохранилась сырость.

Вторая весна

Сильные дожди напоили сухую землю северной пустыни. Возле дорог появились озерки, во впадинах между холмов засияли синевой солончаки. На них образовались настоящие озерки, и на легкой ряби белоснежными пятнами засверкали крачки, а по берегам, печатая лапками строчки следов, засеменили кулички. Как они быстро разведали эти временные водоемчики и как охотно на них переселились! Видимо, в них ожили многочисленные насекомые и черви, представляющие для птиц лакомую добычу. На лужи с чистой водой птицы не слетаются. Прилетели утки-отайки и, зычно покричав, унеслись дальше. Несчастная, порыжевшая от жары и сухости таволга кое-где ожила и (вот диво!) покрылась белыми цветочками. Обманулась дождями, приняла их за наступление весны. Там, где прошли обильные дожди, зазеленела пустыня, переживая вторую весну, тем более что настоящая была такой сухой и неприветливой.

Рано утром наша машина необычна: вся покрылась крохотными жучками-пестрячками. Видимо, на них тоже оказали влияние дожди. Среди ровной и однообразной пустыни жучки избрали машину местом брачных свиданий, прилетели на наш бивак. Так проще встретиться малюткам, когда вокруг нет нигде никаких ориентиров. Хожу вокруг и ищу жучков. Нет их нигде более. Те, что были вблизи, все слетелись к нам, образовав многотысячное сборище. Я не в претензии к ним, с интересом разглядываю их тельца со светлыми поперечными перевязями. Но пробуждаются мои спутники, принимаются за утренние дела и на наших визитеров сыпятся упреки. Еще бы. Жучки забрались всюду, копошатся и в умывальнике, в мыльницах, во всех вещах, в продуктах, путаются в волосах, лезут под одежду. И в еду забрались тоже целыми кучками. Жучки — не мухи. Их не прогонишь и просто так от них не избавишься.

Солнце поднимается над равниной, и его лучи становятся горячими. Жучки — ночные жители, им не нравятся жара и яркий свет, брачные дела оставлены, все спешно ищут укрытия, заползают во всевозможные щелки. Почему-то особенно нравятся им зигзагообразные борозды протектора шин колес. Наверное, их много укрылось и в вещах. Теперь поедут с нами путешествовать. Несколько дней непрошеные гости сопровождали нас в поездке, пока постепенно не растерялись в бескрайних степных просторах.

Желтые ивы

Машина взбегает на вершину холма, и с него открываются обширные дали светло-зеленой типчаково-полынной степи и на ней — узкая темно-зеленая полоска деревьев, скрывающая речку. Издалека видно, как эта темно-зеленая полоска прерывается светло-желтыми пятнами. Что там такое? Вскоре мы подъезжаем к тихой степной речке. Оказывается, среди зарослей ивы отдельные группы деревьев нацело повреждены, мягкая и нежная зелень поверхности листьев объедена, оставшаяся часть листовой пластинки пожелтела, погибла. Это работа ивового листогрыза, небольшого ярко-синего жучка. Кое-где еще видны его личинки глубоко черного цвета. Они, как и все несъедобные насекомые, малоподвижны и медлительны. Им некого бояться, они ядовиты, их никто не трогает. Эта картина хорошо знакома.

Ивовый листогрыз широко распространен. Прожорливое потомство жука почему-то заселяет отдельные деревья, оставляя другие совершенно нетронутыми. Чем вызвана такая черта поведения этого отъявленного врага деревьев? Быть может, не все деревья одинаково привлекательны и съедобны для этой многомиллионной армады крошечных прожор? Подобную же черту я наблюдал у другого вредителя — туркестанской ивовой волнянки.

Насекомые собираются вместе брачными скоплениями, поодиночке им делать нечего, и тут же кладут яички. Личинки же их настолько медлительны и малоповоротливы, что не удосуживаются менять дерево. Ведь для этого следует спуститься на землю, преодолеть заросли трав, да и ствол нового дерева не всегда просто разыскать.

Кроме листогрызов, на деревьях побывали и бабочки, ивовые волнянки. Гусенички их, пока были малыми, сплели общую паутинку, так называемые зеркала, густо-густо обвив ею веточки. В таком домике, заброшенном и крепком, устроил свое убежище паук, свил уютную каморку, отложил в ней кучечку яиц, и сам остался сторожить свое потомство. Здесь безопасно, никто не вздумает копаться в густом переплетении нитей, к тому же перемешанных с черными точечками испражнений гусеничек. И уж сюда, конечно, не пробраться наезднику, поражающему коконы пауков. Что это? Случайное или намеренное поселение паука-изобретателя или местная особенность поведения? Просматриваю десятки зеркал, не особенно приятно в них копаться, и к своей радости вижу вторую такую же кладку изобретательного паука. Два паука — вряд ли случайность, хотя для вещего доказательства необходимо не менее десятка находок. Как бы там ни было, выходит так, что паук зависит от деятельности гусеничек, они помогают ему косвенно сохранять потомство. Так постепенно складываются взаимные отношения между различными организмами, даже когда они носят одностороннюю выгоду.

Река Токрау

Когда вдали показалась ярко-зеленая полоска деревьев, пересекавшая от горизонта к горизонту степь, мы обрадовались: наконец, добрались до реки Токрау. Но наша радость была омрачена: с трудом починенная задняя рессора лопнула в другом месте. В небольшом совхозе, повстречавшемся на нашем пути, не оказалось ни сверлильного станка, ни дрели, токарь куда-то уехал, и мы, приютившись возле заброшенного строения, принялись ликвидировать поломку своими силами, к великой радости компании мальчишек, расположившихся вокруг нас кружочком. Мальчишки были беспощадны, бесконечно шумели, смеялись, лезли, куда только заблагорассудится, не внимая нашим просьбам оставить нас, несчастных, потеющих от потуг с гайками, листами рессор и прочими предметами. Наконец, после долгих мытарств работа была закончена, рессора склепана при помощи накладки, и мы, усевшись в машину, с облегчением двинулись в путь, сопровождаемые юными зрителями, огорченными прекращением столь интересного для них зрелища. И, наконец, подняв в воздух небольшую стайку чирков, выбрали уютное местечко среди деревьев возле тихой речки Токрау.

За время нашего пути по степному типчаково-полынному и ковыльному раздолью мы очень мало видали животных: на дорогах сидели черные и серенькие жаворонки, к биваку наведывалась одинокая каменка плясунья, да на столбе телефонной линии иногда маячил одинокий взъерошенный степной орел. В траве прыгали редкие кобылки, среди зарослей изредка скользила полосатая ящеричка. И все. Здесь же существовал совсем другой мир. И всюду безлюдье, и ни одной встречной машины.

Вокруг речки теснятся густые заросли ив, настоящее их царство. Кое-где среди них видны жимолость и шиповник. На галечниковых косах цветут зизифора и мордовник. По травам заскакали потревоженные нами веселые кобылки. В тростниках, как бы приветствуя нас, разбудивших тишину речного леска, защелкал соловей, но вскоре замолк. Застрекотала сорока и тоже умолкла. На полянку выскочил заяц, привстал, поглазел на нас, заявившихся в это царство покоя, и скрылся. Черные облака на небе совсем разошлись, и вместо них поплыли белоснежные кучевые с причудливыми воздушными кораблями, засветило солнце и согретый им тугай, застывший в тишине и покое.

Небольшая речка, не спеша, переливается от плеса к плесу, и на мелких ее проточках застыли стайки небольших рыбок. Едва зайдешь в воду, как в облаке взмученного ила рыбки смело и бесцеремонно принимаются покусывать за ноги. Не больно, но неприятно. В мелкой и хорошо прогреваемой воде речки, казалось бы, должны в массе водиться личинки комаров. Но несносных кровососов нет ни одного! И в этом я вижу немалую заслугу крошечных рыбок. Побольше бы таких рыбок в комариных местах. Неплохо бы изучить их образ жизни и расселить, куда надо.