Михаил Мягков - Святые заступники Руси. Александр Невский, Дмитрий Донской, Довмонт Псковский, Владимир Серпуховской

• Название: Святые заступники Руси. Александр Невский, Дмитрий Донской, Довмонт Псковский, Владимир Серпуховской
• Автор: Михаил Мягков
• Жанр: Военное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-87107-868-6

XIII-XIV века – время героической борьбы русского народа против иноземных захватчиков. Со всех сторон на Русь приходили враги, стремясь поработить ее народ, но всегда были биты. Река Нева, Чудское озеро, древний Псков, Куликово поле – названия этих мест вписаны золотыми буквами в военную историю России. Против врага, на ратный подвиг русских вели полководцы, прозванные потомками святыми заступниками Руси. Александр Невский, князь Довмонт, Дмитрий Донской, Владимир Серпуховской – вы сможете постичь их образы, раскрыв очередную книгу.

---

Александр Невский на памятнике «Тысячелетие России».

Западноевропейская экспансия в Прибалтике и русские земли

Глобальная экспансия Азии в Европу пришлась на то время, когда в самом европейском мире шел процесс расширения. Он выражался в реконкисте в Испании, в крестовых походах на Ближний Восток и на язычников Прибалтики.

До конца XII в. Прибалтика оставалась регионом, заселенным различными языческими финно-угорскими и летто-литовскими племенами, не знавшими государственности. Это облегчало вторжения на их территорию более сильных и организованных соседей.

Русь, по образному выражению В. О. Ключевского, была «страной колонизующейся». Восточнославянская колонизация Восточно-Европейской равнины, начатая еще в VII в., к концу XII – началу XIII вв. продолжилась расширением полоцких и новгородско-псковских владений в прибалтийских летто-литовских и финно-угорских областях. Еще Ярослав Мудрый, великий киевский князь (1019–1054), сумел присоединить к Руси ятвягов, а за Чудским озером в земле эстов поставить русскую крепость Юрьев[1] (ныне Тарту). Чуть позже новгородцы и псковичи взяли под свой контроль все течение рек Невы и Ижоры, а полоцкие князья контролировали торговый путь по Западной Двине и брали дань с окрестного коренного населения.

Одновременно из Скандинавии в прибалтийский регион шли варяги. С момента рождения скандинавских королевств это движение приобрело форму шведской, норвежской и датской экспансии. В конце XII – начале XIII вв. в Прибалтике появился еще один «новый игрок» – крестоносцы. Они были представлены в землях пруссов Тевтонским орденом, а в землях ливов, земгалов и эстов Орденом меченосцев,[2] ставшим впоследствии (с 1237 г.) филиалом тевтонов и известном далее как Ливонский орден. Являясь конкурентами, скандинавские государства и крестоносцы находились в сложных отношениях. Особые интересы имела в Прибалтике еще и Папская курия. Она пыталась придать разнородной западной экспансии объединяющее начало: религиозно-миссионерский смысл, и одновременно выступала посредником в спорах Рижского архиепископа с крестоносцами, крестоносцев с датским королем и т. д.

И все эти западные претенденты на владычество в Прибалтике противостояли русскому присутствию. Причем если давняя конкуренция русских со скандинавами в регионе носила прежде всего характер борьбы за сферы влияния, определения государственно-территориальных границ, то в столкновениях с крестоносцами остро стоял еще и религиозный вопрос. Обе стороны воспринимали друг друга как схизматиков и еретиков, что, безусловно, ожесточало конфликт.

Экспансия «божьих рыцарей» была для Новгорода, Пскова и Полоцка более опасной по сравнению со скандинавской, ввиду того, что все ордена осваивали земли эстов, ливов и других прибалтийских народов, куда более интенсивно нежели скандинавы. Те подобно великим киевским князьям, а потом новгородцам, псковичам и полочанам долгое время довольствовались сбором дани с покоренных племен. Шведы надолго завязли в Финляндии. Крестоносцы же сразу укоренялись в завоеванных владениях. Они строили замки и города, населяли их германскими переселенцами. Немецкие крестьяне, оруженосцы и рыцари наводнили сельскую округу, превращая коренных жителей в зависимое крестьянство. Этот немецкий «натиск на восток» получил поддержку германских императоров, ибо был удачным способом избавиться от избыточного населения, порождающего в многочисленных германских государствах внутреннее социальное напряжение. В итоге во владениях ордена шло быстрое становление западноевропейского феодального строя, который обеспечивал быстрое социально-экономическое развитие покоренных земель. Орден меченосцев вскоре смог действовать, опираясь не на помощь отдаленной метрополии (вариант шведский, датский, норвежский), а на собственные материальные, людские и военно-политические ресурсы в Прибалтике.

Это сказалось на борьбе крестоносцев с русским влиянием в Прибалтике. Сравнительно быстро Орден меченосцев свел к нулю полоцкое присутствие вдоль Западной Двины. Несмотря на ожесточенные столкновения с новгородцами, меченосцы сумели овладеть в 1224 г. Юрьевым и вытеснить новгородцев с финно-угорских территорий западнее Чудского озера.

Далее на восток и северо-восток от Юрьева уже тянулись не просто земли данников Новгорода. Здесь располагались достаточно колонизованные славянским населением новгородские пятины, где среди коренного населения было немало православных христиан. Попытки крестоносцев вторгаться в эти земли должны были рассматриваться Новгородом уже не просто как борьба за сферы влияния в землях разрозненных язычников, а как прямое вторжение на государственную территорию Новгородской республики. Со своей стороны, крестоносцы рассматривали вторжение в новгородские пределы как крестовый поход против схизматиков.

Агрессия Ордена меченосцев привела к порабощению большинства племен, обитавших на территории современных Эстонии и Латвии. Однако ряд летто-литовских племен, занимавших в то время территорию современной Литвы и отчасти Восточной Белоруссии, сумели консолидироваться и создать к середине XIII в. собственную Литовскую державу. Причем сразу же существенным фактором в организации Литовского княжества стала помощь Новогрудка и других западнорусских уделов, которая постепенно переросла в союз, на базе которого возникло Великое княжество Литовское и Русское. Это новое двунациональное государство стало впоследствии (с конца XIII и вплоть до середины XV в.) центром объединения русских земель наряду с Тверью, а потом Москвой. Однако в начале XIII в. литовцы, одержавшие ряд значительных побед над рыцарями, только шли к своей государственной консолидации. В недавнем прошлом они порой платили дань полочанам и новгородцам, а с 1220-х гг. сами начали предпринимать набеги на крестоносцев и на русских. Новгородцы и псковичи, привыкшие считать литву своими данниками, отвечали военными походами, весьма успешными.

Господин Великий Новгород в начале XIII в

Новгород никогда не обладал большими собственными военными ресурсами. Долгое время они ему и не были ему нужны. Новгородская колонизация на северо-восток и северо-запад до конца XII в. не встречала серьезных препятствий. После постройки Юрьева новгородцы без особого участия князей сами осваивали интересующие их просторы: взимали дань, занимались промыслами и торговлей, основывали городки и вотчины. Боярские промысловые вотчины стали главными оптовыми поставщиками главных востребованных экспортных товаров: меда, воска, мехов, ворвани, речного жемчуга, ценной рыбы и т. д. Новгород вел обширную внешнюю торговлю с прочими русскими землями, а также странами Западной Европы и Востока. Отряды ушкуйников во главе с отпрысками боярских и купеческих родов раздвигали новгородские границы, находя все новых данников.

Для защиты владений хватало новгородского ополчения и тех небольших дружин, которые имели приглашенные в Новгород князья. В 1136 г. новгородцы прогнали с новгородского княжения Всеволода Мстиславича, внука Владимира Мономаха. С тех пор и до 1478 г. главой Новгорода стал выбираемый на вече посадник. На эту должность всегда выбирали бояр, они же играли ведущую роль в социально-экономических и политических начинаниях Новгорода. Князь в Новгороде был скорее верховным полководцем и посредником Новгорода с его связях с другими Низовскими, как говорили новгородцы, землями. В низовских княжествах Новгород покупал продовольствие, которого не могли в достатке произвести его бедные северные почвы, а с появлением крестоносцев низовские княжества, откуда новгородцы приглашали себе князей с дружинами, являлись военными союзниками республики.

Памятник воинам Александра Невского на горе Соколиха в Пскове.

Последнее обстоятельство усиливало зависимость Новгорода от Низа и от князей, которых он приглашал оттуда. Для новгородских выборных князей защита новгородских рубежей от натиска с Запада всегда переплеталась с борьбой за интересы того княжества, откуда происходил князь. В борьбе за влияние на Новгород в начале XIII в. участвовали владимиро-суздальские, смоленские и южнорусские князья. Все они имели свои партии в новгородском боярстве и населении, что еще более осложняло ситуацию. К началу XIII в. чаще всего на новгородском столе оказывались младшие князья из Владимиро-Суздальского княжества. Даже если новгородцы «указывали им путь из города», Владимиро-Суздальское княжество, захватив Торжок и перекрыв подвоз хлеба в новгородские пределы, имело значительные шансы найти компромисс с новгородцами и возвратить своих князей обратно в Новгород.

Таковы были реалии, сложившиеся на севере русского мира к моменту, когда одним из самых ярких действующих лиц здесь становится молодой посланец Владимиро-Суздальской Руси, сын удельного переяславль-залесского князя Ярослава Всеволодовича – Александр.