Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т2.

• Название: Приключения Ричарда Шарпа. т2.
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения

Ричард Шарп (англ. Richard Sharpe) — вымышленный персонаж, английский стрелок, главный герой цикла исторических романов Бернарда Корнуэлла и снятого по нему телесериала с английским актёром Шоном Бином в главной роли.

Время действия серии — начало XIX в. Шарп участвует во всех войнах Британской империи, начиная с завоевания Индии и включая Наполеоновские войны на Пиренейском полуострове и при Ватерлоо. Он проходит всю карьерную лестницу, начиная с простого рядового и заканчивая полковником.

В первых книгах серии ему приходится бороться с презрением офицеров-джентльменов к выскочке. Вопрос присвоения ему очередного чина каждый раз оказывается спорным, внося дополнительное напряжение в сюжет (такой тип подачи Корнуэлл заимствовал из более ранней серии о том же историческом периоде — саги С. С. Форестера о капитане Хорнблауэре, который участвует в тех же войнах, но только на кораблях, и читатель в каждой книге должен был переживать за повышение главного героя). Ричард Шарп пользуется личным покровительством лорда Веллингтона, которому спас жизнь, и подчас получает задания от английской военной разведки, которая ценит его способности. Помимо занимательных сюжетов, популярность серии обеспечил привлекательный и сильный характер главного персонажа, который отличается не только умом и предприимчивостью, но также и расчётливостью, подчас звериной хитростью и непостижимой везучестью.

Первоначально Корнуэлл рассчитывал написать около 10 романов, но права на экранизацию купило британское телевидение, что увеличило популярность цикла и заставило продолжить серию. Случайность стала причиной необыкновенного успеха сразу же первого телефильма: выбранный на роль стрелка Шарпа актёр Пол Макганн сломал ногу, и на роль в срочном порядке был приглашен опытный актер Шон Бин, известный до того как по работе для британского телевидения («Кларисса», «Любовник леди Чаттерлей») и кино («Караваджо» Дерека Джармена, «Поле» Джима Шеридана, «Лорна Дун»), так и в голливудских проектах («Грозовой понедельник» с Томми Ли Джонсом и Мелани Гриффит, «Игры патриотов» с Харрисоном Фордом). Так случайность привела к тому, что в роли Ричарда Шарпа оказался актер, чья внешность и харизма полностью совпали с книжным образом и стали неотделимы от него. Более того, книги, написанные после начала съёмок, в вопросе подачи главного персонажа несут уже не только авторское видение Шарпа, но и явно обыгрывают черты кинообраза (к примеру, по книге Шарп родился в Лондоне, а у Шона Бина имеется йоркширский акцент, поэтому в одном из романов Корнуэлл позже упомянет, что мальчиком Шарп сбежал в Йоркшир и жил там долгое время).

Книги Корнуэлл пишет не в хронологическом порядке, иногда возвращаясь к «дырам» в биографии своего персонажа. Экранизации романов также не следуют им буквально, подчас перетасовывая и перенося время действия. Несколько серий снято не по книгам, а по оригинальным сценариям.

---

Шарп поглядел за окно. Тонкие струйки дыма поднимались из печных труб Френады и таяли в холодной голубизне неба. Конечно, он готов. Нэрн не пустит сэра Огастеса, поскольку тот сам может стать заложником, но в отношении Шарпа, очевидно, таких опасений нет. Он улыбнулся генерал-майору:

– Подозреваю, я в этом деле расходный материал.

– Вы же солдат, нет? Разумеется, вы расходный материал.

Шарп по-прежнему улыбался. Он солдат, и где-то есть женщина, которую нужно спасти, – а разве не этим занимаются солдаты всех времен и народов? Улыбка стала шире:

– Конечно, я пойду, сэр. С удовольствием.

В церквях по всей Испании молились о том, чтобы виновных в трагедии Адрадоса постигла кара. И молитвы не остались без ответа.

Глава 3

La Entrada de Dios. Господни Врата.

Да, так они и выглядели ясным зимним утром, на две сотни футов выше того места, где Шарп и Харпер остановили своих смирных лошадей. Тропа, по которой они ехали, вилась между скал; в их тени было еще холодно, как ночью. Адрадос лежал сразу за перевалом, и перевал этот был Господними Вратами.

Слева и справа располагались скалистые пики, неприступные и острые, как в кошмарном сне. А между ними лежала дорога через Sierra[224]. Ее и охраняли Врата.

Справа от дороги стоял Castillo de la Virgen, замок Богоматери. Сам Эль Сид[225] бывал в этом замке, на этих стенах он стоял перед тем, как отправиться навстречу кривым ятаганам мусульман. Легенда гласила, что три арабских короля скончались в подземельях замка Богоматери, отказавшись принять христианство, а их призраки обречены вечно скитаться у Господних Врат. Замок стоял здесь несчетное количество лет, он был построен задолго до конца Реконкисты[226], но когда мусульман отбросили за море, замок стал разрушаться. Испанцы покидали свои укрытия в горах, спускаясь по дорогам на более удобные равнины. Но цитадель и надвратная башня замка, ставшего прибежищем лис и воронов, все еще возвышались на южной границе Господних Врат.

На северном же краю, в двух сотнях ярдов от замка, располагался монастырь. Это было низкое прямоугольное здание, довольно внушительное; стены его, совершенно лишенные окон, казалось, вырастали из гранитных скал. Здесь стояла Богоматерь, здесь вокруг следов ее ног было построено святилище, которое и защищал замок. В монастыре не было окон, потому что монахиням, гулявшим когда-то по этим клуатрам, не был интересен мир – их занимала только чудотворная гранитная плита в расписанной золотом часовне.

Монахини давно разъехались по многочисленным обителям Леона[227]; солдаты, чьи сюрко[228] расцвечивали стены замка, тоже исчезли. Через горы все еще вела дорога, старательно огибавшая глубокие ущелья с текущими в них реками, которыми славится граница с Португалией – но на юге давно появились дороги поновее и поудобнее. Теперь Господни Врата защищали только сам Адрадос и долину, полную овец, терновника и, с недавних пор, отчаянную банду дезертиров под командой Пот-о-Фе.

– Теперь они нас увидели, сэр.

– Точно.

Шарп вытащил из кармана часы, которые одолжил ему сэр Огастес Фартингдейл. Они прибыли раньше времени, поэтому лошадей, всех трех, пришлось придержать. Третья лошадь везла золото и предназначалась для леди Фартингдейл, если, конечно, Пот-о-Фе сдержит свое слово и отпустит ее в обмен на выкуп. Харпер, потягиваясь, слез с лошади и поглядел на видневшиеся вдалеке строения.

– Чертовки сложно будет их взять, сэр.

– Ты прав.

Атаковать Врата с запада пришлось бы вверх по крутому склону, и пройти здесь незамеченным не было ни шанса. Шарп обернулся. Подъем от реки занял у них с Харпером три часа, и большую часть этого времени их мог видеть каждый часовой на замковой стене. Рельеф скал справа и слева от дороги настолько изломан, что артиллерию здесь не протащить, да и пехота пройдет с трудом. Кто бы ни удерживал Господни Врата, он полностью перекрывал единственную дорогу через горный хребет. Британцам повезло, что французам не пришло в голову засесть там – атаковать такую позицию не представлялось возможным. Позиция эта, однако, не имела никакого значения: дороги на юге огибали хребет, так что Испанию здесь не защитить. Но для Пот-о-Фе старый замок – отличное укрытие.

Высоко в небе над ними кружили птицы. Шарп увидел, что Патрик Харпер восторженно глядит на них. Харпер обожал птиц. Они были его собственным маленьким миром, возможностью отвлечься от армейских будней.

– Кто это?

– Красные коршуны, сэр. Должно быть, поднялись из долины в поисках падали.

Шарп недовольно заворчал: ему совершенно не улыбалось стать обедом для этих птичек. Чем ближе они подъезжали, тем больше ситуация походила на ловушку. Он не верил, что кобылку Фартингдейла освободят: скорее, просто заберут деньги. Но оставят ли их с Харпером в живых? Он сказал сержанту, что тому нет нужды ехать, но здоровяк-ирландец только расхохотался при виде такого малодушия. Если едет Шарп, он должен быть рядом.

– Ладно, поехали дальше.

Сэр Огастес Фартингдейл Шарпу не нравился. Полковник, неохотно снизошедший до разговора со стрелком, был до крайности удивлен, что у Шарпа нет часов и, следовательно, он не сможет прибыть в монастырь в назначенный Пот-о-Фе час: ровно в десять минут двенадцатого. Но за безразличным голосом полковника Шарп разглядел страх за судьбу жены. Полковник был влюблен. Он нашел свою любовь только после шестидесяти, но ее у него украли, и пусть полковник пытался скрыть эмоции под маской элегантной учтивости, спрятать свою страсть ему не удалось. Он не нравился Шарпу, но не жалеть его Шарп не мог. Конечно, он попытается вернуть полковнику его драгоценную пропажу.

Раскинутые крылья и раздвоенные хвосты красных коршунов виднелись над стенами замка, но теперь Шарп углядел на этих стенах и людей. Они смотрели из-за зубцов цитадели, торчали на надвратной башне, выходившей на дорогу, усыпали стены. Их мушкеты на фоне бледной синевы декабрьского неба казались тонкими черточками.

Дорога сузилась и начала извиваться, следуя прихотливому ландшафту. Она проходила через перевал у самой стены замка, и Шарп потянул лошадь с торного пути на поросший травой склон, решив проделать последние несколько ярдов подальше от врага. Монастырь остался слева: теперь Шарп видел, что он стоит на самом краю перевала, и восточная его стена, выходящая в сторону селения, высотой всего в один этаж, зато западная, глядящая на Португалию, – в целых два. В южной стене, царившей над перевалом, на уровне первого этажа была пробита огромная дыра, прикрытая ковром. Шарп кивнул в ее сторону:

– Как считаешь, у них там пушка?

– Во всяком случае, отличное местечко для нее, – ответил Харпер. Если там пушка, она накрывает весь перевал.

Они с трудом взобрались по склону, копыта лошадей скользили, но долина, в которой расположился Адрадос, уже была видна. В четверти мили от них виднелось само селение, кучка приземистых хижин, сгрудившихся вокруг единственного высокого дома – местного трактира, как решил Шарп. Сразу за селением дорога резко поворачивала вправо, на юг. Шарп выругался в голос: прямо посреди долины торчал крутой холм, покрытый терновником, и этот холм венчала старая дозорная башня. Castillo de la Virgen охранял перевал, но с дозорной башни был виден весь хребет. Башня выглядела старой, ее вершину украшали такие же зубцы, как на стенах замка, но у подножия виднелись следы земляных работ: наверное, испанский гарнизон пытался построить новые укрепления. Тот, кто владел башней, владел и всей долиной. Пушки с ее вершины способны бить даже в замковый двор.

– Ладно, двигаемся дальше.

До назначенного времени оставалось еще пять минут, и Шарп решил не ехать прямо к монастырю. Вместо этого он повел Харпера по тропе, идущей мимо колодца в селение. Он хотел осмотреть восточную стену замка, выходящую на селение, но вдруг услышал крик из надвратной башни и треск мушкетных выстрелов.

– Дружелюбные ребята, – ухмыльнулся Харпер. Пули ушли далеко в сторону – это было всего лишь предупреждение. Шарп осадил коня и посмотрел на замок. Прямо перед ним была укрепленная надвратная башня, усеянная людьми, насмехавшимися над стрелком. Ворота, чьи створки давно истлели, перегородили две крестьянские телеги, скорее всего, украденные в селении, но зубцы и бойницы башни время, казалось, пощадило. Цитадели повезло меньше: Шарп видел зияющие дыры в стенах верхних этажей. Впрочем, ступени лестницы, должно быть, еще держали, потому что на самом верху, наблюдая за двумя стрелками, тоже стояли люди с мушкетами.

Шарп и Харпер проехали достаточно далеко, чтобы увидеть восточную стену, так что игра стоила свеч. Большая часть стены представляла собой лишь остатки каменной кладки: пехота пройдет здесь без задержки – готовая брешь в обороне Пот-о-Фе.