Фрэнсис Хардинг - Дерево лжи

• Название: Дерево лжи
• Автор: Фрэнсис Хардинг
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906882-79-0

Вскоре после внезапного переезда семьи из графства Кент на отдаленный остров отец 14-летней Фейт погибает при загадочных обстоятельствах. Среди вещей отца девочка обнаруживает странное дерево. Оно растет и дает плоды, если рассказывать ему лживые истории. А съев плод, можно узнать скрытую от всех тайну. Чем серьезнее ложь и чем больше людей поверит в нее, тем грандиознее открывается тайна.

Пытаясь разобраться, что произошло, Фейт начинает свою игру.

---

С внутренним содроганием Фейт наблюдала, как Миртл уверенно плывет по комнате, делая книксены вежливо, но чуть свысока. Она поняла, что ее мать претендует на позицию пониже, чем у миссис Ламбент, но повыше, чем у остальных дам. Может быть, все эти дамы и являются важными персонами на Вейне, но все они провинциалки.

— Как мило было с вашей стороны пригласить нас! — сладкоголосо произнесла она, подойдя к миссис Ламбент. «И как любезно было с нашей стороны принять ваше приглашение», — продолжили ее манеры.

Фейт присела, пытаясь не ерзать. Тугой корсет делал ее намного взрослее, но сидеть ровно было трудно — лямки врезались в плечи. Миртл была моложе большинства присутствующих, но едва ли считалась с их мнением. Напротив, она все время возражала: «Но в Лондоне я всегда…» или «Что ж, припоминаю, как один лондонский джентльмен сказал мне…» Она выросла в Лондоне, где и прожила до свадьбы, и это была ее козырная карта. «Пожалуйста, прекрати, — мысленно взмолилась Фейт. — Ты правда хочешь, чтобы все нас возненавидели? Что, если нам предстоит провести на этом острове несколько лет?» И лишь черноволосая мисс Хантер казалась невозмутимой, наблюдая за Миртл с приятным предвкушением, будто пришла на забавную пьесу.

«Я здесь чужая, — с отчаянием подумала Фейт. — Я чужая в этой комнате с ее чаем, шляпками и сплетнями…» Фейт пыталась не прислушиваться к словам матери и к колючему шепоту вокруг. Вместо этого она принялась рассматривать комнату и заметила, что в ней полно религиозных предметов: молитвенников, сборников псалмов и памятных вещиц вроде фарфоровых черепов и черных поминальных венков. Наверно, болезнь миссис Ламбент заставила ее сосредоточить мысли на том свете. Что ж, ей явно не грозит попасть в ад за недостаток религиозной символики в доме.

— Фейт! — прошипела Миртл.

Фейт вздрогнула от неожиданности и обнаружила, что ее внимательно рассматривает миссис Ламбент. Девочка покраснела, догадавшись, что прослушала вопрос.

— Прошу простить Фейт, она еще не пришла в себя после вчерашнего путешествия. — Миртл бросила на Фейт взгляд, в котором едва ли была хоть капля прощения.

— Должно быть, то еще испытание, — согласилась мисс Хантер. — Особенно с учетом того, что вы не взяли с собой слуг. — Ее улыбка стала приторной.

— В доме, который мы арендовали, есть вся необходимая прислуга, — быстро ответила Миртл.

— О, мы вовсе не виним вас! — Мисс Хантер развела руками. — К чему перемешивать два комплекта слуг! Всем известно, как они любят посплетничать…

Чашка Фейт звякнула о блюдце. Слова мисс Хантер совпадали один в один с ее собственными подозрениями. Сандерли не взяли с собой слуг, чтобы избежать сплетен.

— Надеюсь, вы найдете все необходимое на Вейне, — любезно продолжила мисс Хантер. — Мы здесь не отрезаны от жизни, и рано или поздно сюда приходят все лондонские моды. Мы даже… получаем лондонские газеты. Обычно на день позже, да новости не молоко, не прокиснут. — Теперь ее тон стал колючим. — Больше всего я люблю «Информер». Вы читали его когда-нибудь, миссис Сандерли?

— Предпочитаю «Таймс», — с вызовом заявила Миртл, суетливо помешивая ложечкой чай.

Фейт наклонила голову пониже, опасаясь выдать свои чувства. Она начала было надеяться, что мрачные слухи об отце еще не достигли Вейна, но только глухой не уловил бы намек в словах мисс Хантер. Фейт взглянула на мать и увидела, что щеки той побледнели.

«Мама знает про обвинения в адрес отца. Она наверняка знала о них все это время. Значит, мы не опередили „Информер“. Он следовал за нами на остров. Мисс Хантер, наверно, уже в курсе скандала… и вскоре узнают все остальные».

Глава 6 Желтые глаза

Пока экипаж Ламбентов вез семейство Сандерли обратно в Булл-Коув, Фейт пыталась собраться с мужеством. Надо поговорить с отцом. Надо передать ему слова мисс Хантер и сказать, что она, Фейт, на его стороне, что бы ни происходило. Сущая пытка видеть его таким одиноким.

Наконец они добрались домой, Жанна забрала их пальто и шляпы, а дядюшка Майлз зажег свечу и раскурил трубку, собираясь на свою традиционную прогулку. Преподобный бросил ему на пороге:

— Майлз, если ты собираешься погулять, держись поближе к дому. Сегодня я велел садовнику расставить капканы.

Дядюшка Майлз выпустил гигантский клуб дыма, закашлявшись.

— Эразмус, разумно ли это? Сейчас темно… и если люди не знают об опасности…

— Вряд ли ночных нарушителей, скитающихся по поместью, можно назвать разумными или не представляющими опасность, — резко ответил преподобный. — Теперь прошу прощения, мне нужно наведаться в башню. — И он шагнул в сад.

Через некоторое время преподобный вернулся с небольшой деревянной коробкой в руке. Когда он вошел, стряхивая землю с туфель, Фейт набралась отваги:

— Отец, можно…

— Дорогой, можно поговорить с тобой? — в ту же секунду произнесла Миртл, заглушив робкий голос Фейт. Тон ее был настороженным, как бывало всегда, когда она собиралась поговорить с мужем на деликатные темы. — Есть одно дело…

— Дело подождет, — отрезал преподобный, уставившись на свою коробочку. — Все подождет. Кое-что требует моего полного внимания, и немедленно. Я буду в библиотеке, меня не беспокоить ни при каких обстоятельствах. — С первого дня преподобный объявил библиотеку своим кабинетом, и теперь это место было неприкосновенно. Отец Фейт преуспел в искусстве придавать своим словам железную окончательность, а решениям — бесповоротность.

Дверь в библиотеку захлопнулась. Момент был упущен.

Ужин Фейт разделила с Говардом, затем помогла ему помолиться и стала укладывать спать, удивляясь про себя, когда она успела стать одновременно нянькой и гувернанткой. У Говарда слипались глаза, но он вцеплялся в нее при каждой попытке уйти. Фейт гладила его по голове, напевая колыбельную, но вдруг странный звук отвлек ее от размышлений. Это был резкий короткий вскрик, очень похожий на детский, и донесся он откуда-то снаружи. Входная дверь открылась и закрылась. Послышались тихие разговоры и встревоженные возгласы. Торопливо забегали чьи-то шаги.

Фейт выскользнула из спальни брата и поспешила вниз. В гостиной, не повышая голосов, спорили мать, дядя и миссис Веллет.

— Мадам, мы должны послать за доктором, — настаивала миссис Веллет.

— Я не могу распорядиться без разрешения мужа… — Миртл бросила нервный взгляд в направлении библиотеки.

— А разве он запрещал это? — спросил дядюшка Майлз. — Эразмус вообще в курсе, что у его порога — искалеченный ребенок?

— Он дал инструкции, строгие инструкции, чтобы его не беспокоили. — Тон Миртл был вполне красноречивым, и ее брат пошел на попятную. Даже разгоряченный портвейном, дядюшка Майлз боялся вызвать гнев преподобного. — Майлз, нет ли у тебя возможности…

— Миртл, имей я деньги на доктора, я бы сразу послал за ним, но сейчас у меня нет ни фунта.

— Миссис Веллет, — Миртл повернулась к экономке, — если мальчика перенесут в кухню, его ведь не будут там перевязывать?

— Нет, мадам. — Было видно, что миссис Веллет трудно дается ее привычная выдержка. — Хотя это необходимо сделать в первую очередь.

Все трое были слишком заняты разговором, чтобы заметить Фейт, проскользнувшую в сторону библиотеки. «Нужно сказать папе. Конечно, он хотел бы знать».

Фейт постучала. Ответом ей была тишина и слабый звук, как будто кто-то прочищал горло или что-то бормотал. Она повернула ручку и открыла дверь. Газовые лампы были прикручены и едва мерцали, но медная настольная лампа бросала на пол дрожащий круг света. За столом, откинувшись в кресле, сидел отец. Когда Фейт вошла, он чуть-чуть повернул голову в ее сторону и нахмурился.

Фейт открыла было рот, но слова застряли у нее в горле. Ее отец, всегда такой прямой, сейчас странно обмяк. Она никогда не видела его таким бледным и вялым. Кожу покалывало. В комнате чувствовался запах сырости, и она вспомнила, что этот же самый холодный, как мята, запах она ощутила в башне. Он пробежал маленькими ледяными пальцами по ее горлу, потрогал нервы, идущие к зубам, и сетчатку глаз. Воздух был словно напоен им.

— Папа?

Голос прозвучал странно, будто его сопровождали слабые вздохи. Фейт неуверенно двинулась вперед, и шаги ее тоже были странно глухими. Такое ощущение, что воздух колеблется и дышит сам по себе. В пальцах отца дрожало перо, чернила капали на бумагу. Неуклюжим, кривым почерком, так не похожим на почерк отца, были написаны несколько предложений. Зрачки его были крошечными и непроницаемо черными. В свете лампы было видно, что радужка его глаз, обычно серая, стала желто-зеленой. Присмотревшись, Фейт заметила, что точки и пятнышки на радужке плывут и двигаются, словно водоросли…

— Папа!