Николай Павленко - Царевич Алексей

• Название: Царевич Алексей
• Автор: Николай Павленко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 9785392216307

Несчастный сын Великого Петра не относится к числу выдающихся деятелей русской истории. Однако его трагическая судьба — он умер, не выдержав пыток, в застенках Петропавловской крепости — ярко высвечивает и характер его отца, царя-преобразователя Петра I, и нравы той жестокой эпохи, в которую ему довелось жить. Жизнь и смерть царевича Алексея Петровича стали темой книги признанного знатока Петровской эпохи и классика историко-биографического жанра Николая Ивановича Павленко.

---

Австрийский резидент Плейер отмечал недоброжелательное и даже враждебное отношение царевича не только к супруге, но и к ее детям. «Еще должен всеподданнейше добавить, — доносил он в Вену, — что из бумаг принца видно, что он хотел принца и принцессу, прижитых им с покойной супругой и которых он назвал немецким выводком, при новом правительстве отвергнуть и провозгласить наследниками детей, которых он надеялся иметь от своей любовницы».

Как и многие другие, Плейер тоже считал причиной ранней смерти кронпринцессы не болезни, а горечь печали, сопровождавшую ее супружескую жизнь. Ее смерти много содействовали разнообразные огорчения, которым она постоянно подвергалась. В частности, Плейер считал одной из причин кончины кронпринцессы постоянно испытываемые ею финансовые затруднения, скудность средств, отпускаемых на содержание ее многочисленного двора.

Если руководствоваться письмами кронпринцессы к матери и свидетельствами современников-иностранцев, то действительно следует признать главным виновником смерти Шарлотты царевича Алексея, постоянно досаждавшего супруге своими грубыми выходками и превратившего ее пребывание в России в сплошные мучения. Но, на наш взгляд, причины несчастий немецкой принцессы в России коренятся значительно глубже, а список виновников ее смерти надобно расширить.

Первопричиной смерти кронпринцессы Шарлотты следует считать брак по расчету, к которому были причастны как отец жениха, так и мать невесты. Царевич женился на ней по принуждению отца, руководствовавшегося, как было сказано, политическими соображениями. (Едва ли можно согласиться с мнением Вебера и ученого Лейбница, что Петр остановил свой выбор на Шарлотте исходя из того, что образованная и воспитанная супруга окажет благотворное влияние на царевича, не получившего должного воспитания и образования. Быть может, подобные соображения и существовали, но они не имели первостепенного значения.)

Для родственников же невесты лестно было породниться с русским царем, особенно после Полтавской виктории, когда, к изумлению Европы, захудалая Московия стала превращаться в великую державу. Интересы самой принцессы при этом также не принимались во внимание.

Но и сама Шарлотта ничего не сделала для того, чтобы хоть как-то укрепить свое положение в новой стране. Ее поведение уместно сравнить с поведением другой немки, оказавшейся в схожем положении в России, — Софии Фредерики Августы, будущей императрицы Екатерины II. В молодые годы в их судьбах было много общего — их роднило замужество за наследниками престола: Алексеем Петровичем и Петром Федоровичем. Но поведение жен наследников русского престола оказалось совершенно различным.

София Фредерика Августа, прибыв в Россию, приняла православие, стала именоваться Екатериной Алексеевной, в то время как Шарлотта оставалась в лютеранской вере и не изменила своего имени. Екатерина Алексеевна стремилась стать русской и, чтобы преодолеть языковой барьер, усердно принялась за изучение русского языка, отдавая отдыху лишь немногие часы. К ней были приставлены учителя русского языка и русская прислуга. Шарлотта, напротив, не проявляла никакого интереса к русскому языку. Более того, весь двор кронпринцессы состоял из немок и немцев, представлявших обособленный мирок и пренебрежительно относившихся к русским нравам и обычаям.

Среди русской знати было немало противников женитьбы наследника на иностранке. Своим высокомерным отношением к русским Шарлотта и ее двор укрепляли позиции своих противников. Шарлотта не имела сторонников среди русской знати, а следовательно, не могла воспользоваться их поддержкой и тем самым несколько скрасить свое одиночество и отчужденность.

Вообще, надо сказать, что в семье непременно кто-то должен выполнять функцию главы. Обычно главой семьи становится обладатель более сильного характера и более высокого интеллекта. (Так, например, Екатерина II значительно превосходила в обоих компонентах своего безвольного мужа Петра III.) В случае же с царевичем Алексеем и принцессой Шарлоттой мы имеем дело с супругами одинаково безвольными, не способными навязать другому свои взгляды, манеру поведения, терпимость и пр. При заключении брачного контракта надеялись на благотворное влияние более воспитанной и образованной Шарлотты на неотесанного супруга, но ошиблись — кронпринцесса оказалась такой же безвольной, к тому же капризной, безалаберной, умеющей не властвовать, а подчиняться. Она жила в изолированном, замкнутом мирке и оказалась неспособной не только влиять на супруга, но и держать в повиновении многочисленный штат своего немецкого двора. Два одинаковых характера, отличавшихся помимо всего прочего замкнутостью, оказались неспособными навязать свою волю друг другу, «притереться» один к другому. В конечном счете это и привело к разладу в семье, к отсутствию взаимного уважения и неизбежно должно было закончиться семейной трагедией.

27 октября (7 ноября по новому стилю) кронпринцессу «с достойным великолепием» погребли в главной крепостной церкви Петербурга — Петропавловском соборе[3]. А уже на следующий день, 8 ноября, императрица Екатерина Алексеевна разрешилась от бремени царевичем Петром Петровичем, «и по этому случаю устроенные празднества и ликования продолжались целых восемь дней».

Почти одновременное рождение двух потенциальных наследников престола — сына Петра I Петра Петровича и внука Петра Алексеевича — оказало огромное влияние на судьбу царевича Алексея Петровича. С этого момента он перестал быть единственным наследником отца.

Глава третья БЕГСТВО

После погребения кронпринцессы события, связанные с судьбой царевича, начали развиваться с необычайной стремительностью. Столкновение с отцом, внезапное исчезновение, судорожные попытки обнаружить его, выслеживание, погоня, возвращение на родину — все эти сюжеты скорее свойственны детективному жанру. Для полного сходства не достает лишь драк, стрельбы и убийств — но последующая кончина царевича в царских застенках с лихвой компенсирует этот пробел. Последние три года жизни Алексея Петровича происходили на сцене, где разыгрывалась трагедия, в финале которой он погибает.

В самый день похорон кронпринцессы Шарлотты, как только участники траурной церемонии возвратились в дом царевича, Петр вручил ему письмо. Оно было подписано значительно раньше, 11 октября, в Шлиссельбурге, где царь отмечал очередную годовщину взятия крепости.

Ответить на вопрос, почему Петр вручил письмо только через шестнадцать дней после его подписания, не представляет труда — он ожидал родов кронпринцессы и супруги. Кронпринцесса родила сына — Петра Алексеевича, а следовательно, у царя появился еще один наследник. Спустя неделю супруга царя Екатерина Алексеевна тоже родила сына — Петра Петровича, также прямого наследника отцовского престола. Это и дало царю возможность предъявить царевичу Алексею, которому шел двадцать шестой год, ультиматум.

В обширном эпистолярном наследии Петра Великого вряд ли можно обнаружить столь же эмоциональное по накалу сочинение. Лейтмотив, пронизывающий письмо от первой до последней фразы, состоит в заботе о государстве и благе его народа. Автор обнаруживает познания в древней и новейшей истории, а также в тексте Священного Писания, откуда он черпает примеры для доказательства своей правоты. Возможно, царь воспользовался советами кого-либо из своего окружения, например П. П. Шафирова или А. И. Остермана, которые располагали более глубокими знаниями истории, чем он сам, а также услугами кого-то из духовных иерархов. Но это нисколько не умаляет литературных достоинств данного послания.

Не подлежит сомнению, что слова письма явились плодом долгих раздумий и сомнений, в нем отсутствует пустая риторика. В то же время тональность письма отличается суровостью и исключением какого-либо иного подхода к решению вопроса, чем тот, который предлагает автор. Письмо ставит все точки над «i» и лишает адресата права на уклончивый ответ. Все это дает основание привести текст письма полностью, не опустив из него ни единого слова:

«Объявление сыну моему.

Понеже всем известно есть, что пред начинанием сея войны, как наш народ утеснен был от шведов, которые не толико ограбили толь нужными отеческими пристаньми, но и разумным очам к нашему нелюбозрению добрый задернули занавес и со всем светом коммуникацию пресекли. Но потом, когда сия война началась (которому делу един Бог руководцем был и есть), о коль великое гонение от сих всегдашних неприятелей ради нашего неискусства в войне, претерпели, и с какою горестию и терпением сию школу прошли, дондеже достойной степени вышереченного руководца помощию дошли! И тако сподобилися видеть, что оный неприятель, от которого трепетали, едва не вящшее от нас ныне трепещет. Что все, помогающу Вышнему, моими бедными и прочих истинных сынов Российских равноревностных трудами достижено. Егда же сию Богом данную нашему отечеству радость разсмотряя, обозрюсь на линию наследства, едва не равная радости горесть меня снедает, видя тебя наследника весьма на правление дел государственных непотребного (ибо Бог не есть виновен, ибо разума тебя не лишил, ниже крепость телесную весьма отнял: ибо хотя не весьма крепкой природы, обаче и не весьма слабой); паче же всего о воинском деле ниже слышать хощешь, чем мы от тьмы к свету вышли, и которых не знали в свете, ныне почитают. Я не научаю, чтоб охоч был воевать без законной причины, но любить сие дело и всею возможностию снабдевать и учить, ибо сия есть едина из двух необходимых дел к правлению, еже распорядок и оборона. Не хочу многих примеров писать, но точию равноверных нам греков: не от сего ли пропали, что оружие оставили, и единым миролюбием побеждены, и желая жить в покое, всегда уступали неприятелю, который их покой в некончаемую работу тиранам отдал?