Катрин Пулэн - Лили и море

• Название: Лили и море
• Автор: Катрин Пулэн
• Жанр: Современная проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-617-12-1068-4 (Украина), 978-5-9910-3636-8 (Россия)

Чтобы не сойти с ума в серости и обыденности маленького городка. Лили сбегает на Аляску, где погружается в тяготы рыбацкой жизни. Северный ветер, ледяная вода, сильнейшие штормы, тяжелая, неженская работа… Море становится другом Лили, оно скрывает ее печаль, закаляет характер. Теперь ее волю не сломит ни один шторм, но внезапная любовь способна нарушить внутренний покой. Лили предстоит сложный выбор: остаться с человеком, который смог принять ее перемены, или с морем, которое и принесло эти перемены на своих волнах?　

---

— Издалека, — отвечаю я, — приехала порыбачить.

Кажется, он удивлен. Он желает мне удачи.

— Может быть, увидимся позже? — говорит он, перед тем как пересечь улицу.

Я вижу, как он сделал три шага по тротуару и толкнул дверь деревянного здания — название «В&В Bar». Причем «В&В» написано выше, а вывеска находится между оконными проемами, одно из стекол с трещиной.

Встаю. Спускаюсь с моста. С палубы шлюпки меня окликает толстяк:

— Ты что-то ищешь?

— Работу…

— Поднимайся на борт!

Мы пьем пиво в машинном отделении. Я не осмеливаюсь заговорить. Он добр и учит меня, как завязать три узла.

— Теперь ты можешь ехать на рыбалку, — сказал он. — Но советую быть посмелее, когда станешь спрашивать о работе. Люди чувствуют, с кем они имеют дело.

Он протягивает мне еще пива, я вспоминаю дымный бар.

— Мне нужно идти, — говорю я на одном дыхании.

— Возвращайся, когда захочешь, — сказал он, — если увидишь лодку в порту, то не стесняйся.

Я прохожу вдоль доков, лодка на лодке, спрашиваю:

— Вам никто не нужен?

Меня не слышат, ветер уносит мои слова. Я повторила несколько раз, прежде чем мне ответили:

— Ты когда-нибудь ловила рыбу?

— Нет… — бормочу я.

— А документы у тебя есть? Гринкарта, лицензия на рыбную ловлю?

— Нет.

Они странно на меня смотрят.

— Ничего, в конечном итоге тебе придется их приобрести, — сообщают мне приятным голосом.

Пока ничего не находится. Я заваливаюсь спать на диван, от попкорна у меня вздулся живот. Меня позвали поработать няней — сидеть с детьми тех, кто уезжает на рыбалку. Это ужасное унижение. Я отказываюсь от предложения с милым упрямством, мотая головой из стороны в сторону. Я спрашиваю, где расположены каюты. Они отвечают уклончиво. Я готова помогать моим хозяевам плести сети.

И я наконец нашла. В один день в двух местах мне предложили пойти матросом: ловить сельдь на сейнере у побережья, либо выйти в море на промысел черной трески. Я выбрала второе, потому что ярусный лов — звучит красивее, престижнее, хотя это трудно и опасно, но экипаж будет состоять из закаленных моряков. У высокого худого парня, нанявшего меня, удивленный и мягкий взгляд. Когда он увидел мою пеструю сумку — раньше меня, — то он лишь сказал: «Это прекрасная страсть». Затем его взгляд стал жестче.

— Сейчас вы должны будете доказать себе, что вы сможете это сделать. У нас есть три недели, чтобы снарядить корабль, наладить наживку, подготовить ярусы. Твоя единственная цель в жизни сейчас — работать на «Мятежном» день и ночь.

Я хочу, чтобы меня взяли на борт, я шепчу в ветреной тишине ночи. Мы работаем в течение нескольких дней во влажном помещении, среди баков из олова, где намотаны ярусы. Мы чиним веревки, меняем все то, что нужно.

Мы ремонтируем крючковые поводки, порванные снасти и погнутые крючки. Я учусь скручивать канаты. Рядом со мной мужчина работает в тишине. Было уже поздно, глаза уже устали. Шкипер кричит. От него воняет старым пивом. Он жует табак, время от времени сплевывая жвачку в жутко грязную чашку. Впереди меня сидит Джезус, он улыбается. Джезус — мексиканец. Он маленький и коренастый, с круглым и загорелым лицом и с абрикосовыми щеками.

Из темной комнаты выходит парень, а следом за ним — очень молодая и полная девушка-индианка. Опустив голову, она неловко проскальзывает мимо нас.

— Эй, Стив, тебе повезло прошлой ночью… — насмехается шкипер.

— Чтобы повезло, нужно как следует поуговаривать «удачу», — ответил мой сосед. А потом он сказал, не отрываясь от своего места и даже не моргнув: — Спасибо за статую.

Я смотрю на него, ничего не понимая. Лицо серьезное, но черные глаза явно смеются.

— Я имею в виду эту прекрасную статую. Свободы. Это хорошо, что вы, французы, сделали нам подарок, не так ли?

Песни в стиле кантри крутят по радио. Кто-то сделал кофе, мы пьем из не очень чистых чашек.

— Нужно напомнить, чтобы принесли воду в канистрах, — сказал Джон, высокий бледный блондин.

— Меня зовут Вольф, почти как волка, — шепчет мой сосед.

Он рассказал мне, что пятнадцать лет занимается рыбной ловлей и три раза терпел кораблекрушение, но в один прекрасный день у него появится свое судно, может быть, даже в конце этого сезона, ну, если рыбалка будет хорошей. И если ему не придется красить все в городе в красный цвет. Не понимаю эту фразу.

— В городе? Красный?

Он засмеялся, и Джезус вместе с ним.

— Это значит — нализаться.

Я тоже хочу пойти туда, где можно нализаться до чертиков. Он это хорошо понял и обещает взять меня с собой после нашей совместной рыбной ловли. И он дает мне шарик табака.

— О, тебе это надо положить вот так… за губу, на десна.

Я рада, что сумела не выплюнуть, когда сглатывала. Шарик сжигает огнем мой желудок. Ничего, все к лучшему, я думаю.

Этим вечером Джезус подвозит меня на машине.

— Я боюсь моря, — говорит он, — но вынужден идти на рыбалку, потому что у моей жены будет ребенок. Мы не зарабатываем достаточно на консервном заводе. И я бы очень хотел сменить дом, где мы живем в настоящее время. Мы бы купили квартиру, просто для нас двоих и для ребенка.

— А я не боюсь смерти в море, — отвечаю я.

— Заткнись, не говори так, ты никогда не должна говорить такие вещи.

Похоже, что я его испугала не на шутку.

Высокого тощего парня зовут Йан. Он заставил меня вернуться домой, дом находится на выезде из города, он затерялся в темном лесу. Все ухмыляются. Они думают, что судовладельцу явно «повезет» сегодня. Его жена не живет здесь, слишком скучно ей на Аляске, она нежится на солнце с детьми в штате Оклахома. Он присоединится к ним после рыбалки, когда продаст дом. В доме пусто: лишь несколько матрасов в безлюдных комнатах.

Большое красное кресло перед телевизором — его кресло, плита и холодильник, там, где он делает огромные стейки.

— Ешь как воробышек! Никогда ты не будешь другой…

Я оставила три четверти мяса. Он отправил меня к холодильнику, где я нахожу большое количество льда. Лежа на полу, я смотрю в окно. Ночь на Аляске, и я в эту ночь размышляю, слушая порывы ветра, пение птиц на деревьях, о, сколько же это будет длиться, как сделать так, чтобы эмиграция меня не затянула в свои сети.

Каждую ночь мой шкипер снимает фильм, он снимает, как ест свой бифштекс, а я — свое мороженое. Он устроился в своем любимом красном кресле, я сижу на матрасе, окруженная подушками. Йан говорит. Он говорит и начинает вдруг задыхаться, увлеченный своим рассказом, его лицо дрожит, длинное печальное лицо обманутого подростка, которое оживает или проясняется в воспоминании об образе, жесте. Он рассмеялся. Он рассказывает мне о красивых кораблях, которые он водил, о прекрасном судне под названием «Свобода», которое однажды затонуло при плохой погоде в феврале, о Беринговом море, об островах и о том, что ни один из его людей не погиб, а судно затонуло, потому что было перегружено крабами (то ли крабами, то ли кокаином, мнения в городе разделились). Он смеется над самим собой и своими двадцатью годами, когда он еще не присоединился к обществу анонимных алкоголиков, он пил, зависал в барах постоянно, еле держась на ногах.

Дни проходят. Мы работаем непрерывно. Иногда, мы встречаемся с Вольфом, чтобы позавтракать в «Сэйфвэй», крупном супермаркете на углу. На обратном пути он мне вновь рассказывает о корабле, который он когда-нибудь приобретет. Он серьезен и больше не улыбается. Он просит меня взойти на борт.

— Да, возможно, в конце этого сезона, если ты меня не возненавидишь, — отвечаю я.

А еще он вспоминает о подруге, которую любил, и как она его однажды бросила. С тех пор у него бессонница.

— Все это — потерянное время, — грустно добавляет еще он.

— Да, — отвечаю я.

— Тебе нужна лицензия на рыбную ловлю, — продолжает он разговор, выплевывая комок жевательного табака. — Это — закон, за его исполнением следят полицейские. Случись полицейская проверка — тебя по головке не погладят.

В тот вечер мы отправляемся в город вместе, нам надо заехать в магазин охоты. Продавец протягивает мне карточку.

Он делает вид, что не слышит, как Вольф, тяжело дыша, шепчет мне на ухо с высоты своего роста мой социальный идентификационный номер, который он выдумал только что. Я ставлю крестик в графе «резидент». Продавец протягивает мне мою карту:

— Вот, теперь все по правилам, все в порядке. С вас — тридцать долларов.

Мы отправляемся в порт и гуляем по набережной, доходим до бара «В&В». Большие голые стекла отражают небо порта. Одно из них по-прежнему расколото. Прямо на ступенях стоит человек. Его крупные руки обхватили торс, у него широкая грудь, выпуклый живот, он в болотных сапогах, отогнутых до самых икр, его ковбойская войлочная шляпа (стетсон) надета на рыжие пряди. Петля его портупеи сверкает. Он приветствует нас покачиванием головы, ухмыляется, сигарета в губах, удаляется, чтобы пропустить нас.