Ксения Богемская - Нико Пиросмани

• Название: Нико Пиросмани
• Автор: Ксения Богемская
• Издательство: Белый город
• Жанр: Визуальные искусства
• Год: 2002
• ISBN: 5-7793-0463-7

Он был современником художественной революции, осуществлявшейся фовистами и кубистами. Цвет освобождался от натуры и становился принадлежностью красочной поверхности полотна. Нам с вами, дорогой читатель, уже записавшим в музейный архив и Пикассо, и Матисса, трудно вообразить себе, до чего непохожими на то, что привыкли называть живописью в начале XX столетия, были произведения Пиросманашвили.Гениальная одаренность открывала мастеру секреты волшебства работы кистью и красками. Он никогда не пытался воспроизвести зрительное впечатление, как натуралист. Не рассказывал историй, не морализировал, не пытался развлечь или рассмешить зрителя.С отвагой и энтузиазмом он брался за то, чтобы создать не подобие, а эквивалент окружающего мира. В отличие от быстротекущей жизни мир Пиросмани принадлежал вечности.

Его искусство было созвучно самому смелому новаторству и оказало большое влияние на дальнейшее развитие и грузинской и русской школы живописи.

---

Сегодня историю детства будущего художника можно пересказать, как главу из романа Диккенса в грузинском варианте. В жизни сироты (вспомните Оливера Твиста) все не так, как у обычных людей. Все более контрастно - добро и зло, белое и черное. Но все же озадачивает, почему семейство Калантаровых не пристроило Нико учиться какому-нибудь ремеслу. Он был уже великовозрастным юнцом, а все жил при доме, играл с детьми. Вспоминают резкие перепады его настроения, впечатление человека "не от мира сего", которое он производил уже в детстве.

Кахетинский поезд

Государственный музей искусств Грузии, Тбилиси

Пиросманашвили показал свои рисунки молодому художнику Геворку Башинджагяну. Тот похвалил, сказал, что надо учиться. Но Пиросмани не стал учиться ни в рисовальной школе, ни у альфрейщиков. Его отправили в маленькую типографию "Печатное дело", владелец которой, Миллер, обещал Калантаровым обучать молодого человека. Там же Пиросмани и жил. Однако через несколько месяцев он ушел от Миллера и нашел кров в семье сестры Калантаровых - Элисабед Ханкаламовой, молодой вдовы жившей вдвоем с маленьким сыном. Сын Элисабед, спустя много лет, рассказывал, что Нико, живший у них в доме, влюбился в его мать и написал ей письмо, предлагая стать его женой. Это было воспринято в семье как нелепая выходка. Нищий, безродный приемыш желал жениться на вдове состоятельного бакинского коммерсанта! Один тот факт, что Элисабед позволила ему жить в своем доме в Тифлисе уже говорит о том, что никто его как мужчину, как равного не воспринимал.

После этого случая Нико взял к себе жить брат Элисабед - Калантар. Спустя какое-то время Нико познакомился с молодым художником Гиго Зазиашвили, и ко второй половине 1880-х годов относится следующий жизненный шаг этого безумца. Вместе с Зазиашвили они открывают мастерскую по изготовлению живописных вывесок. Первую вывеску - для торговца рыбой - изготовили бесплатно. О других заказах ничего неизвестно. Вспомним, сколько в Тифлисе было маляров и художников, а Пиросмани, начав с нуля, решил сразу конкурировать с ними.

Как и история с предложением руки и сердца, это говорит о том, что у него были завышенные представления о себе.

Наконец, в 1890 году Пиросмани пошел на обычную службу. Он стал тормозным кондуктором товарных вагонов. По сигналу главного кондуктора он должен был приводить в действие ручной тормоз своего вагона. Железная дорога на Кавказе шла по горам через тоннели. Тормозной кондуктор все время стоял на своем рабочем месте - открытой площадке вагона.

Этих кондукторов можно разглядеть на картине, написанной по воспоминаниям, - Батуми. Поезд здесь как раз выкатился из тоннеля и идет вдоль моря. На море множество разных судов, по склону горы разместились рядами городские домики. Поездки по железной дороге должны были немало обогатить зрительный опыт Пиросманашвили. Возможно, что он глазел по сторонам гораздо больше, чем требовалось.

Ишачий мост

Государственный музей искусств Грузии, Тбилиси

Биографы изучали личное дело кондуктора Пиросманашвили, сохранившееся в архиве. Видимо, с работой он справлялся плохо. Его штрафовали "за опоздание на дежурство", "за неявку к поезду", "за ослушание главного кондуктора" и т. д. Кондуктор Пиросманашвили постоянно подавал рапорты о переводе на другое место, об отпуске по домашним обстоятельствам, о лечении и, наконец, об увольнении.

Семнадцатого января 1894 года он получил полный расчет на железной дороге. Теперь он решил заняться торговлей. Он вложил в свое дело выходное пособие, полученное при увольнении, наверное, еще призанял и весной начал торговать за собственным открытым прилавком - молоком, мацони, сыром и маслом. Прилавок Пиросмани поставил недалеко от Верийского спуска. Город рос и развивался как раз в ту сторону, и место оказалось выбрано удачно. Окрестные жители раскупали товар. Пиросманашвили снял помещение под свою лавку. Сам его расписал и нарисовал вывеску. У него появился компаньон Димитра Алугишвили, бывший повар. Они перенесли лавку на бойкое место - Солдатский базар. Алугишвили, видимо, работал добросовестно, а Пиросманашвили мог в любой момент бросить лавку и уйти. Из его странных забав вспоминают, что он покупал свежескошенное сено, клал на пол в задней комнате лавки и лежал на нем, наслаждаясь деревенским запахом. Его чудачества сильно раздражали окружающих.

В задней комнате лавки Нико устроил себе мастерскую и рисовал все больше и больше. Он нарисовал портрет компаньона Димитры, а тот, не зная, что с ним делать, спрятал и потом уничтожил.

Из деревни к Пиросмани приехал в лавку зять, и пошли распри с Димитрой. Нико и сам ездил в Мирзаани к родным. Первый раз приехал как богатый. Привез подарки, начал строить дом для сестры. Привез даже кровельное железо из Тифлиса. В этом доме сейчас находится мемориальный музей Пиросманашвили. В Мирзаани художник написал несколько живописных картин на сельские темы.

Далее следует темное место в его биографии. По рассказам напарника Алугишвили, Пиросмани поехал в деревню жениться. Он сменил свой городской пиджак на традиционную черкеску и кинжал. Невесту уже подобрали.

Но свадьба не состоялась. Больше об этом воспоминаний нет. Человек не от мира сего не может жить по законам обычной биографии.

Рыбак среди скал

Государственная Третьяковская галерея, Москва 

1899 год был голодным. Родственники уговорили Пиросманашвили торговать мукой. Был куплен фургон дорогой одесской белой муки. Напарник Алугишвили считал это глупостью - везти дорогую муку на продажу в бедную деревню.

Что произошло в Мирзаани, опять покрыто мраком неизвестности. Пиросманашвили вернулся в Тифлис без денег. Он поссорился с родственниками: "Они меня выгнали: ты сумасшедший, зачем тебе деньги и жена!" Когда зять вновь приехал в лавку, Нико бросился на него с кинжалом. Убийства не произошло. Но теперь уже все вокруг понимали: с Нико невозможно иметь дело. Он был очень неуравновешенным, сердился внезапно из-за пустяка, мог внезапно осыпать человека проклятьями, накинуться на него с кулаками. Возможно, кавказский темперамент и представляется жителям России слишком горячим, и, безусловно, нравы тифлисского базара не были безупречны, и не один Нико решал там споры кулаками, но он воспринимался, говоря сегодняшним модным словом, как аутсайдер.

По некоторым свидетельствам, он и сам чувствовал в себе что-то особенное. Но что?

Автор наиболее подробного исследования о художнике, Кузнецов пишет: "Он крестил дочку Алугишвили, Марусю, и был шафером на свадьбе Нины, сестры его жены. Вскоре Нина умерла. Он не находил себе места от горя, он считал себя виновным и говорил каждому: "Я сглазил ее!" Потом заболела и умерла девочка, и он увидел в этом закономерность: "Я обеих погубил! Я приношу несчастье!""[1 Э. Кузнецов, указ, соч., с. 35.]

Или другой случай: "Однажды он вбежал к жене Димитры с громким криком: "Помогите, помогите! Мой Святой Георгий, мой ангел хранитель стоит надо мной с кнутом и кричит: не бойся!" Это случалось не раз. "Мне явился архангел, у него в руке кнут - вот он здесь стоит!" Потом, успокоившись, объяснял: "Я верю в своего Святого Георгия. Когда я ложусь спать, он появляется с кнутом у моего изголовья и говорит: не бойся! А наутро моя кисть сама рисует""[2 Там же, с. 35-36.].

Стоп! Вот насчет того, что кисть сама рисует, мы слышали уже не раз. Обо этом говорят многие наивные художники. И о том, что картины привиделись во сне. И том, что нашептывал голос свыше. Французской наивной художнице Серафине Луи, по ее собственным словам, картины помогала писать Дева Мария.

Конечно, можно описывать странности Пиросмани как глюки. Он пил в тот период особенно много. Мало ли что привиделось. Так и думали, наверное, жена Димитры и другие.

Может, ангел с кнутом - это аллегория его чувства вины?

А может быть, художник ощущал свою связь с иным миром? Почему он решил, что может сглазить ребенка? И женщину, на свадьбе которой присутствовал? Потому что знал, что свадьба и рождение ребенка - это не для него, и позавидовал, а потом думал, что своей завистью навел порчу? А почему на самом деле они обе умерли?

Еще пару лет Нико с Димитрой держали лавку, а потом Нико сбежал. Поехал летом в Коджори, дачное место под Тифлисом, а вернулся оттуда только осенью. Наверно, партнеру было только лучше без него. Он стал выдавать Нико в день по рублю на жизнь. Вначале Нико целыми днями болтался на вокзале. Можно предположить, что были там с кондукторских времен старые приятели. Наверное, на вокзале перепадал и заработок. Он продолжал рисовать. Теперь своими рисунками он расплачивался с угощавшими его собутыльниками. Он брался за изготовление вывесок, расписывал стены. Так, наверное, и стал он странствующим "духанным живописцем".