Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т2.

• Название: Приключения Ричарда Шарпа. т2.
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения

Ричард Шарп (англ. Richard Sharpe) — вымышленный персонаж, английский стрелок, главный герой цикла исторических романов Бернарда Корнуэлла и снятого по нему телесериала с английским актёром Шоном Бином в главной роли.

Время действия серии — начало XIX в. Шарп участвует во всех войнах Британской империи, начиная с завоевания Индии и включая Наполеоновские войны на Пиренейском полуострове и при Ватерлоо. Он проходит всю карьерную лестницу, начиная с простого рядового и заканчивая полковником.

В первых книгах серии ему приходится бороться с презрением офицеров-джентльменов к выскочке. Вопрос присвоения ему очередного чина каждый раз оказывается спорным, внося дополнительное напряжение в сюжет (такой тип подачи Корнуэлл заимствовал из более ранней серии о том же историческом периоде — саги С. С. Форестера о капитане Хорнблауэре, который участвует в тех же войнах, но только на кораблях, и читатель в каждой книге должен был переживать за повышение главного героя). Ричард Шарп пользуется личным покровительством лорда Веллингтона, которому спас жизнь, и подчас получает задания от английской военной разведки, которая ценит его способности. Помимо занимательных сюжетов, популярность серии обеспечил привлекательный и сильный характер главного персонажа, который отличается не только умом и предприимчивостью, но также и расчётливостью, подчас звериной хитростью и непостижимой везучестью.

Первоначально Корнуэлл рассчитывал написать около 10 романов, но права на экранизацию купило британское телевидение, что увеличило популярность цикла и заставило продолжить серию. Случайность стала причиной необыкновенного успеха сразу же первого телефильма: выбранный на роль стрелка Шарпа актёр Пол Макганн сломал ногу, и на роль в срочном порядке был приглашен опытный актер Шон Бин, известный до того как по работе для британского телевидения («Кларисса», «Любовник леди Чаттерлей») и кино («Караваджо» Дерека Джармена, «Поле» Джима Шеридана, «Лорна Дун»), так и в голливудских проектах («Грозовой понедельник» с Томми Ли Джонсом и Мелани Гриффит, «Игры патриотов» с Харрисоном Фордом). Так случайность привела к тому, что в роли Ричарда Шарпа оказался актер, чья внешность и харизма полностью совпали с книжным образом и стали неотделимы от него. Более того, книги, написанные после начала съёмок, в вопросе подачи главного персонажа несут уже не только авторское видение Шарпа, но и явно обыгрывают черты кинообраза (к примеру, по книге Шарп родился в Лондоне, а у Шона Бина имеется йоркширский акцент, поэтому в одном из романов Корнуэлл позже упомянет, что мальчиком Шарп сбежал в Йоркшир и жил там долгое время).

Книги Корнуэлл пишет не в хронологическом порядке, иногда возвращаясь к «дырам» в биографии своего персонажа. Экранизации романов также не следуют им буквально, подчас перетасовывая и перенося время действия. Несколько серий снято не по книгам, а по оригинальным сценариям.

---

У дозорной башни разместились три роты фузилеров, усилившие гарнизон из семидесяти девяти стрелков Фредриксона. Шарп убедился, что там же собрались и лучшие капитаны, люди, способные сражаться на окруженном со всех сторон холме и не ждать приказов, которые никогда не придут.

Самых нерешительных капитанов Шарп разместил в монастыре, придав им Гарри Прайса, свою старую роту и восемь стрелков Кросса. Гарнизон монастыря составил сто семь человек, не считая офицеров, вдвое меньше, чем затаилось на склоне холма у дозорной башни. Впрочем, у монастыря было одно преимущество – там был Патрик Харпер. Шарп намеренно послал туда трусоватых капитанов – так сержанту-ирландцу будет проще руководить обороной. Фредриксон отвечал за правый фланг, Харпер – за левый, в центре же высился замок. Шарп оставил себе сорок стрелков Кросса и тридцать пять фузилеров. Ракетчики отошли на юг и спрятались за скалами; они заметно нервничали, сидя в седлах со странного вида пиками в руках.

– Сэр? – позвал Шарпа прапорщик, дежуривший на лестнице, ведущей на крышу.

– Что?

– В сторону дозорной башни движется всадник, сэр.

Шарп тихо выругался: он так старался заставить врага поверить, что позиции покинуты. Харпер увел взвод стрелков с дозорной башни, подождал у ворот замка, пока рота фузилеров спустит знамена, и присоединился к ним. Потом все они ушли за перевал, залегли и ползком проникли в монастырь через дыру, пробитую для пушки дезертирами Пот-о-Фе. Офицер, один из самых надежных фузилеров, ускакал на юг и присоединился к отряду Джилайленда.

– И еще, сэр...

– Да?

– В нашу сторону движется батальон. По дороге, сэр.

Вот это гораздо лучше: Шарп лелеял надежду, что они пошлют прочесывать здания всего один батальон, из которого он способен наделать отбивных за считанные минуты. Он взбежал по лестнице мимо побледневшего прапорщика и выглянул наружу, стараясь держаться подальше от бойницы. Французский батальон двигался не спеша, незаряженные мушкеты на плечах, кое-кто на ходу доедал остатки завтрака.

Ехавший впереди батальона французский капитан взглянул на замок и заметил птицу, вылетевшую из зиявшей в стене цитадели дыры. Потом появилась вторая – большая, черная. Она уселась на зубец стены и начала чистить перья. Француз улыбнулся: в замке никого нет.

Шарп вернулся в зал. Он видел, что капитан поднял голову и посмотрел, казалось, прямо ему, Шарпу, в глаза. Француз просто не мог не заметить стрелка! Но капитан лишь лениво скользнул взглядом по камням башни.

– Давай!

Фузилер, спрятавшийся у левой бойницы, открыл свою корзину. Галка сердито заверещала, бешенно замахала крыльями, рванулась к свету и черной тенью вылетела из окна. Перепуганный конь понес, и Шарп услышал, как француз успокаивает животное, похлопывая его по шее.

– Что, испугался птицы, а? – усмехнулся он.

Подковы громко застучали по камням под аркой ворот. Капитан снова усмехнулся: он увидел, что на каменной стене кто-то вывел мелом: «Bonjour»[296].

Люди в зале затаили дыхание.

Капитан въехал во двор. Дождь почти смыл кровь с брусчатки. Справа, у входа в длинное низкое здание, похожее на конюшню, лениво дымили остатки костра. Конь француза нервно дергал головой, спотыкался, и капитан похлопал его по шее.

Тем временем один из генеральских адъютантов, интересовавшийся испанской архитектурой, продирался сквозь терновые кусты к дозорной башне. Шипы были острыми, а тропа – узкой, она вся была усеяна клочками линялой шерсти: летом сюда, на высокогорные пастбища, выгоняли овец. Француз привязал коня к толстой ветке и тихонько выругался: шипы оцарапали ему руку. Потом он достал из седельной сумки блокнот и карандаш. Башни, насколько ему было известно, строились для защиты от мавров, а эта конкретная отлично сохранилась. Он прошел чуть вперед и увидел за земляным бруствером пушку; в запальном отверстии торчал гвоздь. Странно, подумал он, что британцы не отрезали шляпку заподлицо, чтобы гвоздь нельзя было достать: должно быть, очень торопились. В любом случае, пушка была старой, да и калибра такого французы не использовали – так себе трофей.

Адъютант повернулся посмотреть, как к замку и монастырю движется пехотный батальон: капитан, скакавший впереди, как раз въехал под арку. Справа, на сельской улице, строились еще два батальона: они будут новым гарнизоном Господних Врат и позаботятся, чтобы войска, идущие на Вила-Нову, были прикрыты с тыла. Потом он увидел арку над входом в дозорную башню – и не смог сдержать возгласа удивления: она была украшена зигзагообразным узором, несомненно, французским. Он счел это добрым предзнаменованием: должно быть, здесь не обошлось без какого-нибудь французского рыцаря или каменщика, построившего эту башню в далекой стране. Карандаш забегал по бумаге, изображая арку, мастерские штрихи умело передали норманнский узор. А в тридцати ярдах за спиной адъютанта притаился Милашка Вильям; повязка и вставные зубы лежали у него в кармане.

Генерал взобрался на коня, подтянул перевязь сабли и приготовился к долгому пути по горам.

– Чем это там занят Пьер?

– Рисует, сэр.

– Боже! – в голосе сквозило удивление. – Есть ли хоть одно здание, которое он еще не зарисовал?

– Он говорит, что собирается написать книгу, – добавил другой адъютант.

Батальон повернул налево, направляясь к замку. Генерал неопределенно усмехнулся, пристегнул к седлу флягу с вином, проверил, что в кожаном кармашке на луке седла есть бумага и карандаш для записей, кивнул адъютанту и потер щеку. – Знавал я одного малого, который написал книгу. У него изо рта воняло.

Адъютант дежурно рассмеялся.

А в надвратной башне запел горн. 

Глава 20

Фредриксон не двинулся с места. Он надеялся, что к дозорной башне пошлют хотя бы роту французской пехоты, но здесь был лишь один худощавый добродушный человек с блокнотом в руках, взволнованно обернувшийся в сторону замка.

Горн пропел вновь, ноты сложились в приказ «Равнение направо». Но этим утром он передавал тщательно расставленным британским войскам, какой из трех заготовленных с ночи планов был выбран командующим. Две повторяющиеся ноты напомнили Фредриксону сигнал охотничьего рожка: в Англии как раз в этот час начинали лисий гон.

Адъютант с блокнотом бросился к своему коню, но остановился на полпути: ему ничто не угрожало. Он нахмурился и, руководствуясь выработанной годами привычкой, выудил из кармана часы. Откинув крышку с выгравированным на ней отцовским напутствием, он записал на уголке листа время: без четырех минут девять. Потом он оглядел холм, заметив вторую пушку за свеженасыпанным бруствером, но врага не увидел. Зато в замке замелькали красные мундиры, и адъютант в ужасе застыл, поняв, что в серое утреннее небо поднимаются струйки мушкетного дыма.

Капитан на перевозбужденном коне подъехал к входу в цитадель. Арка была перекрыта большими камнями, завал оказался по пояс высотой, за ним открывался совершенно пустой внутренний двор. Конь все так же беспокоился, как будто чуял опасность, но капитан снова похлопал его по шее и произнес несколько успокаивающих слов, а потом повернул к конюшне. За воротами уже слышался грохот каблуков первых подошедших к замку рот.

Полковник, командовавший батальоном, сердито махнул рукой другому капитану, приказывая его роте произвести поворот направо, в сторону монастыря, и оглядел надвратную башню. Неплохие здесь когда-то были укрепления, подумал он.

Первый капитан дал шпоры коню и поскакал обратно к воротам: нужно подтвердить, что замок пуст. Он улыбнулся, снова успокаивающе потрепав коня по шее, но тот вдруг остановился: на башне и на стенах появились люди, много людей. На северную стену вышел офицер в стрелковом мундире, а рядом с ним возник горнист, и над долиной пронеслись две отрывистые ноты. Из маленькой двери, ведущей в башню, выскочили люди, стрелки, тут же перекрывшие вход в туннель и опустившиеся на одно колено, прицеливаясь. Ни они, ни другие люди в зеленых куртках, бежавшие к северной стене, не обращали на капитана никакого внимания. Потом он услышал боевой клич и топот ног за спиной.

Из цитадели возникли красномундирники, тут же побежавшие к руинам восточной стены. Сержанты подгоняли их, офицеры коротко отдавали команды, а одинокий французский капитан так и стоял посреди полного вражеских солдат двора. Он схватился было за саблю, но увидел, что офицер на северной стене машет ему рукой. Жест был понятен без слов: слезай и сдавайся. А рядом с офицером уже поднял винтовку стрелок.

Капитан отчаянно выругался и спрыгнул с коня. К утренним звукам добавился треск выстрелов.

Шарп обернулся. Ближайшая из французских рот была в тридцати ярдах от замка, когда винтовки начисто выбили первую шеренгу, за ней вторую. Он взглянул левее: там несколько стрелков выцеливали офицеров. С верхней площадки башни тоже били винтовки: Шарп увидел, как французского полковника сбросило пулей с коня; кровь залила его мундир. Очередной залп уложил третью шеренгу наступающих французов. Их офицеры кричали, требуя перестроиться в линию, но смертоносные винтовки тут же выкосили офицеров и перешли к людям с золотыми нашивками сержантов.