Брэм Стокер - Логово белого червя

• Название: Логово белого червя
• Автор: Брэм Стокер
• Издательство: Риполл-классик
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2000
• ISBN: 5-7905-0809-Х

Знаменитый роман Брэма Стокера “Логово Белого Червя” полон сумрачных тайн и леденящего кровь ужаса. В самом сердце “старой доброй Англии” оживают древние легенды о страшном чудовище — кровожадном белом драконе. Люди подозревают, что за истекшие тысячелетия дракон научился мимикрировать и вполне способен прикинуться очаровательной дамой в белом…

В повести Дж. Шеридан Ле Фану Кармилла, купив роскошный замок в Штирии (Австрия), приезжая семья англичан, намеревалась вести тихую, уединенную жизнь. Но исполнению их желаний мешает встреча с загадочной графиней Карнштейн, молодой красавицей, с появлением которой дочь хозяина замка настигает неизвестная болезнь.

---

Озаренная тусклым желтым светом, она медленно поворачивала голову из стороны в сторону, словно что-то разыскивая. Портной, ступая на цыпочках, приблизился к ней и осторожно заглянул в лицо.

Глаза женщины были закрыты, губы беззвучно шевелились. Реб Фишер боязливо коснулся ее плеча:

— Успокойся, Хава, пойдем домой…

Она никак не отреагировала ни на прикосновение, ни на слова. Будто выбрав направление, повернула вправо и двинулась мерным шагом по едва угадывавшейся тропинке.

Арье Фишер попытался ее остановить. Хава даже не заметила этого. Она продолжала идти так же мерно и целеустремленно.

Портной едва поспевал за ней. При этом он молил небеса, чтобы никому из соседей не пришло в голову среди ночи выглянуть в окно и узреть странную картину: идущих друг за другом женщину и мужчину, на которых из одежды было лишь нижнее белье.

В молчании они проделали немалый путь, миновали окраину местечка. Последние дома поглотил туман, становившийся с каждым мгновением все гуще.

Сердце портного словно ухнуло куда-то в пропасть, когда он вдруг обнаружил, что Хава — а за нею и он — двигается в направлении старого кладбища. Это кладбище было осквернено гайдамаками Ивана Гонты добрых полтораста лет назад и с тех пор считалось местом нечистым и опасным.

Когда из тусклого тумана проступили вросшие в землю развалины старого беттохора — помещения для ритуального омовения покойников — реб Фишер остановился: ни под каким видом он не хотел идти туда.

Хава же дошла до входа в развалины. Так же, как давеча у дома, она медленно поводила головой, словно пытаясь что-то то ли увидеть, то ли учуять. Последнее было вернее, потому что глаза ее, как уже сказано, были закрыты, зато ноздри чуть сплюснутого носа широко раздувались.

— Нет… — услышал вдруг реб Фишер. — Нет… Не здесь…

Это было сказано голосом, нисколько не похожим на голос жены — глубоким и низким, больше похожим на мужской, чем на женский. А скорее, ни на мужской, ни на женский этот голос похож не был.

Невесть откуда взявшееся эхо повторило:

— Не здесь… Не здесь…

Хава медленно опустилась на разрушенный порог беттохора и уронила голову на грудь.

— Не здесь… — повторила она угасающим голосом. — Не здесь…

Портной приблизился к ней.

— Хава, — спросил он хриплым шепотом, — что ты хотела найти?

Она медленно повернулась к мужу и так же медленно раскрыла глаза.

— Кто ты? — спросила она вдруг с удивлением, причем реб Арье мог бы поклясться, что губы ее при этом даже не пошевелились. Тем не менее вопрос прозвучал достаточно громко и сопровождался таким же эхом, как предыдущая фраза.

Портной заставил себя сесть рядом с Хавой.

— Успокойся, — сказал он, стараясь придать своему напряженно дрожащему голосу ласковое звучание. — Тебе просто приснился страшный сон. Ты немного расстроилась. Это бывает в такие дни. Пойдем.

Хава пристально смотрела ему в глаза с очень странным выражением — словно одновременно пыталась услышать что-то, чего не слышал ее муж.

— Кто ты? — повторила она. На этот раз ее губы шевельнулись, вернее, дернулись, но совершенно не в такт произнесенному. — Что ты здесь делаешь?

— Я твой муж Арье, — терпеливо, как следует разговаривать с больными, ответил портной. — Пришел за тобой.

Она качнула головой и коротко рассмеялась:

— Я тебя не знаю. Уходи, у меня тут дела. Мне нужно найти… — Ее лицо резко помрачнело.

— Что? — спросил реб Арье. — Что тебе нужно найти в этом месте?

Хава некоторое время молчала, сосредоточенно глядя перед собой.

— Не знаю… — сказала она наконец. — Не знаю… — И выкрикнула с непонятной тоской: — Не знаю! Не знаю! Не знаю!

Реб Фишер хотел было ее обнять и успокоить, но Хава вырвалась и с такой силой оттолкнула его, что портной пролетел добрых метра три и упал рядом с треснувшим надгробием.

Невесть откуда взявшаяся, поистине нечеловеческая сила Хавы окончательно превратила ее мужа в дрожащий сгусток панического ужаса. Он скорчился на гранитной плите и остановившимся взглядом следил за странными действиями Хавы, скользившей по старому кладбищу словно в каком-то диком танце. Ночная рубашка вилась вокруг ее быстро двигавшейся фигуры, распустившиеся волосы стелились темной волной.

Нет, это не могла быть его жена, обычная, хотя и сварливая женщина. Это был кто-то другой, совсем другой, кто-то, завладевший сознанием Хавы и сейчас управлявший ее телом, заставлявший ее выписывать странные па меж старых заброшенных могил.

— Господи… — прошептал Арьц Фишер похолодевшими губами. — Боже, верни ей разум…

Хава вдруг резко повернулась к нему и гневно вскричала:

— Не смей!.. Не смей мне мешать!.. Убирайся!..

Вытянув вперед руки со скрюченными пальцами, она потянулась было к мужу, но, сделав один лишь шаг, замерла и схватилась за горло. Портной увидел, как по телу жены то и дело проходят судороги, на губах выступает пена. Хаву словно опутали невидимые нити, удерживавшие на одном месте и не дававшие приблизиться к мужу. Одновременно обезумевшая женщина изрыгала непрерывные потоки ругательств и богохульств, отчего и сам портной оказался в состоянии столь же близком к помешательству: ему показалось, что ругаются не один, а два человека, ибо слышал он вполне четко два голоса: один, безусловно, принадлежал жене; второй же, низкий и хриплый, был совершенно незнакомым и очень страшным.

Спрятавшись за надгробием, Арье Фишер попытался прочесть хоть какую-то молитву, но в памяти всплывали лишь бессвязные обрывки фраз, ничего общего не имеющие не то что с молитвами, но вообще с речью. Лоб его усеян был крупными каплями пота, а руки словно приросли к холодному сырому камню.

Вдруг он услышал слабый раскат грома. От этого звука Хава замерла и замолчала. Поза ее при других обстоятельствах могла показаться нелепой и даже смешной: каким-то чудом она удерживалась на одной ноге, руки разведены в стороны подобно крыльям, а голова повернута назад, словно она пыталась разглядеть что-то за спиною.

Но портному было не до смеха. Осторожно привстав из-за своего укрытия, он негромко позвал:

— Хава!..

Словно от звука его голоса, туман, все это время вившийся вокруг Хавы, закручивавшийся в зыбкие кольца, резко раздался в стороны — как болотная ряска от брошенного камня. Тело несчастной женщины обмякло, она бессильно опустилась на землю. Губы шевельнулись, Арье Фишер услышал произнесенное тающим шепотом:

— Не могу найти… Не помню… — После чего глаза Хавы закрылись и лицо застыло.

Осторожно приложив ухо к ее груди, реб Фишер с облегчением услышал слабые удары сердца: Хава была жива, но находилась в глубоком обмороке. Кое-как взвалив тело жены на плечи — она была женщиной грузной, а сам реб Арье ни статью, ни физической силой не отличался, — портной потащился домой. Несмотря на то что пережитое ночью должно было лишить его остатков сил, ему без приключений удалось добраться домой. Здесь, едва не падая от усталости, он осторожно уложил Хаву в постель, она так и не очнулась, но притом лицо ее теперь было вполне безмятежным, как у крепко спящего человека. И дышала она ровно и глубоко, как дышат во сне.

Зато сам портной уже не имел никаких сил добраться до постели, да и спать ему не хотелось. Так он и просидел остаток ночи на маленькой скамеечке у постели жены.

Под утро Арье Фишер все-таки уснул, привалившись затылком к стене. Сон приснился тревожный и неприятный. Ему снилось то самое заброшеное кладбище, на котором разыгралась ночная сцена. Но был он там один. Освещенный пронзительным желтым светом, исходящим от невидимого источника, он озабоченно кружил среди поваленных надгробий и что-то искал… что-то очень нужное… важное…

Проснувшись, реб Фишер осмотрелся с некоторой тревогой. Но ничего непривычного не обнаружил. В окно проникали солнечные лучи, Хава сонно дышала на кровати. На мгновение портному показалось даже, что все кошмары, случившиеся ночью, всего лишь привиделись ему, почему-то уснувшему на табуретке.

Но едва он взглянул на собственные босые ноги, измазанные засохшей уже глиной и грязью, как стало понятно: все произошло наяву.

Послышался скрип пружин. Хава приподнялась на кровати, зевнула и с сонным недоумением посмотрела на мужа:

— Что это ты здесь сидишь? — спросила она ворчливо. — Вон солнце как высоко поднялось, с минуты на минуту придет закзчик…

Тут взгляд ее тоже упал на босые, покрытые землей ноги мужа.

— Это еще что такое? — брови ее показали высшую степень изумления. — Где ты шлялся без сапог? Совсем с ума сошел?

Она сбросила одеяло и собралась было подняться, как вдруг увидела, что и ее ноги тоже по щиколотку залеплены грязью. Хава растерянно уставилась на это безобразие, потом перевела взгляд на мужа.