Сергей Болдырев - Загадка ракеты «Игла-2»

• Название: Загадка ракеты «Игла-2»
• Автор: Сергей Болдырев
• Издательство: Трудрезервиздат
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1949

Из сборника «Дорога богатырей» (Москва: Трудрезервиздат, 1949 г.)

---

Даша не пробежала еще и половины пути, когда вдали послышался шипящий звук и на рельсовом пути показалась стартовая тележка с вытянутым иглообразным телом аппарата. И тележка и ракета казались издали игрушечными.

Тележка катилась по рельсам, к стартовому полю. Но Даша не поверила, что это уже начало. На минуту она замедлила свой бег, поправляя волосы, потом сорвала с головы косынку, которая никак не хотела завязываться, и вновь побежала.

Тележка докатилась до места старта. Ракета медленно приняла вертикальное положение с помощью кранов особой стартовой башни.

Даше почудилось, что ракета отделяется от башни, но девушка все продолжала бежать, тяжело дыша, взмахивая косынкой. Нет, ракета еще стояла на земле. Быть может, это только проба, и Даша успеет добежать?

И вдруг яркая пламенная струя загорелась около земли, и очень скоро девушка услышала характерный шум, чем-то напоминающий рев воздушных винтов и в то же время совсем непохожий на него — могучий, казалось, охвативший все вокруг, как бы сразу приблизивший далекий ракетодром.

Очень отчетливо девушка увидела, как ракета отделяется от Земли. Вот ракета уже в воздухе. Неожиданно белая струя клубящегося дыма словно уперлась в землю — заработал главный двигатель. В следующее мгновение дымная струя, на верхнем конце которой виднелась темная черточка ракеты, хлестнула вверх, вытягиваясь, слегка изгибаясь. Было похоже, что кто-то закинул в небо гигантскую разворачивающуюся, серебристую ленту. Но лента все не хотела падать, а забиралась вверх, вверх, и где-то в страшно слепящей высоте вытягивалась в стеклянную нитку.

Все кончено — опоздала…

Полет начался.

* * *

В аппаратной, стены которой были заслонены черными щитами с белыми шкалами приборов, отчетливо был слышен голос Бурова:

— Топаю вверх… Земля в молочной дымке, небо почти черное, видны звезды…

Ольга напряженно слушала то, что говорил черный репродуктор голосом Дмитрия.

Потом репродуктор замолчал.

— Игла, Игла! — раздался спокойный, только словно чуть надтреснутый голос Ольги. — Игла, почему молчите?

— Игла, Игла, — повторила женщина.

Что-то глухо щелкнуло в репродукторе, и послышался громкий голос пилота:

— Все в порядке… Иногда занят, поэтому не отвечаю.

Голос из репродуктора продолжал сообщать подробности полета. Дважды связь прерывалась, пилот был чем-то занят, но через двадцать-тридцать секунд вновь раздавался спокойный голос:

— Порядок, топаю выше…

Потом связь прервалась в третий раз. Репродуктор молчал десять, тридцать секунд. Стрелка хронометра прыгала с секунды на секунду, а радио все еще молчало.

Ольга подошла к микрофону и стала вызывать радиостанцию ракеты:

— Игла, Игла…

— Я Игла, — неожиданно сказал репродуктор. — Эти слова записать точка в точку. Мощность моторов непредвиденно возросла. Контрольные автоматические приборы записи мощности вышли из строя — не хватает их диапазона. Вот почему ракеты с автоматикой не могли проконтролировать это явление. Остается добавить…

Репродуктор замолчал, стрелка хронометра, похожая на усик насекомого, прыгала по кругу. Две, три, четыре… восемь секунд… сорок… минута… минута десять… минута двадцать…

Ольга резко нагнулась к микрофону и упрямо, глухим голосом, стала повторять:

— Игла, Игла, я Земля, Игла…

Стрелка-усик вздрагивала, отсчитывая секунды…

Глава 13 СКАЧОК СКОРОСТИ

Первые секунды полета в ракете в сущности не отличались от полета в самолете.

Ровный гул где-то за стенкой кабины был сначала похож, на шум огромного вентилятора. Затем, когда ракета оторвалась от башни, гул усилился, превратился в приглушенный, рев, напоминающий грохот воды на скалах большого водопада. И тотчас возросшая сила тяжести придавила людей к креслам. Полет начался.

Все это время Буров ощущал, что голова его необычайно ясна, чувства обострены. Так бывало во время опасных полетов на истребителе в дни боев. Он выполнял все несложные операции автоматизированного управления ракетой и его движения были спокойны и четки, точно всю жизнь он только и занимался испытательными полетами в ракетах.

Гусев, не отрываясь, следил за приборами, делал какие-то переключения, что-то записывал на листке бумаги. Буров знал, что мешать ему сейчас нельзя.

В обеих стенках имелись окна — узкие, вытянутые овалы с толстыми стеклами. Пока все шло нормально, пилот, всем своим существом прислушиваясь к реву двигателей, глядел в одно из окон вверх. Он знал, что стоит только ворваться какой-то новой, даже самой незначительной, нотке в грохот водопада за стенкой кабины — он мгновенно положит руку на кнопки управления двигателями.

Пилот прибавил поступление горючего — «Игла» вздрогнула, рев за стеной кабины перешел в дикий вой на одной утомительно постоянной ноте, и люди вновь, как и в момент взлета, почувствовали, что их придавливает к сиденьям. Двигатели работали отлично. Поведение двигателей — вот что сейчас интересовало Бурова и Гусева. От двигателей зависела все. Несколько лет Гусев со своими инженерами бился над тем, чтобы заставить реактивные двигатели работать не секунды и минуты, как это было не так давно, а часы, и притом многие часы. Скорость, управляемость ракеты, взлет и посадка — все зависит от того, как ведут себя двигатели.

Скорость ракеты уже в пять-шесть раз превышала скорость звука. Облака, по которым можно было бы отмечать движение ракеты, остались на дне бездны глубиною во много десятков километров. Только по изменению цвета неба можно было понять, что ракета непрерывно уходит от Земли. Неба стало черно-фиолетовым, основная толща земной атмосферы осталась внизу, и солнечные лучи уже почти не рассеивались поредевшими молекулами газа.

Буров нагнулся к иллюминатору. Перед ним открылся черный овал неба, усыпанный звездами. Солнце было где-та сзади и сверху. Лучи его проникали внутрь кабины через противоположный иллюминатор. Сочетание яркого солнечного пятна на стенке кабины и черного овала звездного неба была необычайно красиво.

Могучий и ровный шум водопада за стеной кабины успокаивал Бурова. Скорость ракеты намного превысила скорость звука, и надо было включать радио. Пилот сказал в ларингофон:

— Алеша, разреши включить Землю?

Гусев не отрывался от приборов, контролирующих работу мотора. Дела шли хорошо, и все-таки он продолжал держать свое внимание в сосредоточенной собранности. Вопрос пилота отвлекал его, но он, командир корабля, одобрительно подумал, что Дмитрий безукоризненно четок в каждой мелочи.

— Включай! — коротко приказал он.

Голос Ольги в наушниках, отвечавший на вызов, заставил Алексея едва заметно вздрогнуть. Продолжая наблюдать за приборами, он тепло улыбался: Ольга с ним — это очень хорошо,

«Игла» поднялась уже на семьсот с лишним километров, а моторы продолжали действовать все с той же четкостью.

Светящаяся красная полоска на указателе скорости зигзагами ползла по темному экрану — скорость «Иглы» непрерывно возрастала. Красная линия подбиралась к допустимому пределу, отмеченному светящимся синим кружком. На этом пределе должны были начать действовать сконструированные Алексеем автоматические ограничители скорости. Эти автоматы, много раз выверенные на земле и затем в полете испытательной ракеты без пассажиров, действовали безотказно. И все же оба человека ощущали напряженное беспокойство в эти критические секунды.

Но вот рубиновый зигзаг коснулся синего глазка, и тотчас шум горящей газовой струи, вырвавшейся из сопла, заметно спал.

Буров резко откинулся на спинку кресла и сказал в микрофон.

— Земля, Земля. Был занят, продолжаю… Топаем, как на параде, игрушка работает по всем правилам…

Подача горючего в камеру сгорания сейчас уменьшилась наполовину. Скорость ракеты продолжала возрастать, но теперь уже значительно медленнее. Вот красная полоска коснулась следующего — зеленого — глазка, и рев двигателей почти внезапно погас.

Слуховая галлюцинация все еще создавала у людей впечатление, что рев потока присутствует за стенкой кабины. Буров, сняв шлем, спросил, не блаженство ли, в самом деле, нестись вперед, не чувствуя скорости? Алексей с некоторым недоверием прислушивался к голосу друга, удивляясь, как его можно слышать, несмотря на гуд в ушах, и тотчас, поняв в чем дело, рассмеялся, И вдруг он уловил какой-то посторонний свистящий звук. Казалось, ракета разрезает воздух и свист исходит снаружи. Но этого не могло быть — ракета летела в разряженной атмосфере. Постепенно свистящий звук становился все определеннее. Люди переглянулись, и каждый донял, что тоже слышит «это».

Алексей внезапно повернулся к доске с приборами — уж не двигатель ли начал работать? Все стрелки и указатели, кроме рубиновой черты отсчета скорости, стояли на нулях. И все же свистящий звук за стенкой кабины заметно нарастал, постепенно приобретая характер шума клокочущего горного ручья, рвущегося вниз по долине меж камней. Это впечатление было так сильно, что воображение Алексея мгновенно нарисовало горную долину, где стоит обсерватория, и каскадами падающий со скалы ручей, неподалеку от зданий. И эта невольная звуковая ассоциация вновь — в который уже раз сегодня! — напомнила ему об Ольге. Там, глубоко внизу, она сейчас неотступно следит за полетом ракеты, жадно вслушиваясь в каждое их слово.