Виктор Захаров - Императрица Всероссийская Елизавета Петровна

• Название: Императрица Всероссийская Елизавета Петровна
• Автор: Виктор Захаров
• Жанр: История
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-87107-921-8

Елизавета Петровна родилась в Коломенском дворце 18 декабря 1709 года. Она была внебрачной дочерью императора, потому что ее мать – будущая Екатерина I и отец Петр I еще не были официально женаты Через два года после рождения Елизаветы Петр и Екатерина обвенчались и девочка стала царевной.

Дочь пошла решительностью в отца. Пользуясь падением авторитета и влияния власти в период регентства Анны Леопольдовны, в ночь на 25 ноября (6 декабря) 1741 года 31-летняя Елизавета явилась в казармы гренадеров Преображенского полка и подняла бойцов на переворот. Императрица Елизавета Петровна не раз провозглашала, что продолжает политику отца. В основном это было так. Была восстановлена роль Сената, получившего право законодательной инициативы. Прошла вторая перепись податного населения, упразднены внутренние таможенные пошлины и некоторые сборы. Это привело к значительному оживлению торговых связей между регионами. Были основаны первые русские банки – Дворянский (Заёмный), Купеческий и Медный (Государственный). В 1754 году была создана комиссия для составления уложения, которая закончила свою работу к концу царствования Елизаветы, но процесс преобразований прервала Семилетняя война. Именно Елизавета издала в 1744 году указ, запрещающий быстро ездить по городу, а с тех, кто бранился прилюдно, стали брать штрафы.

Елизавета стала последней представительницей династии Романовых по прямой женской линии. А мужская линия пресеклась со смертью Петра II в 1730 году. Официальным наследником престола Елизавета назначила своего племянника (сына старшей сестры Анны Петровны) – герцога Карла-Петера Ульриха Голштинского. По прибытии в Россию он был переименован на русский манер в Петра Фёдоровича, причём в официальный титул были включены слова "внук Петра Великого".

---

Чувствуя слабость петербургского правительства, активизировали свою деятельность иностранные дипломаты. Как и при Анне Иоанновне, так и теперь руководитель внешней политики России А. И. Остерман придерживался союза с Австрией. Основным противником Габсбургов в Европе была Франция. Поскольку Россия в то время вела геополитическое соперничество со своими соседями Турцией и Швецией, те могли рассчитывать на поддержку французов. Теперь в Париже почувствовали, что появилась возможность сменить правительство в России, ослабив русско-австрийский союз. Также было ясно, что авторитет «Брауншвейгской фамилии» в Петербурге падает и, напротив, растет популярность принцессы Елизаветы. Следовательно, нужно поддержать Елизавету в ее стремлении захватить власть. Этим и занялся французский посол в Петербурге маркиз Шетарди. Посредником между маркизом и принцессой выступил все тот же Лесток.

В поддержку Елизаветы действовала и шведская дипломатия. С Шетарди в данном случае взаимодействовал посланник Нолькен. Но он старался добиться, чтобы Елизавета в обмен на поддержку со стороны Швеции отказалась в ее пользу хотя бы от части земель, приобретенных Петром Великим. Елизавета уклонялась от подобных обязательств, а Шетарди ради успеха всего дела старался умерить запросы своего шведского коллеги и его начальников в Стокгольме. Шведский дипломат не отступал. Он предлагал Елизавете написать письмо шведскому королю с просьбой оказать ей военную помощь для захвата российского трона. Разумеется, принцесса отказалась. Она была достаточно умна, чтобы не давать подобных собственноручно подписанных документов. Ведь в случае провала и обнаружения такого письма ей и ее сторонникам грозила бы немедленная гибель.

Тем не менее летом 1741 г. шведы все же начали войну с Россией, не дождавшись никаких обязательств от Елизаветы. В Стокгольме в любом случае полагали, что не стоит упускать столь благоприятный момент. Ведь при наличии слабого и раздираемого внутренними противоречиями правительства в Петербурге шведская армия сможет добиться успеха и взять реванш за поражение в Северной войне.

Портрет правительницы Анны Леопольдовны. Художник Л. Каравак.

Со своей стороны Елизавета понимала, что успехи шведов приведут к еще большему падению популярности «брауншвейгского правительства» в России, а ее шансы на успех только возрастут. Именно в таком ключе она продолжала вести диалог с Шетарди. (Нолькен с началом войны должен был покинуть Петербург.) Елизавета объяснила французскому дипломату, что ничего не имеет против возможного в будущем союза России с Францией и Швецией. А пока она намеревалась подождать развития событий. В Париже подобное поведение Елизаветы воспринималось как нерешительность и отсутствие амбиций в борьбе за власть. В самом деле, мы видим здесь способность Елизаветы сохранить холодную голову, способность к трезвому политическому расчету, умение избежать излишних рисков. А это уже качества большого политика.

Осторожность Елизаветы вскоре оправдалась. Шведы потерпели поражение под Вильманстрандом 23 августа 1741 г. Теперь уже никак нельзя было рассчитывать на какую-либо помощь с их стороны. Но и правительство Анны Леопольдовны не смогло извлечь каких-либо выгод из военной победы, развить успех. Следовательно, его авторитет и популярность продолжали падать и в осенние месяцы 1741 г.

Слабость правительства Анны Леопольдовны и угрозу ему со стороны приверженцев Елизаветы не могли не видеть и дипломаты держав, противоборствующих Франции и Швеции. Австрия, Англия в случае падения «Брауншвейгской фамилии» могли утратить свое влияние при петербургском дворе. Эти державы старались не допустить какого-либо союза или сотрудничества России с Францией. Австрия соперничала с Францией за гегемонию в континентальной Европе и рассчитывала при этом на поддержку России. Англия вела борьбу с Францией за колонии в Северной Америке и Индии, кроме того, для британцев была крайне важна роль России как основного торгового партнера на европейском рынке.

Перемена власти в Петербурге не могла не вызвать опасения в Лондоне и Вене, тем более там непременно знали о попытках французов и шведов привлечь на свою сторону принцессу Елизавету. Поэтому британские и австрийские дипломаты стремились предостеречь правительство Анны Леопольдовны, открыть ей глаза на угрозу со стороны принцессы Елизаветы и ее сторонников. Английский посол Финч еще в марте 1741 г. довел до сведения А. И. Остермана и принца Антона Ульриха имевшуюся у него информацию о встречах и возможных переговорах французского посла и принцессы Елизаветы. Сведения об этом доходили и до Анны Леопольдовны, но ни она, ни ее окружение так и не приняли серьезных мер, чтобы препятствовать развитию заговора.

Какие-то шаги правительство начало предпринимать лишь в середине ноября 1741 г. А. И. Остерман, понимая, что главная опасность исходит от гвардейцев, распорядился удалить из столицы Преображенский полк. Это не могло не привести офицеров и солдат, сторонников Елизаветы в состояние крайней тревоги. Стало известно о готовящемся аресте врача Лестока, это не исключало ареста и других приверженцев Елизаветы из ее ближайшего окружения. Наконец возымели некоторое действие на правительницу Анну и предупреждения иностранных дипломатов. На этот раз об угрозе со стороны Елизаветы Анну Леопольдовну предупредил саксонский посланник М. Линар, входивший в самый ближний круг общения правительницы. Он предложил отправить Елизавету в монастырь. Правительница Анна заявила, что не видит в этом особого смысла, так как есть еще «чортушка», то есть голштинский принц Карл Петер Ульрих – племянник Елизаветы. Как видим, деятели тогдашнего правительства считали малолетнего принца, пребывавшего за рубежом, за сотни верст от России, не менее опасным, чем Елизавету, находившуюся в Петербурге и имевшую множество приверженцев в войсках.

Все же Анна Леопольдовна решила поговорить с Елизаветой. Разговор состоялся 23 ноября. В этот вечер состоялся куртаг во дворце. Во время игры в карты Анна Леопольдовна предложила Елизавете уединиться для беседы. Разумеется, точно неизвестно, о чем они говорили. Как сообщал Шетарди в своем донесении в Париж, правительница рассказала о письме, полученном ей из-за границы. В нем говорилось о заговоре при участии врача Лестока, которого следует арестовать. Это бросало тень и на саму Елизавету. Анна Леопольдовна, видимо, никак не могла проявить решимость в борьбе с заговорщиками. Вместо того чтобы жестко призвать Елизавету к ответу при всех министрах, Анна надеялась уладить все по-семейному. В беседе наедине Елизавета отвергла все подозрения, обе родственницы расплакались, обнялись и вскоре вернулись к карточному столу.

Царевна Елизавета Петровна и преображенцы в кордегардии Зимнего дворца в ночь на 25 ноября 1741 года. Художник Е. Е. Лансере.

Но для сторонников Елизаветы это уже был более чем серьезный сигнал. Наверное, и сама принцесса поняла это. Арест Лестока, если бы правительство решилось на это, означал бы полное крушение всех надежд, расправу и с самой Елизаветой, и с ее близкими. Лесток прямо заявлял, что пытки он не выдержит. Для большей убедительности он изобразил на одном листе бумаги принцессу Елизавету в монашеском одеянии и в окружении пыточных орудий, а на другом – ее же, но в императорской короне. Явившись к ней 24 ноября, он предъявил оба рисунка и будто бы сказал: «Выбирайте!» Одновременно агитаторы пошли в гвардейские казармы. А там многие только и ждали сигнала. Уже к вечеру в окружении Елизаветы знали, что гвардия готова выступить в ее поддержку.

Итак, начало переворота и его успех зависели главным образом от соотношения сил в столице, степени влияния действующего правительства и решимости его противников. Прежде всего решение должна была принять сама Елизавета. И она наконец решилась.

Переворот 25 ноября 1741 г.

В ночь на 25 ноября Елизавета не ложилась спать. К ней во дворец съезжались ее приверженцы – Шуваловы и Воронцовы, родственники Скавронские и Гендриковы. Разумеется, здесь же был и Алексей Разумовский. Чувствуя силу на стороне Елизаветы, здесь появились и наиболее дальновидные люди из окружения Анны Иоанновны. Например, Василий Фёдорович Салтыков, дядя почившей императрицы. Близкий родственник правящей пока «фамилии», он все же счел за благо перейти на сторону Елизаветы, что и сделал одним из первых.

Елизавета долго молилась. Говорят, что именно в этот момент она дала обет не применять смертную казнь, если ей будет суждено стать императрицей. Наконец она надела кирасу (металлический защитный панцирь, боевое облачение воинов тяжелой кавалерии – кирасир), взяла в руки серебряный крест. Ее постоянно подбадривал преданный врач Лесток, который в этот момент возложил ей на шею орден Святой Екатерины. Этот высший (и единственный) женский орден империи учредил Пётр I, первой была им награждена мать Елизаветы.