Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т2.

• Название: Приключения Ричарда Шарпа. т2.
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения

Ричард Шарп (англ. Richard Sharpe) — вымышленный персонаж, английский стрелок, главный герой цикла исторических романов Бернарда Корнуэлла и снятого по нему телесериала с английским актёром Шоном Бином в главной роли.

Время действия серии — начало XIX в. Шарп участвует во всех войнах Британской империи, начиная с завоевания Индии и включая Наполеоновские войны на Пиренейском полуострове и при Ватерлоо. Он проходит всю карьерную лестницу, начиная с простого рядового и заканчивая полковником.

В первых книгах серии ему приходится бороться с презрением офицеров-джентльменов к выскочке. Вопрос присвоения ему очередного чина каждый раз оказывается спорным, внося дополнительное напряжение в сюжет (такой тип подачи Корнуэлл заимствовал из более ранней серии о том же историческом периоде — саги С. С. Форестера о капитане Хорнблауэре, который участвует в тех же войнах, но только на кораблях, и читатель в каждой книге должен был переживать за повышение главного героя). Ричард Шарп пользуется личным покровительством лорда Веллингтона, которому спас жизнь, и подчас получает задания от английской военной разведки, которая ценит его способности. Помимо занимательных сюжетов, популярность серии обеспечил привлекательный и сильный характер главного персонажа, который отличается не только умом и предприимчивостью, но также и расчётливостью, подчас звериной хитростью и непостижимой везучестью.

Первоначально Корнуэлл рассчитывал написать около 10 романов, но права на экранизацию купило британское телевидение, что увеличило популярность цикла и заставило продолжить серию. Случайность стала причиной необыкновенного успеха сразу же первого телефильма: выбранный на роль стрелка Шарпа актёр Пол Макганн сломал ногу, и на роль в срочном порядке был приглашен опытный актер Шон Бин, известный до того как по работе для британского телевидения («Кларисса», «Любовник леди Чаттерлей») и кино («Караваджо» Дерека Джармена, «Поле» Джима Шеридана, «Лорна Дун»), так и в голливудских проектах («Грозовой понедельник» с Томми Ли Джонсом и Мелани Гриффит, «Игры патриотов» с Харрисоном Фордом). Так случайность привела к тому, что в роли Ричарда Шарпа оказался актер, чья внешность и харизма полностью совпали с книжным образом и стали неотделимы от него. Более того, книги, написанные после начала съёмок, в вопросе подачи главного персонажа несут уже не только авторское видение Шарпа, но и явно обыгрывают черты кинообраза (к примеру, по книге Шарп родился в Лондоне, а у Шона Бина имеется йоркширский акцент, поэтому в одном из романов Корнуэлл позже упомянет, что мальчиком Шарп сбежал в Йоркшир и жил там долгое время).

Книги Корнуэлл пишет не в хронологическом порядке, иногда возвращаясь к «дырам» в биографии своего персонажа. Экранизации романов также не следуют им буквально, подчас перетасовывая и перенося время действия. Несколько серий снято не по книгам, а по оригинальным сценариям.

---

— Mignon?

— Педераст, любимый.

— Ах! Вы убиваете педераста Лавинь, да?

Шарп улыбнулся.

— Он пытался убить меня.

Вериньи пожал плечами.

— Вы должны были убить его. Я ненавижу педерастов.

Монбран поспешил с находчивостью придворного рекомендовать красное вино, которое, хотя оно и было испанским, имело определенный оттенок, который, как он думал, майор Шарп мог бы найти приятным. Майор Шарп, который хотел пить, нашел оттенок очень приятным. Он выпил.

Маркиза подняла стакан в его честь.

— Ты должен пить больше шампанского, Ричард.

— Я приберегу его.

— Зачем? Его много!

И его действительно было много. Бутылки вина и шампанского рядами громоздились на краю стола.

Монбран налил в чистый стакан шампанского для Шарпа.

— Я слышал, что из-за войны в вашей стране не хватает шампанского, майор.

Шарп, который никогда не пил шампанского в Англии, а только в Испании, когда был с маркизой, согласился, что шампанского явно недостаточно.

— В самом деле, — Монбран налил себе стакан. — Мне сказал англичанин, которого мы взяли в плен, что в Лондоне вы теперь платите двадцать три шиллинга за бутылку! Двадцать три шиллинга! Подумать только — почти тридцать франков за бутылку!

Маркиза казалась удивленной и спросила, как можно жить с такими ценами и почему на улицы не выходят бунтующие народные массы, оголодавшие без шампанского. Что пьют англичане вместо шампанского?

— Пиво, миледи.

Монбран наложил Шарп немного холодной ветчины и холодного цыпленка. Он принес извинения за такую простую пищу. Ветчина была запечена в глазури из меда и горчицы.

Маркиза хотела попробовать английского пива и высказала недовольство тем, что его нельзя немедленно достать в Бургосском замке. Генерал Вериньи обещал найти несколько бутылок. Он проворчал, вытаскивая пробки из еще двух бутылок красного вина:

— Мы должны выпить это. Мы не можем взять все это с этой проклятой армией.

Монбран нахмурился.

Шарп улыбнулся.

— Проклятая армия?

Вериньи хлопнул стакан вина и налил себе другой.

— Это не армия, майор, не настоящая армия. Мы… — он сделал паузу, нахмурился, — un horde ambulant.

— Я думаю, что вы найдете этот паштет особенно вкусным, майор. — Монбран улыбнулся. — Вы позволите мне отрезать вам немного хлеба?

— Кто? — спросил Шарп.

— Бродячий бордель, майор. — Маркиза весело улыбнулась. — Кажется, с нами идет слишком много дам. Тем более, что король Жозеф присоединился к нам.

— Позвольте мне, майор. — Монбран наложил Шарпу паштета. — Еще вина? Шампанского, может быть?

— Вина.

Когда с едой было покончено, и когда апельсиновые корки вместе с объеденными кистями винограда и корками от сыров завалили стол, майор Монбран заговорил о будущем Шарпа. Он вытащил из заднего кармана шитого золотом камзола свернутый листок бумаги.

— Мы были бы счастливы предложить вам дать честное слово. — Монбран улыбнулся и положил бумагу перед Шарпом. — Генерал Вериньи сочтет для себя честью, майор, если вы позволите ему обеспечить все ваши потребности. Лошадь, ваши расходы… — Монбран пожал плечами, как если бы это щедрое предложение ничего не стоило.

— Генерал и без того оказал мне большую честь. — Вериньи, кроме того, что обеспечил Шарпу комнату и еду, снабдил его новой бритвой, сменой белья, новыми носками, и даже целой коробкой нового трута — всем, что могло заменить вещи, украденные у Шарпа после того, как он попал в руки Дюко.

Шарп развернул бумагу, не понимая французских слов, но видя собственное имя, написанное с орфографическими ошибками в первой строке. Он посмотрел на Монбрана.

— Мое имя будет в списках для обмена?

Они, должно быть, ждали этого вопроса. Офицера редко держали в плену, если он был захвачен близко к месту сражения. Монбран нахмурился.

— Боюсь, что нет, майор.

— Я могу спросить почему?

— Вы обладаете определенной известностью, не так ли? — Монбран улыбнулся. — Было бы глупо с нашей стороны освободить столь сильного бойца, чтобы дать ему возможность и дальше причинять нам вред.

Это был достойный комплимент, но не тот ответ, который хотел услышать Шарп. Если он не может быть обменен, то ему придется отправиться через границу, где его освободят под честное слово, чтобы он мог без сопровождения ехать через всю Францию. Вериньи торопливо объяснял, что для него будет удовольствием предоставить Шарпу средства, чтобы тот мог останавливаться только в лучших гостиницах, что он снабдит его рекомендательными письмами, и майору будет позволено не спешить в его поездке на север, чтобы насладиться всеми радостями французского лета.

— Возьмите от лета все, майор. Там будет выпивка, будут женщины, будет еще больше выпивки! — Он продемонстрировал это, прикончив очередной стакан. Шарп отметил, что Вериньи уже нечетко выговаривает слова.

Но это еще не все. Даже когда он окажется в Вердене, большой северной крепости, где держат пленных офицеров, как объяснил Монбран, генерал гарантирует, что у Шарпа будут деньги, чтобы нанять квартиру в городе, слугу, приобрести членство во всех лучших клубах, организованных пленными британскими офицерами. Даже, сказал он, в литературно-философской ассоциация, которая и не литературная, и не философская вовсе, но предоставляет самым богатым британским военнопленным определенные удовольствия, в которых нуждается мужчина.

Шарп поблагодарил его.

Монбран достал из портфеля перо и пузырек с чернилами. Он пододвинул их к Шарпу.

— Вы подпишете, майор?

— Когда я уеду из Бургоса? — Шарп не прикоснулся к перу.

— Завтра, майор. Генерал идет с арьергардом. Вы можете путешествовать верхом или, если ваши раны причиняют страдания, в коляске маркизы. Наш отъезд назначен на девять часов.

Шарп смотрел на Элен и испытывал искушение уступить немедленно, подписать бумагу и отправиться в путешествие с нею.

Она улыбнулась.

— Подпишите, Ричард. — Она пожала плечами. — Мы не собираемся отпускать вас, вы ведь знаете это.

Вериньи рыгнул, Монбран нахмурился. Шарп улыбнулся.

— Тогда, наверное, мне придется бежать.

Это потрясло их. Несколько секунд все молчали, потом Вериньи разразился потоком слов — умоляющих слов. Если не будет честного слова, им придется оказать неуважение храброму человеку, который перенес достаточно страданий от рук французов, что будет позором для их страны, для их императора и для их священных знамен. Это просто невозможно, чтобы его отправили в тюрьму по этапу как уголовного преступника. Вериньи не хочет и слышать бы об этом! Он должен подписать!

Однако если он подпишет, то не сможет предпринять попытку к бегству.

Он снова посмотрел на бумагу.

— Я приму решение утром. Скажем, в восемь часов?

Это было самое большее, чего они могли добиться. Они попытались убедить его, но он не передумал.

— Утром. В восемь часов.

Были открыты еще две бутылки. Голова Шарпа уже чувствовала эффект от первых шести, но он позволял Монбрану наливать ему снова и снова. Они выпили за Элен, они выпили за возврат ее фургонов. Оказалось, сказала она, что их уже отправили в Виторию, но генерал Вериньи уверен, что добудет их для нее. Выпили еще вина. Майор Монбран, чье пухлое лицо блестело от пота, спросил разрешения Шарпа выпить за здоровье императора, которое было любезно дано, и они должным образом проделали это. Из любезности к гостю, было предложено выпить за здоровье короля Георга III, а затем — разных других королей, включая Артура, Альфреда, Карла Великого, Людовиков с I по XIV включительно, Цезаря Августа, старого короля Койла[336], короля замка[337], Небучеднеззэра[338], Вилфреда Волосатого[339], и заканчивая Тигларом Пильзером III[340], имя которого они не могли к тому времени выговорить, но которому первому была оказана честь — выпить за него не вина, а бренди.

Генерал Вериньи спал. Он спал с тех пор, как предложил тост за Ричарда Львиное Сердце.

— Он был mignon, — сказал Монбран и покраснел, когда сказал это. Теперь, когда конических груды снарядов во внутреннем дворе замка отбрасывали в лучах заходящего солнца длинные тени, Монбран решил, что им надо уходить.

— Вы дадите нам свой ответ утром, майор? — Он с трудом выговаривал слова. Он постучал пальцем по листку с текстом честного слова.

— Утром.

— Хорошо. Я оставлю это вам, если не возражаете. — Он встал, и в его глазах отразилась тревога, вызванная тем, как сказалось вино на чувстве равновесия. — Всего наилучшего!

Двое улан были выделены, чтобы отнести генерала вниз, а один — чтобы помочь Монбрану. Маркиза, которая подала руку Шарпу для поцелуя, казалось, ничуть не опьянела. На столе все еще оставалось шесть нетронутых бутылок. Она улыбнулась ему.