Адам Нэвилл - Судные дни

• Название: Судные дни
• Автор: Адам Нэвилл
• Жанр: Триллер
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-094711-9

Находясь на грани банкротства, режиссер Кайл Фриман получает предложение, от которого не может отказаться: за внушительный гонорар снять документальный фильм о давно забытой секте Храм Судных дней, почти все члены которой покончили жизнь самоубийством в 1975 году. Все просто: три локации, десять дней и несколько выживших, готовых рассказать историю Храма на камеру. Но чем дальше заходят съемки, тем более ужасные события начинают твориться вокруг съемочной группы: гибнут люди, странные видения преследуют самого режиссера, а на месте съемок он находит скелеты неведомых существ, проступающие из стен. Довольно скоро Кайл понимает, что некоторые тайны лучше не знать, а Храм Судных дней в своих оккультных поисках, кажется, наткнулся на что-то страшное, потустороннее, и оно теперь не остановится ни перед чем.

---

– Однажды у нас остались только яйца. Еда для собак. А, и зерно, которое мы покупали для куриц.

– Вы ели собачью еду и корм для куриц?

Гавриил кивнул:

– Мы пытались сделать хлеб из этого зерна. Прямо здесь. Ни разу не получилось. Сестра Катерина запрещала приносить еду из внешнего мира.

– А что ела она сама?

– Я никогда не видел, чтобы она вообще ела. Она сюда не приходила, – Гавриил оглянулся, как будто ожидал, что откроется дверь. Потом собрался.

– Наверное, она-то питалась как следует, – предположил Кайл, – ела вкусную еду в своем уютном, залитом светом домике.

– Да, так говорили, – кивнул Гавриил, – в конце концов мы сумели вырастить немного овощей и фруктов, но еды все равно выдавали по чуть-чуть.

– А что вы выращивали? И как?

– Мы возделывали землю руками. Камнями и деревяшками. Здесь были плуг и тачка, но они были уже сломаны, когда мы приехали, толку никакого.

Кайл улыбнулся. «Отлично. Просто прекрасно. Бородатые и блаженные, они пришли сюда в поисках спасения». Он записал эту строчку, чтобы не забыть.

– Гавриил, Левин пишет об адептах, сбежавших отсюда до раскола, что они, цитирую, «отощали до костей и были одеты в лохмотья». Это так?

– Мы все голодали. У меня была цинга. Врач в Англии чуть с ума не сошел, раньше он никогда не видел цинги.

– Брат Гавриил, во время своего пребывания здесь вы знали, что состояние Последнего Собора приближается к двум миллионам фунтов?

– Нет. Не знал.

В мастерской до сих пор стояли три верстака. Старые стойла, в которых держали скот или, может, лошадей, сохранились с тех времен, когда тут была настоящая ферма. На грязном полу валялись кучи гнилых листьев вперемешку со штукатуркой и камнями. Окна кто-то выбил изнутри.

Гавриил отказался входить. Он торопливо наговорил немного текста на камеру, стоя снаружи, рассказал, что в мастерской они не только пытались делать «простые украшения и мебель», но и отвлекали родителей, разлученных с детьми, «бессмысленными задачами».

Маленькими лампами они осветили голые черные балки и подгнившие доски высокого потолка. Свет как будто тонул в плесени.

В псарне, она же школа, оказалось посветлее – в стенах остались дыры, а несколько кусков шифера с крыши давно свалились в траву. Дэн снял все помещение двумя камерами, сначала в естественном свете, а потом с маленькими лампами, расставленными по полу.

Левин утверждал, что некоторых избранных детей учили Семеро и сама Катерина. Еще он писал, что сама Катерина не могла иметь детей, и фертильность других женщин ее бесила. Гавриил сказал, что это «довольно похоже на правду», но пояснять отказался.

Переступать порог он тоже не стал, так что сцену отсняли в дверях псарни. Кайл попросил Дэна сделать крупный план и средний, чтобы Гавриил был в кадре вместе с сараем. Вышло отлично: сгорбленный старик в дверях, освещенный слабым светом. Кайл снова заметил, что Гавриил нервно оглядывается через плечо, внутрь здания. Кайл смотрел на него сквозь видоискатель второй камеры и на мгновение подумал, что из черного дверного проема действительно мог бы кто-то появиться. Но и это ему понравилось. Немного незапланированного саспенса.

Кайл зачитывал вопросы из сценария, который написал вчера, после того как перечитал книгу Левина второй раз за неделю.

– Гавриил, говорят, что минимум три ребенка и шестеро взрослых заболели и умерли здесь. Ну так утверждает источник Ирвина Левина, женщина, которая отказалась назвать свое имя и которая умерла от передоза, когда эта книга была еще кучей магнитофонных лент. Вы знаете, кто это был?

– Я… не уверен. Но всегда подозревал, что с Левином говорила сестра Афина. Она прожила здесь большую часть второго года. А он давал деньги тем, у кого ничего не осталось.

– Левин говорит, что «молитвы не могли излечить их». Доказательств смерти нет, их никогда не расследовали, и вообще этот факт ожесточенно оспаривали при рассмотрении дела о клевете в семьдесят четвертом году. Но что вы думаете об этих обвинениях? Левин утверждает, что Собор бежал в Америку, чтобы избежать разбирательства с семьями погибших.

Гавриил нетерпеливо вздохнул:

– Не забывайте, что официально никаких детей здесь не рождалось. Ни у кого из них не было свидетельства о рождении. У нас даже акушерки не было, но за первый год появились на свет трое. Зачали их явно в Лондоне, но матери сомневались насчет отцов. Когда я ушел, еще двое были беременны.

Гавриил ткнул пальцем в черный проход позади себя:

– Пока я жил здесь, там родились трое детей. Никто из них не умер при мне. И ни один из взрослых тоже.

– Гавриил, из пятерых детей, отданных в детский дом в Аризоне в июле семьдесят пятого, на ферме родились только двое. Остальные трое – в Штатах. Что же случилось с остальными тремя детьми, родившимися во Франции?

Гавриил сглотнул:

– Не знаю. Откуда мне знать? Во второй год меня здесь уже не было. Люди постоянно приходили и уходили. Но в 1970 году здесь никого не убили. Время было тяжелое. Люди болели. Мы голодали. Но никто не умер.

– Вы знаете, что родителей тех детей, которых нашли в руднике, так и не обнаружили? Считается, что несколько людей «просто пропали» в пустыне. Исходя из вашего опыта, такое возможно?

– После своего ухода я не имел никаких контактов с Храмом Судных дней! Сколько раз повторять? В семидесятом году мы были Последним Собором, – Гавриил судорожно оглянулся на рощицу и тихо добавил: – Я ничего не знаю… об этом.

– Но, если кто-то умер здесь уже после вашего ухода или потом, в пустыне, как по-вашему, сестра Катерина уведомила бы власти об их смерти?

– Сомневаюсь.

– Сомневаетесь?

– Не знаю! Какой смысл спрашивать меня о том, чего я не знаю! Давайте прекратим это все.

Дэн проводил Гавриила обратно в поле за пределами фермы и попытался его успокоить. Тот убежал сразу после интервью перед школой и отказывался говорить с Кайлом, который настаивал на внесении кое-каких изменений, но без толку. Когда старик сел в траву на полпути к рощице и расплакался, Кайл отступил.

Дэн остался с Гавриилом. На плече у него болталась камера.

– Сними это, – шепнул Кайл Дэну. О разрешении на съемку он решил подумать потом.

В последнее здание, храм, Кайл вошел один. Именно здесь, если верить Левину, эго сестры Катерины, ее паранойя, ее зависть отравили души последователей и привели к первому расколу, когда пятеро членов ее гвардии, Семерки, взбунтовались. Последние дни Собора в Нормандии Левин описывал как «время гнева, зависти и раскола. Ужасный водоворот жестокости и самолюбия одной женщины породил Храм Судных дней: жутчайшую из двух инкарнаций секты».

Стены храма, где сестра Катерина принимала исповеди, иногда – целыми ночами, были выкрашены в черный. Лишь кое-где просвечивал покрытый зеленоватой плесенью камень. Краска покрывала и высокий деревянный потолок. Сенсорная депривация тут была обеспечена. Плюс темнота: несмотря на слабый свет, проникавший в четыре выбитых окна, Кайл с трудом различал свои ноги на грязном полу. Битое стекло, валявшееся под окном снаружи, тоже было покрашено в черный: когда-то в храме вообще стоял кромешный мрак.

Дальше от входа жуткий запах разложения стал сильнее. Что-то пришло сюда умирать и, наверное, еще друзей с собой прихватило. Маленькие смерти, старые перья, гнилое мясо. Пол он почти не видел и источника запаха различить не мог.

– Ну и вонь, – Дэн появился в дверях с камерой наперевес.

– А я и не заметил. Давай начинать. Снимай тут все, я найду микрофон и расскажу что-нибудь.

– Темновато тут.

– Поснимай сначала так, пожалуйста.

Дэн придирчиво посмотрел на камеру.

– Ну светочувствительность у нее отличная, но не для такого же света. Попробуем нейтральный фильтр.

– Хорошо. Приведи Гавриила.

– Без вариантов. Он сказал, что пойдет в машину, и уже прошел полпути.

– Ты офигел? – Именно в эту сцену он включил вопросы Макса о сущностях.

– Я – нет. А вот он реально испугался. Мне аж самому страшно стало.

– Блин. Ну что за бардак, – Кайл закрыл глаза на минуту, – давай так. Бери свои фильтры, снимай дверь, а потом мои реплики. Завтра у нас не будет времени возвращаться и переснимать. Ты присмотришь за Братом-Пустое-Место, а потом вернешься и поможешь мне поставить свет.

Дэн водрузил камеру на штатив, включил съемку, а потом утопал за Гавриилом.

Кайл присел на корточки, зажав между коленями ноутбук и магнитофон. Откашлялся, щелкнул хлопушкой и начал, невольно понизив голос:

– Здесь располагалось сердце секты, как дом в Холланд-парке был породившей ее утробой. Этот храм служил духовным центром до тех пор, пока сестра Катерина не решила, что звезда в Америке получает больше денег и славы, чем автор запутанной теологической теории в Нормандии. За собой она оставляла тела. Множество тел.