Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т2.

• Название: Приключения Ричарда Шарпа. т2.
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения

Ричард Шарп (англ. Richard Sharpe) — вымышленный персонаж, английский стрелок, главный герой цикла исторических романов Бернарда Корнуэлла и снятого по нему телесериала с английским актёром Шоном Бином в главной роли.

Время действия серии — начало XIX в. Шарп участвует во всех войнах Британской империи, начиная с завоевания Индии и включая Наполеоновские войны на Пиренейском полуострове и при Ватерлоо. Он проходит всю карьерную лестницу, начиная с простого рядового и заканчивая полковником.

В первых книгах серии ему приходится бороться с презрением офицеров-джентльменов к выскочке. Вопрос присвоения ему очередного чина каждый раз оказывается спорным, внося дополнительное напряжение в сюжет (такой тип подачи Корнуэлл заимствовал из более ранней серии о том же историческом периоде — саги С. С. Форестера о капитане Хорнблауэре, который участвует в тех же войнах, но только на кораблях, и читатель в каждой книге должен был переживать за повышение главного героя). Ричард Шарп пользуется личным покровительством лорда Веллингтона, которому спас жизнь, и подчас получает задания от английской военной разведки, которая ценит его способности. Помимо занимательных сюжетов, популярность серии обеспечил привлекательный и сильный характер главного персонажа, который отличается не только умом и предприимчивостью, но также и расчётливостью, подчас звериной хитростью и непостижимой везучестью.

Первоначально Корнуэлл рассчитывал написать около 10 романов, но права на экранизацию купило британское телевидение, что увеличило популярность цикла и заставило продолжить серию. Случайность стала причиной необыкновенного успеха сразу же первого телефильма: выбранный на роль стрелка Шарпа актёр Пол Макганн сломал ногу, и на роль в срочном порядке был приглашен опытный актер Шон Бин, известный до того как по работе для британского телевидения («Кларисса», «Любовник леди Чаттерлей») и кино («Караваджо» Дерека Джармена, «Поле» Джима Шеридана, «Лорна Дун»), так и в голливудских проектах («Грозовой понедельник» с Томми Ли Джонсом и Мелани Гриффит, «Игры патриотов» с Харрисоном Фордом). Так случайность привела к тому, что в роли Ричарда Шарпа оказался актер, чья внешность и харизма полностью совпали с книжным образом и стали неотделимы от него. Более того, книги, написанные после начала съёмок, в вопросе подачи главного персонажа несут уже не только авторское видение Шарпа, но и явно обыгрывают черты кинообраза (к примеру, по книге Шарп родился в Лондоне, а у Шона Бина имеется йоркширский акцент, поэтому в одном из романов Корнуэлл позже упомянет, что мальчиком Шарп сбежал в Йоркшир и жил там долгое время).

Книги Корнуэлл пишет не в хронологическом порядке, иногда возвращаясь к «дырам» в биографии своего персонажа. Экранизации романов также не следуют им буквально, подчас перетасовывая и перенося время действия. Несколько серий снято не по книгам, а по оригинальным сценариям.

---

Шарп вцепился в винтовку левой рукой. Мушка больно впилась в ладонь. Палаш в правой руке тянул его вниз, как и тяжелые ножны. Он взмахнул ногами, вода попала ему в рот, и Шарп захлебнулся.

— Тащи! Тащи! Тащи! — Крик Киллика перекрывал даже лязганье брашпиля «Фуэллы», которым поднимали якорь со дна канала. Паруса привели к ветру и «Фуэлла» медленно поплыла по волнам.

Шлюпки стукнулись о борт, и моряки начали поднимать стрелков на палубу. Кто-то ухватил Шарпа за воротник и втащил в шлюпку. — Поднимайтесь!

С борта сбросили веревочную лестницу. Шарп, стоя в неустойчивой шлюпке, засунул палаш в ножны, из которых полилась вода. Он взялся за лестницу, полез, затем руки втащили его на палубу. Он наглотался морской воды, и теперь его вырвало прямо на палубу. Шарп отдышался и лег грудью на доски настила.

Слышались радостные возгласы. Британские, немецкие, и даже американские, Шарп повернул голову, посмотрел через пушечный порт и увидел береговую линию, уже проходившую мимо. Французские пушкари тащили свои двенадцатифунтовки по мокрому песку, но было уже поздно. Шлюпки прицепили к канатам, паруса «Фуэллы» наполнились свежим восточным ветром, а французы, несолоно хлебавши, остались позади.

Британцы были спасены.

ЭПИЛОГ

На размокшем поле кавалерия чувствовала себя неуютно. Французы проскакали немного вперед, но отвернули, чтобы не попасть под залп британцев. Невидимая артиллерия, стреляя по невидимой цели, сотрясала воздух, а пехота дрожала на февральском морозце и ждала приказа.

Люди Шарпа тащившие четыре телеги с ранеными, двигались с севера. Эскадрон французской кавалерии заметил их, подошел с правого фланга и, обнажив изогнутые сабли, приготовился к атаке.

— В две шеренги! Примкнуть штыки! — Шарп чувствовал, что противник не станет атаковать, однако мало ли что, а французский офицер, видя ощетинившиеся байонеты и не зная, что в шеренгах нет ни одного заряженного мушкета или винтовки, благоразумно отступил. Схватка, если бы она произошла, обещала стать слишком разбросанной, и кавалерия могла оказаться уязвимой для контратаки. Кроме того, Шарп видел, что они слишком превосходят французов числом, почти также, как французы превосходили их числом в Тест-де-Бюш. Это был фактически просто усиленный пикет и повсюду французы отступали перед превосходящими силами британских и португальских войск.

В миле впереди внезапно раздался сильный звук, будто огромная волна набежала на берег, и Шарп увидел летящие на восток ракеты и шлейф дыма за ними. Прошел год с тех пор как он впервые увидел ракетную артиллерию и счел, что эти ракеты также неточны, как и тогда. Но почему-то от этого Шарп почувствовал, что он уже дома.

— Помнишь их? — спросил он Фредриксона.

Милашка Вильям кивнул, он был с Шарпом, когда ракеты впервые применили против остолбеневших французов.

— Еще бы не помнить.

Капитан пехотинцев в ярко-красном мундире скакал по тропе в направлении Шарпа. Властный голос, которым он осадил лошадь, явственно выдавал в нем штабного офицера.

— Кто вы такие, дьявол вас побери? Какого черта вы здесь делаете?

— Меня зовут Шарп, я майор, так что называйте меня "сэр".

Капитан недоверчиво уставился на них, сначала на Шарпа, затем на грязную замаранную смесь стрелков и морских пехотинцев, пялившихся на летящие ракеты.

— Шарп? — казалось, капитан внезапно охрип. — Но ведь вы…, - он поправился. Ведь вы пришли с севера, сэр?

— Да.

Все-таки было трудно объяснить; как объяснить, что американский капер согласился спасти британский гарнизон, да еще и рискнул высадить их так близко к британцам. Как объяснить, что стрелки и морские пехотинцы работали на помпах всю дорогу и, несмотря на мороз, их мышцы горели. Как объяснить, что когда Шарп отработал положенное время на помпе, он, вместе с капитаном-американцем нализался бренди в его каюте и обещал, что когда эта дурацкая война закончится, они снова напьются вместе в Марблехеде. Или как объяснить, что в утреннем тумане Корнелиус Киллик высадил людей Шарпа в устье Адура.

— Я мог бы вас доставить и дальше, — сказал американец.

— Нет, не стоит. На юге появился странный парус, всего лишь белое пятнышко на горизонте, но парус означал опасность для «Фуэллы» и Киллик повернул к берегу.

Теперь Шарп, шагая на юг, встретил британские войска на другом берегу реки и это означало, что Эльфинстоун все-таки построил свой мост.

— Откуда вы? — спросил Шарп капитана.

— Первая дивизия, сэр.

— Из Адура? — Шарп кивнул головой в сторону очередного ракетного залпа.

— Да, сэр.

Они были в безопасности. Тут есть и хирурги для раненых и мост на ту сторону, мост, ведущий в Сен-Жан-де-Люз, мост к Джейн.

Мост был. Чудесный мост, который мог построить только очень умный человек, мост во фланг французской армии, мост из кораблей.

Его сделали из chasse-marees. Целая флотилия люггеров, привязанные друг к другу канатами, стояла на якоре борт к борту в устье реки. По мосту шли красномундирники, рота за ротой, целая армия вышла во фланг противнику и устремилась глубже во Францию. Дивизионные штабы, сказал капитан, все еще находились на южном берегу.

Шарп подвел людей к северному берегу, где хирург уже воздвиг палатку и ждал пациентов.

— Будет лучше, если вы подождете здесь, — сказал Шарп Фредриксону.

— Да, сэр.

Шарп взглянул на своих морских пехотинцев и стрелков, на Харпера и Минвера, на Палмера и Росснера и всех своих людей, сражавшихся так, как он и не ожидал от них.

— Я вернусь за вами, — сказал он.

И Шарп оставил их. Он пробился через волны наступающей дивизии по краю моста, слегка колыхавшегося на невысоких волнах устья реки. Этот был мост, за который они и воевали в Тест-де-Бюш. Из-за них силы противника сосредоточились в другом месте и стало возможно навести переправу без помех.

Мост был в четверть мили длиной и мог противостоять сильным океанским приливам. Моряки под командованием офицеров флота с помощью шпрингов на якорях и кабестанов поворачивали корабли в нужную сторону, когда те чуть сносило течением или когда на Адур набегал прилив.

Мост, охраняемый целым флотом бригов, являлся просто чудом инженерной мысли.

А человек, построивший его, стоял сейчас на южной набережной, в которую был вделан огромный кабестан, к которому, в свою очередь, прикреплялись толстые канаты моста. Полковник Эльфинстоун, стоя на крышке кабестана, смотрел на грязного, перепачканного стрелка, идущего по мосту. Выражение лица Эльфинстоуна постепенно менялось: от изумления к явному удовольствию.

— А он сказал, что вас взяли в плен!

Шарп взглянул на полковника.

— Кто сказал, сэр?

— Бэмпфилд. — Эльфинстоун смотрел на пятна крови на бедрах и голове Шарпа. — Вы спаслись?

— Мы все спаслись, сэр. Каждый чертов солдат, которых бросил Бэмпфилд. Кроме мертвых, разумеется. У нас там погибло двадцать семь человек, сэр, — Шарп помолчал, вспомнив, что с тех пор как он подсчитал количество погибших, умерло еще несколько человек. Двое раненых погибли на «Фуэлле» и их похоронили в море. А Тейлора придется записать в список погибших, хотя он был жив и здоров. Тейлор остался со своими соотечественниками на «Фуэлле».

— Может быть, тридцать, сэр. Но французы выставили против нас полубригаду и мы сражались с ублюдками без остановки. — Шарп услышал гнев в своем голосе и понял, что этот честный человек такого не заслужил. — Простите, сэр. Мне нужна лошадь.

— Вам нужен отдых. — Эльфинстоун, с ловкостью, которую было трудно ожидать от человека в его возрасте, спрыгнул с кабестана. — Бригаду, вы сказали?

— Полубригаду, — ответил Шарп, — но с артиллерией.

— Боже всемогущий.

Шарп посмотрел на батальон португальской пехоты, спускающийся по веревочным лестницам с набережной. — Я вижу, Бэмпфилд доставил вам ваши шасс-маре. Хоть что-то ублюдок сделал как следует.

— Он заявил, что захватил форт! — сказал Эльфинстоун. — Еще он заявил, что вы направились вглубь Франции и были захвачены в плен.

— Он лживый сифилитичный ублюдок! Это мы захватили форт! Затем мы направились вглубь страны, побили французов у реки, а когда вернулись, то обнаружили брошенный форт. Там мы тоже побили французов.

— Не так громко, Шарп, — сказал Эльфинстоун, — глянь-ка направо.

Шарп повернулся. В нескольких ярдах от берега стояла группа офицеров, примерно две дюжины, и флотские и армейские, пришедшие посмотреть на это чудовище — плавучий мост через реку. С ними также пришли полюбоваться на это чудо две дамы. В двух сотнях метрах от них стояли две блестящие кареты. — Это Бэмпфилд?

— Точно, Шарп, — сказал Эльфинстоун.

— Сволочь. — Шарп был с ног до головы перепачкан грязью, засохшей кровью, пятнами соли от морской воды и обожжен порохом. Он прошел по набережной прямо к зрителям, сгрудившимся возле двух подзорных труб. Когда серое небо расчертил очередной ракетный залп, они разразились аплодисментами и радостными возгласами.