Бернард Корнуэлл - Саксонские Хроники

• Название: Саксонские Хроники
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Историческая проза

«Саксонские хроники» — литературный цикл из десяти книг, написанный английским писателем и репортером Бе́рнардом Ко́рнуэллом с 2004 по 2016 год.

Цикл повествует о борьбе между саксами и норманнами (датчанами и норвежцами) за Британские острова. Действие цикла происходит с 866 примерно по 956 год (в последних книгах год не указывается).

После ухода римлян с островов в пятом веке, Британия оказалась раздробленной на множество мелких королевств. Проникновение северных народов на Британские острова вызвало волну кровопролития, затяжных войн и разорения.

---

Исеулт была облачена в серебристый мех, в волосах ее поблескивала серебряная цепочка, а на груди сияла огромная гранатовая брошь. Я расчесывал ее волосы, пока они не засияли, и в тусклом зимнем свете Исеулт выглядела как прекрасная принцесса, явившаяся со светлых небес.

Леофрик и я, оба в кольчугах и шлемах, ходили вокруг деревни до тех пор, пока от Хасвольда не явился человек и не сказал, что староста хочет с нами поговорить. Думаю, Хасвольд ожидал, что мы явимся в его вонючую хижину, но я потребовал, чтобы он сам к нам пришел. Конечно, староста и так мог бы забрать у нас все, что пожелал бы, потому что нас было всего трое, но, похоже, Хасвольд наконец понял, что в мире за пределами болота происходят ужасные события, которые могут затронуть и его интересы, а потому решил поговорить.

Он вышел к северным воротам селения, представлявшим собой просто плетень для овец, прислоненный к полусгнившему бредню. Как я и ожидал, Хасвольд уставился на Исеулт так, словно никогда раньше не видел женщин. Его маленькие хитрые глазки забегали от меня к Исеулт и обратно.

— Кто она такая? — спросил староста.

— Моя подруга, — беспечно ответил я и повернулся к холму на другом берегу реки, где хотел возвести форт.

— Она твоя жена? — поинтересовался Хасвольд.

— Подруга, — повторил я и добавил: — Да у меня таких еще целая дюжина.

— Я хочу купить ее! — заявил Хасвольд.

За спиной у него стояли десятеро мужчин, но один только лучник Эофер был вооружен чем-то поопаснее, чем копье для охоты на угрей.

Я повернул Исеулт лицом к нему, встал у нее за спиной, закинул руки ей за плечи и расстегнул гранатовую брошь. Бедняжка слегка задрожала, и я шепнул ей, что бояться нечего. А потом, когда булавка броши выскользнула из тяжелой петли, распахнул меховой плащ. Я показал Хасвольду соблазнительную наготу Исеулт, и тот напустил слюней в покрытую рыбьей чешуей бороду; его грязные пальцы возбужденно теребили мех выдры, в шкуру которой он был одет. Потом я запахнул плащ, и Исеулт застегнула брошь.

— Сколько ты мне заплатишь? — спросил я.

— Я могу просто забрать ее, — проговорил Хасвольд, мотнув головой в сторону своих людей.

— Можешь, но знаешь, что будет тогда, — улыбнулся я. — Многие из ваших умрут, прежде чем умрем мы, и наши тени вернутся, чтобы убивать ваших женщин и заставлять вопить от ужаса ваших детей. Ты разве не слышал, что среди нас есть колдунья? Или ты думаешь, что ваше оружие способно победить магию?

Никто из них не двинулся с места.

— У меня есть серебро, — сказал Хасвольд.

— Мне не нужно серебра, — ответил я. — Что мне нужно — так это мост и укрепления. — Я повернулся и показал на холм, стоящий за рекой: — Как называется тот холм?

— У него нет названия, — пожал плечами староста. — Просто холм.

— Там надо поставить укрепление с бревенчатыми стенами, бревенчатыми воротами и башней, с которой была бы видна большая часть реки. А потом мне понадобится соорудить мост, ведущий к этим укреплениям, — настолько прочный, чтобы он мог остановить корабли.

— Ты хочешь остановить корабли? — спросил Хасвольд. Он почесал в паху и покачал головой: — Но там нельзя построить мост.

— Почему?

— Слишком глубоко.

Вероятно, он говорил правду: даже сейчас, когда была низшая точка отлива, Педредан все равно оставался полноводным и гордо тек меж берегов и грязевых отмелей.

— Но я могу запрудить реку, — продолжал Хасвольд, все еще не сводя глаз с Исеулт.

— Запруди, — сказал я, — и построй мост.

— Отдай мне эту женщину, и у тебя будет все, что ты хочешь, — пообещал Хасвольд.

— Сделай то, чего хочу я, и забирай ее на здоровье, — ответил я. — А в придачу я могу отдать тебе ее сестер, родных и двоюродных. Всего их двенадцать.

Сластолюбец Хасвольд осушил бы все болото и построил новый Иерусалим, чтобы получить дюжину юных красавиц. Подгоняемый похотью, он страшно торопился, и это меня устраивало: я никогда еще не видел, чтобы какая — нибудь работа делалась так быстро.

Через несколько дней все было готово. Сперва староста запрудил реку, проделав это весьма хитроумно: с помощью плавающего заграждения из бревен и перепутавшихся ветками упавших деревьев; все это было связано вместе веревками из козлиных шкур. Корабельная команда рано или поздно смогла бы разобрать это сооружение, но не станут же датчане этим заниматься, когда в них будут стрелять из луков и метать копья из форта на холме. Форт имел деревянный палисад, его окружал заполненный водой ров, и над всем этим возвышалась шаткая башня из стволов ольхи, связанных кожаными веревками.

Работа была выполнена грубо, но стена получилась достаточно прочной, и я уже начал опасаться, что маленький форт будет закончен прежде, чем появится достаточно восточных саксов, чтобы составить из них тамошний гарнизон. Но три священника сделали свое дело, и воины продолжали прибывать, поэтому я послал десяток из них на Этелингаэг, велев закончить строительство укреплений.

Когда работа была сделана — или почти сделана, — я снова взял Исеулт на Этелингаэг, одев так же, как раньше, только на этот раз под драгоценным мехом на ней было платье из оленьих шкур. Я поставил юную красавицу посреди деревни и сказал, что Хасвольд может ее забрать. Староста осторожно посмотрел на меня, потом — на нее.

— Она моя?

— Целиком и полностью, — ответил я и шагнул назад.

— Агде ее сестры? — жадно спросил он. — Родные и двоюродные?

— Их я приведу завтра.

Он поманил Исеулт к своей хижине:

— Пойдем.

— В ее стране, — сказал я, — существует обычай. Это касается мужчин, которые ведут женщин в свою постель.

Он вопросительно уставился на прекрасное лицо темноглазой Исеулт, облаченной в толстый серебристый плащ.

Я сделал еще шаг назад, словно собирался уйти, и староста рванулся вперед, потянулся к молодой женщине, но тут Исеулт выпростала руки из-под толстого мехового плаща, и в одной из них блеснуло Осиное Жало. Исеулт полоснула клинком по животу Хасвольда, а потом с криком, полным ужаса и удивления, рванула клинок вверх. Я увидел, что она заколебалась, поняв, сколько нужно сил, чтобы проткнуть живот человека, да к тому же явно потрясенная тем, что наделала. Потом сжала зубы и сильно рванула клинок, разделав старосту, как карпа. Он издал странный мяукающий вопль, отшатнувшись под ее мстительным взглядом. Внутренности старика выплеснулись в грязь, а я оказался рядом с Исеулт, держа в руке обнаженный Вздох Змея.

Исеулт задыхалась и вся дрожала. Она сама хотела разделаться с Хасвольдом, но я сомневался, что впредь она когда-нибудь сможет убить человека.

— А ведь вас по-хорошему просили сражаться за вашего короля! — прорычал я жителям деревни.

Хасвольд лежал на земле, дергаясь в конвульсиях, кровь пропитала его одежду из шкур выдры. Он снова издал странный мяукающий крик, пытаясь провести грязной рукой по своим вываливающимся внутренностям.

— За вашего короля! — повторил я. — Да сражаться за него — это долг каждого из вас. Наш общий враг — датчане, и если вы откажетесь с ними сражаться, тогда вам придется сражаться со мной!

Исеулт все еще стояла рядом с Хасвольдом, который дергался, как умирающая рыба.

Я оттеснил ее и воткнул Вздох Змея в горло старосты.

— Отрежь ему голову, — сказала она.

— Зачем?

— Это очень сильная магия.

Мы поместили голову Хасвольда на стену форта, лицом в сторону датчан. Со временем там появились еще восемь голов: то были сторонники Хасвольда, их убили жители деревни, которые рады были от них избавиться. Но головы Эофера, лучника, среди этих трофеев не оказалось.

Как выяснилось, этот верзила был дурачком и не умел говорить, мог только хрюкать и временами издавать воющие звуки. Его смог бы повести за собой даже ребенок, но при этом недоумок обладал необыкновенной силой и прекрасно стрелял из лука: Эофер был способен уложить взрослого кабана за сотню шагов. Кстати, именно так и переводилось его имя: «кабан».

Я оставил Леофрика командовать гарнизоном Этелингаэга и вернулся вместе с Исеулт в деревню, где мы жили. Моя подруга была молчалива, и я подумал, что она погружена в печаль, но потом она вдруг рассмеялась.

— Смотри! — указала Исеулт на тусклую липкую кровь мертвеца на меховом плаще Эльсвит.

Она все еще сжимала в руке Осиное Жало. То был мой короткий меч, так называемый сакс — страшное оружие в ближнем бою, когда люди стоят так тесно, что нет места размахнуться длинным мечом или топором.

Исеулт сполоснула лезвие, а потом оттерла остатки крови подолом мехового плаща Эльсвит.

— А это трудней, чем я думала, — сказала она, — убить человека.

— Для этого нужна сила.

— Зато теперь я получила его душу.