Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т2.

• Название: Приключения Ричарда Шарпа. т2.
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения

Ричард Шарп (англ. Richard Sharpe) — вымышленный персонаж, английский стрелок, главный герой цикла исторических романов Бернарда Корнуэлла и снятого по нему телесериала с английским актёром Шоном Бином в главной роли.

Время действия серии — начало XIX в. Шарп участвует во всех войнах Британской империи, начиная с завоевания Индии и включая Наполеоновские войны на Пиренейском полуострове и при Ватерлоо. Он проходит всю карьерную лестницу, начиная с простого рядового и заканчивая полковником.

В первых книгах серии ему приходится бороться с презрением офицеров-джентльменов к выскочке. Вопрос присвоения ему очередного чина каждый раз оказывается спорным, внося дополнительное напряжение в сюжет (такой тип подачи Корнуэлл заимствовал из более ранней серии о том же историческом периоде — саги С. С. Форестера о капитане Хорнблауэре, который участвует в тех же войнах, но только на кораблях, и читатель в каждой книге должен был переживать за повышение главного героя). Ричард Шарп пользуется личным покровительством лорда Веллингтона, которому спас жизнь, и подчас получает задания от английской военной разведки, которая ценит его способности. Помимо занимательных сюжетов, популярность серии обеспечил привлекательный и сильный характер главного персонажа, который отличается не только умом и предприимчивостью, но также и расчётливостью, подчас звериной хитростью и непостижимой везучестью.

Первоначально Корнуэлл рассчитывал написать около 10 романов, но права на экранизацию купило британское телевидение, что увеличило популярность цикла и заставило продолжить серию. Случайность стала причиной необыкновенного успеха сразу же первого телефильма: выбранный на роль стрелка Шарпа актёр Пол Макганн сломал ногу, и на роль в срочном порядке был приглашен опытный актер Шон Бин, известный до того как по работе для британского телевидения («Кларисса», «Любовник леди Чаттерлей») и кино («Караваджо» Дерека Джармена, «Поле» Джима Шеридана, «Лорна Дун»), так и в голливудских проектах («Грозовой понедельник» с Томми Ли Джонсом и Мелани Гриффит, «Игры патриотов» с Харрисоном Фордом). Так случайность привела к тому, что в роли Ричарда Шарпа оказался актер, чья внешность и харизма полностью совпали с книжным образом и стали неотделимы от него. Более того, книги, написанные после начала съёмок, в вопросе подачи главного персонажа несут уже не только авторское видение Шарпа, но и явно обыгрывают черты кинообраза (к примеру, по книге Шарп родился в Лондоне, а у Шона Бина имеется йоркширский акцент, поэтому в одном из романов Корнуэлл позже упомянет, что мальчиком Шарп сбежал в Йоркшир и жил там долгое время).

Книги Корнуэлл пишет не в хронологическом порядке, иногда возвращаясь к «дырам» в биографии своего персонажа. Экранизации романов также не следуют им буквально, подчас перетасовывая и перенося время действия. Несколько серий снято не по книгам, а по оригинальным сценариям.

---

Очередное проклятие застряло у Шарпа в глотке. Челюсть отпала. Фредериксон застенчиво добавил:

— Мадам Кастино — очень милая и добрая женщина.

— Господь Всемогущий! — только и выдавил из себя Шарп.

Наверно, воспари Фредериксон или подмигни вторым глазом, Шарп удивился бы меньше. Женоненавистник, находящий любовь и брак отличной темой для шуток, влюблён?!

— Я понимаю, что вы испытываете к мадам Кастино, — заторопился Фредериксон, — Не могу вас винить. Только и вы поймите мои чувства к…

Он запнулся и отвёл взгляд:

— …К Люсиль.

— К «Люсиль» ?!?!?!

— Может, она и не ослепительная красавица, как ваша Джейн. — смущённо бормотал капитан, краснея, — Она умная. С юмором у неё всё в порядке. А ещё нежность… Знаете, затаённая такая нежность, женственная. Не встреть я её, никогда бы не поверил, что такие качества могут соединиться в одной женщине.

Шарп поспешно сунул в рот ложку супа, избавляя себя от необходимости отвечать капитану. Красавчик Вильям влюблён! Надо же! Это же всё равно, что ластящийся волк или Наполеон, вышивающий крестиком!

— Она же француженка! — проглотив, нашёлся что сказать Шарп.

— Француженка, и что из того? — ощетинился капитан.

— Мы воюем с ними двадцать лет…

— Уже не воюем, между прочим. — лицо Красавчика Вильяма посветлело, и он загадочно произнёс, — А там, как знать, может, и до союза дело дойдёт.

— Ага. Союз. Я понял. — Шарп подозрительно уставился на друга, — Кто-то, похоже, решил жениться. Кто-то, ещё недавно рассуждавший о превращении фей в мегер; об удовольствиях, что можно получить на час, а не платить всю жизнь; о браке, как плохом вине?

— Хорошее вино может распознать лишь тот, кому известны недостатки плохого. — нахально заявил Фредериксон, — Разве нет?

— Господи! — вырвалось у Шарпа, — Да вы по уши влюблены. Мадам Кастино знает?

— Конечно, нет! — негодующе фыркнул капитан.

— Почему «конечно»?

— Не могу же я смущать её, навязываясь со своими душевными терзаниями?

— В любви, как на войне, мой друг. Крепость берёт тот, кто решается на штурм.

— Стрелки редко идут в лобовые атаки. — парировал капитан, — Наша тактика — манёвр.

Чувства распирали Фредериксона. Он помолчал и застенчиво поделился с Шарпом опасением получить отказ из-за внешности.

— Я безобразен, как смертный грех. — со вздохом сказал капитан, трогая повязку на пустой глазнице, — На войне моё уродство было преимуществом, а в любви, боюсь, станет непреодолимым препятствием.

— Бросьте, Вильям. Вспомните женщину-свинью.

— У меня ситуация другая. — грустно заметил капитан.

— От разговора с ней вам не увильнуть. Вас же не удовлетворит участь тайного воздыхателя? Как она обходится с вами?

— Мадам очень предупредительна.

Предупредительность, хмыкнул про себя Шарп, не совсем то, чего желал бы от мадам Кастино его друг. На собственном примере зная, как долго могут распространяться влюблённые о предмете их влечения, майор предпочёл сменить тему, спросил Фредериксона, не согласится ли он поискать в деревне храбреца, который рискнёт проехаться до Кана?

— Зачем?

— Я написал письмо Джейн.

— Понимаю. — протянул капитан и вернулся к тому, что волновало его сейчас сильнее всего на свете, — Хотя ещё недавно не понимал…

Неловкое движение прожгло плечо Шарпа болью, отдавшейся в рёбрах. Майор едва не взвыл, но Фредериксон токовал, как тетерев, ничего не замечая:

— Ещё месяц назад я бы рассмеялся в лицо тому, кто осмелился предположить, что настанет день, когда я, Вильям Фредериксон, будто всерьёз помышлять о женитьбе!

— Ну да, ну да. — сказал Шарп, морщась, — Хочу, чтобы Джейн приехала сюда.

— Джейн? — осёкся Фредериксон, — Это же опасно.

— Если вы с Патриком встретите её в Шербуре, то — нет.

Боль отпустила, и Шарп смог заставить себя дохлебать супчик. Он был и вправду отменный.

— Мы могли бы снять дом, пока я поправляюсь. В том же Кане.

— Да, конечно. — идея покинуть шато по понятным причинам энтузиазма у Фредериксона не вызвала.

Нужда отпала тем же вечером. Патрик Харпер объявил, что отвезёт послание в Лондон сам:

— Пока вы оклемаетесь, сэр, я уже и назад обернусь. За Изабеллу волнуюсь.

— Она же не в Лондоне? — удивился Шарп.

— Мистер Фредериксон считает, что из Лондона легче добраться до Испании, чем из Франции. Кораблей больше ходит. Загляну в Лондон, оттуда махну в Испанию. Найду там Изабеллу с дитём и в Ирландию. У меня, наконец, будет собственный дом! Верите, сэр?

При мысли о том, что он может потерять силача-друга, Шарпа охватила паника:

— Ты же сказал, что вернёшься?

— Вернусь, куда я денусь? — Харпер положил на кровать Шарпу семистволку, — Оставляю мою крошку вам. Форму тоже сниму. Путешествовать лучше в цивильном.

— Давай, возвращайся. Нам с тобой ещё Дюко ловить.

— Намерены изловить гадёныша, сэр?

— Я этого ублюдка, Патрик, из-под земли достану. Сдохну, а достану.

Пальцы, что отрубили коменданту убийцы, окончательно расставили всё по местам. Убили графа явно с подачи Дюко. Любопытно, первой к такому выводу пришла мадам Кастино, которой Фредериксон без утайки поведал и злоключениях стрелков и о вражде Шарпа с очкастым французиком. Открытие усилило чувство вины, и без того испытываемое девушкой по отношению к Шарпу. Шарпу от её виноватости было ни жарко, ни холодно. Его заботил Дюко.

— Дай мне только на ноги встать. — обещал майор Харперу, — Он от меня на дне морском не скроется.

Харпер ухмыльнулся:

— Такого веселья я не пропущу, сэр, будьте покойны.

— Без тебя не потянем, понимаешь… — неловко объяснил Шарп.

На самом деле он просто не представлял, что вдруг останется без Харпера, а выразить это по-другому не умел. Война выработала в Шарпе спокойное понимание того, что в любую минуту в их дружбе может поставить точку вражеский штык или шальная пуля. Но точку ставил наступивший мир, и вот к такой развязке Шарп готов не был.

— К лету вернусь, сэр.

— Профосам не попадись.

— В гробу я их видал, сэр.

Утром Патрик уехал. Без его немелодичного насвистывания, без его баса, гремящего под сводами, шато как-то опустело. С другой стороны, Харпер и Джейн всегда находили общий язык. Уж он-то сможет убедить её приехать в Нормандию.

Спустя неделю после отъезда Харпера Фредериксон со всеми предосторожностями спустил Шарпа на первый этаж. Теперь раненый мог есть, кое-как сидя за столом, вынесенным во двор. Люсиль, впервые с той ночи, когда выстрелила в Шарпа, осмелилась заговорить с ним, пожелав приятного аппетита. Ужин был скуден: вино, хлеб, немного сыра и крохотный кусочек окорока, без лишних церемоний переложенный Фредериксоном в тарелку к Шарпу.

Майор заглянул в миску капитана, затем в тарелку мадам Кастино:

— Вильям, а вам двоим?

— Мадам не любит свинину. — капитан отрезал себе сыра.

— Вы-то любите. Вы под пули порой лезли ради поросёнка.

— Вам нужнее.

Шарп нахмурился:

— С финансами у неё не ахти, так?

Шарп говорил, при Люсиль, не чинясь. Английского она не понимала.

— Бедна, как церковная мышь. Земля — вот и всё её богатство, но война лишила мужских рук, а помолвка покойного Анри выпотрошила последние заначки.

— Паршиво.

Шарп ножом поделил ломоть окорока на три равные части. Вышло у него не сразу, плохо слушалась левая рука. По куску положил в посудины капитана и хозяйки. Люсиль попыталась возражать, майор жестом осадил её.

— Переведите ей, что моя жена привезёт из Англии деньги.

Фредериксон перетолмачил слова Шарпа француженке. Из её ответа следовало, что в милостыне она не нуждается.

— Гордая. — хмыкнул Шарп.

Фредериксон, интересующийся архитектурой, завёл с Люсиль беседу об истории шато. Шарп ел молча. Скоро приедет Джейн. В армии сейчас неразбериха, письма от неё, наверняка, затерялись, убеждал он себя. Ничего, д’Алембор с ней поговорил, Харпер передаст письмо. Неделя-полторы, и Джейн будет здесь. Шарп в задумчивости откинулся на спинку стула, раскачиваясь на задних ножках. Осознав вдруг, что Фредериксон обращается к нему, майор резко подался вперёд, и в раненом бедре будто взорвалась граната. Шарп прошипел ругательство. Поймав косой взгляд Люсиль, извинился.

— Вы что-то сказали, Вильям?

— Мадам Кастино беспокоится. Она сообщила парижскому крючкотвору, что её брата убили мы.

— Кто бы сомневался.

— Она просит вашего разрешения написать мсье Ролану, что ошиблась.

Шарп взглянул в глаза француженке и отрицательно помахал ладонью:

— Нет!

— Non?

— «Нон», «нон»! Французские власти жаждут нашей крови, веря, что мы украли золото. Зачем давать им намёк, где нас искать?