Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 9. За порогом весны

• Название: Полное собрание сочинений. Том 9. За порогом весны
• Автор: Василий Песков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-87107-858-7

В девятый том собрания сочинений обозревателя «Комсомольской правды» Василия Михайловича Пескова, помимо его зарисовок о природе, вошла серия путевых очерков о поездке по Соединенным Штатам Америки, которую он совершил вместе с корреспондентом газеты «Правда» Борисом Стрельниковым.

---

Пустынь в Америке очень много. Едва ли не четверть нашей дороги пришлась на пустыню. Пустыни разные. Одни годились только на то, чтобы в них испытывать бомбы и ядовитые газы, другие, чтобы отдать индейцам, третьи сияют палитрой природных красок. Реклама манила сюда туристов.

Знаменитая Калифорния – тоже пустыня. Но близость воды и упорство людей сделали эту землю цветущим садом. Среди выжженных желтых холмов тянулись оазисы зелени. Искусственный дождик из труб в союзе с плодородием почв и обилием солнца родит тут пшеницу, разнообразные фрукты и овощи, но, кажется, лучше всего живется в Калифорнии апельсинам. Мы ехали не в сезон, но апельсины горами лежали в лавках и огромных сверкающих магазинах. Апельсинами прямо возле садов торговали на дощатых помостах. За три доллара мы загрузили апельсинами задний отсек машины, памятуя о том, что влага нам пригодится – впереди было много пустынь: безводная часть Калифорнии, Аризона и земли Нью-Мексико. Но с нашим запасом фруктовой влаги вышел конфуз. Ночью где-то вблизи реки Колорадо на дороге появились воротца и в них фигура в пепельно-серой одежде и картузе.

– Апельсины везете?

– Везем, – робко ответили из машины.

– Вы разве не знали, что существует кордон?

– Не знали, – солгали мы.

– Иностранцы?.. – Не слишком строгий чиновник покрутил в руке ключ на цепочке, размышляя, как же ему поступить. – Ладно, езжайте!

Мы забыли, что, когда въезжали в Калифорнию из Невады, была такая же процедура. Чиновник в воротцах строго нас спрашивал:

– Растения, семена какие-нибудь везете?

Мы тогда ничего не везли. Полицейский для формы глянул в багажник и прислонил руку к фуражке. Смысл этой, весьма либеральной, заставы состоит в том, что полоса Калифорнии от всего «каравая» Америки отделена высоким барьером гор. Тут сложился особый растительный мир. Чужаки, завезенные издалека, или какой-нибудь паучок могли бы повредить зеленому царству поливной Калифорнии. Вот и устроен «санпропускник»…

Вплотную к пустыням примыкает север Техаса. Постепенно земля теряла каленый кирпичный цвет и обретала живые краски. Воспоминанием остались кактусы Аризоны. А высокая желтая юкка (пустынный цветок) и резвая длинноногая птица «дорожный бегун» провожали нас долго, чуть ли не в Оклахому.

Юкка, качалки нефти, аккуратно подкрашенные в синий и белый цвета, стада коров на воле и в огромных загонах (стойловый откорм) – таким запомнился север Техаса, маленький уголок огромного жирного штата.

Въезд на ранчо (пастбище). Колеса – обычное украшение въезда. Иногда над воротами прибито еще и седло… Металлическая решетка над ямой в воротах – это «запор». Коровы боятся ступить на решетку…

А потом пошли пашни, южные пашни – знаменитая Оклахома. Тут вдоволь было солнца, влаги и плодородия у земли. На травяных полях закончился сенокос. Фермеры на приземистых самоходных машинах подгребали крутые валки погожего сена. Машины двигались быстро, оставляя после себя цепочки тугих тюков, которые тут же подбирали автомобили.

Оклахома сияла множеством красок. Зеленая кукуруза желтый разлив созревшей пшеницы, лоскутки вспаханного краснозема и ослепительно синее небо. В пшеницах мерно поднимали и опускали свои коромысла нефтяные качалки. Сторожевыми замками возле дороги стояли хлебные элеваторы – небольшие старинные, походившие силуэтом на мишень для стрельбы, и огромные элеваторы, выплывавшие из-за пшеничного горизонта, подобно морским кораблям. На этих землях Америка собирает хлеб. Это был отрезок пути, где в последний раз без большой натяжки можно было провести «пейзажную параллель» – Оклахома напоминала хлебную часть Кубани.

А потом наш «зеленый шнурок» на карте потянулся в южные штаты. Арканзас, Миссисипи. Пошли холмистые земли с округлыми островами пышных лесов. Местами леса смыкались, оставляя дороге узкую душную щель. Запах нагретых живых сосняков, запахи лесопилок и смолокурен, парная баня миссисипского леса, перевитого ярусами висячей зелени. Все это было чужое. И тут, в миссисипских низинах, впервые вслух было сказано: «Скорей бы домой…»

Кто путешествовал, знает: недель через шесть, как бы ни было хорошо на чужбине, это чувство «домой!» появляется непременно. На севере, в штате Айдахо, мы долго стояли возле березовой рощи счастливые, как будто получили вести от близких. Изгородь из жердей, прошлогодний стожок потемневшего сена, блестки воды в глубоких следах лосей, сороки в прохладном воздухе над лужком – кусочек Смоленщины в штате Айдахо! Два россиянина там постояли, помолчали. И поехали. Кувшин, куда полагалось стекать впечатлениям, в Айдахо был еще гулким. Теперь же емкость отяжелела. Накопились усталость и недосыпы. Уже не так часто хотелось выскочить из машины и бежать с фотокамерой в сторону от дороги.

На реке Миссисипи мы сделали остановку, сменив на полдня сухопутный транспорт на барку, которая приобщила нас к таинствам вод, текущих через многие земли Америки. А потом мы мчались с включенными фарами по хлопковым районам юга. Шла пахота. Ветер от тракторов уносил непроглядные тучи горячей пыли. Грозовые разряды в дневной темноте были зловещими. При вспышках света одиноко среди полей проступали бедные, без зелени и даже какого-либо сарайчика негритянские хижины. К ним спешили укрыться от близкого ливня люди с мотыгами. Среди черных строений, в стороне от дорог, меловыми глыбами в окружении зелени проплывали старинные усадьбы белых помещиков.

Домой, домой… «Мистически красивый» штат Теннесси был в самом деле полон чужой, мимо сердца пробегающей красотой. Округлые холмы, округлая зелень лесов и рощиц. Лошади на прогалах. У дороги на память о красоте продают россыпи черных камней. От большой магистрали в глубину манящих просторов расходятся веточки малых дорог. Сюда, в озерную тишину, к молчаливым курчавым холмам, из людных районов приезжают охотиться, рыбачить или просто уединиться от мира. Но тишина этих мест продается за деньги, и за очень хорошие деньги.

Путеводитель по штату Теннесси и лежащему рядом Кентукки обещал нам дорогу «голубой травы» («блю грасс»). Мы глазели вовсю, стараясь не проморгать растительный феномен. Но, увы, трава, как и всюду, была зеленой.

– Сэр, вы видели синий цвет? – спросили мы в маленьком придорожном кафе румяного джентльмена в рыбацкой куртке и красной кепочке с козырьком в четверть метра.

– Блю грасс?.. А как же! – И стал рассказывать, какое это изумительное зрелище – голубая трава. А мы ведь ехали вслед за его вишневого цвета «Мустангом». Одно из двух: либо зрение у американцев особое, либо кто-то однажды выдумал это «блю» и всем потом стыдно признаться, что не видели феномена.

Американцы в своей природе ценят, кажется, больше всего отклонения от привычного, любят все, что с ходу поражает воображение. Гейзеры, водопады, каньоны, пещеры, обрывы, скалы причудливых форм – это во вкусе американца. Об этом легко рассказать, вернувшись домой. «У нас разъезжают туда-сюда не столько ради желания повидать мир, сколько для того, чтобы потом рассказать…» – писал Стейнбек.

В штате Кентукки мы заехали к месту рождения Линкольна. Тут сохранился дуб, под которым играл мальчик – будущий президент. Сохранился колодец-родник, из которого Линкольны ведром брали для питья воду…

Ну, что же у нас осталось еще на карте?.. Две Вирджинии, западная и восточная? Запад – это шахтерская бедность людей, которых шахты перестали кормить или кормят очень неважно. Этот район Аппалачских гор снабжал Америку металлами и углем, когда она была еще в колыбели. Америка выросла. На этот рост начинки из пирога Аппалачей пошло немало. А ведь известно: только вода в колодце не убывает, да и то если черпать ее разумно. Многие шахты закрылись, шахтерские городки стали призраками без людей. В других местах механизация вытеснила рудокопов из Аппалачских нор. Людям осталась лишь горная красота этих мест – леса, ущелья с голубыми речушками, весною – запах черемухи и жасмина, осенью – полыхание красок… Америка – страна улыбчивая. Улыбаются, если дела идут хорошо, еще старательней улыбаются – не хотят показать, что дела пошатнулись. И если уж нет улыбки – значит, очень плохи дела. За всю дорогу мы не видели столько грустно-неторопливых людей, как тут, в шахтерской Вирджинии.

Восточная Вирджиния лежит по другую сторону Аппалачей. Теплая сырость Атлантики и какое-то свойство земель создали тут райское место для табака, и он растет, чтобы стать сигаретами «Кент», «Мальборо», «Кэмел», ведущими родословную от индейской трубочки для курения.

Разговорившись вблизи от дороги с единоличником-табаководом, стариком комплекции киноактера Меркурьева, мы достали наиболее ходовой в Америке сувенир, сигареты марки «Российские». Но, оказалось, табачный плантатор сам не курил и сказал, что этой дурной привычки не одобряет. Сигареты, однако, старик с удовольствием взял. Одну в корявых пальцах размял. Понюхал. Не похулил. С удивлением спросил: