Бернард Корнуэлл - Саксонские Хроники

• Название: Саксонские Хроники
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Историческая проза

«Саксонские хроники» — литературный цикл из десяти книг, написанный английским писателем и репортером Бе́рнардом Ко́рнуэллом с 2004 по 2016 год.

Цикл повествует о борьбе между саксами и норманнами (датчанами и норвежцами) за Британские острова. Действие цикла происходит с 866 примерно по 956 год (в последних книгах год не указывается).

После ухода римлян с островов в пятом веке, Британия оказалась раздробленной на множество мелких королевств. Проникновение северных народов на Британские острова вызвало волну кровопролития, затяжных войн и разорения.

---

- Почему слепому солдату дали копьё? - обернулся я к Кутберту.

- Не знаю. Так уж вышло.

- Продолжай, - поощрил я. Мне были скучны рассказы о святых: как они вешали плащи на солнечные лучи или воскрешали мертвых, или превращали мел в сыр. Я бы поверил в эту чепуху, если бы увидел хотя бы одно из этих чудес, но потворствовал отцу Кутберту. Я любил его.

- Он не был христианином, - сказал священник, - но когда ударил копьём, немного крови Господа нашего попало ему на лицо, и он прозрел! Исцелился! И стал христианином.

Я улыбнулся, ничего не сказав. Дождь падал вертикально, ни дуновения ветра.

- Логин исцелился, - продолжил отец Кутберт, - но также был проклят. Он ранил нашего Спасителя, и проклятье значило, что он не умрет никогда.

- Вот так проклятье, - прочувственно ответил я.

- Он до сих пор жив, господин, и каждый день получает смертельную рану. Может быть, ты сражался с ним! Может, в тот день ты нанес ему смертельную рану, и каждую ночь он ложится умирать, и копье, которое он применил против Господа нашего, находится рядом и излечивает его.

Я понял, что он рассказывает мне эту историю, потому что хочет помочь. Я молчал, глядя на несколько торчащих над водой кочек. Скот столпился на одном из таких пригорков. К основанию вала прибило утонувшего ягненка, и первые вороны уже рвали его шерсть. Изуродованное лицо отца Кутберта повернулось ко мне. Я знал, что он скажет, но всё равно спросил:

- Так что ты предлагаешь?

- Оружие, что нанесло рану, может и исцелить её, - ответил он.

- Но копьё Логина не ранило его, - указал я.

- Логин ранил сам себя, когда его копьё пронзило бок Христа, господин. Он ранил всех нас. Ранил человечество.

- Запутанная история, - сказал я. - Стал христианином, но был проклят? Умирает каждый день, и всё же живет? Копье лечит его, хотя и не ранило?

- Господин, - отец Кутберт упрашивал меня, - найди тот меч, что ранил тебя. Он исцелит.

- Ледяная Злоба.

- Он должен существовать!

- О, он существует, - ответил я. Я предполагал, что с поля битвы меч унес один из воинов Кнута. - Но как я его найду?

- Не знаю, - ответил Кутберт, - я только знаю, что ты должен. Он говорил так искренне, и я знал, что его слова исходят от преданности. Он не первый, кто предположил, что клинок, который меня ранил, может и исцелить, и я в это верил, но как я найду один-единственный меч в целой Британии? Меч Кнута, думал я, находится в руках врага, и этот враг использовал его, чтобы причинять мне боль. Имелись заклинания и заговоры, которые могли это сделать. Это древняя магия, древнее, чем христианское колдовство Кутберта, магия, что вела к истокам времён.

- Я поищу его, друг мой. Теперь иди, нет нужды мокнуть под дождём.

Я отвел его обратно в дом.

А дождь так и не остановился.

Как и враги.

Наводнение загнало нас в ловушку. Телеги, которые Осферт взял в Фагранфорде, не могли проехать дальше, по крайней мере, пока не спадет вода, да и я не хотел от них отказываться. В них загрузили всё наши ценности. Кроме того, даже если мы всё же выберемся на возвышенность, то на открытой местности нас поймают всадники, которые, как я знал, нас ищут. Лучше оставаться в римском форте, где на данный момент мы были в безопасности. Наводнение означало, что к нам можно пробраться только с севера, а обойти с фланга невозможно.

Тем не менее, остаться, значило пригласить врага нас отыскать, и когда воды потопа высохнут, на нас смогут напасть с востока, запада и севера, и потому я отправил троих молодых воинов на восток. Сначала они должны были ехать на север, следуя по римской дороге, построенной на небольшом возвышении, но даже в этом случае вода поднималась намного выше стремян, а когда они достигнут низких холмов, то повернут на восток. Они должны были найти людей Этельфлед.

- Скажите им, что Этельред умер, - напутствовал их я, - и что Эрдвульф пытается стать лордом Мерсийским. И попросите прислать сюда людей.

- Ты затеваешь мятеж, - обвинил меня Осферт.

- Против кого? - вопросил я.

Он заколебался и наконец предположил:

- Против Этельреда?

- Он мертв.

- Мы этого не знаем.

- Так что бы ты мне предложил сделать? - задал я тот же вопрос, что и в Сирренсестре, и снова у него не нашлось ответа. Он не пытался мне противостоять, а, скорее, как и его отец, был человеком, что пёкся о законности. Бог, по его мнению, будет поддерживать правое дело, и Осферта грызла совесть, когда он пытался выяснить, что правильно, а что нет, и, по его мнению, обычно являлось правильным всё то, что поддерживает церковь.

- Предположим, что Этельред всё ещё жив, - надавил я, - даёт ли это ему право помочь Этельхельму уничтожить Этельстана?

- Нет, - признал он.

- Или выдавать Эльфвинн замуж за Эрдвульфа?

- Она его дочь. Он может делать с ней всё, что захочет.

- И у матери нет права голоса?

- Этельред - лорд Мерсийский, и даже если бы им не был, то муж - глава семьи.

- Тогда почему ты покрываешь чужую жену? - спросил я его. Он выглядел ужасно несчастным. Бедняга, подумал я о борьбе, в которой он разрывался между любовью к Ингульфрид и неодобрением распятого бога. - И если Этельред мертв, - задал я еще один вопрос, чтобы ему не пришлось отвечать на первый, - что это оставляет Этельфлед?

Он по-прежнему выглядел несчастным. Этельфлед приходилась ему сводной сестрой, и он любил ее, но его также преследовали нелепые требования его бога.

- По традиции, - тихо сказал он, - вдова правителя уходит в монастырь.

- Ты этого для неё хочешь? - гневно спросил я.

От вопроса он вздрогнул.

- А что еще она может поделать? - вопрошал он.

- Занять место своего мужа.

- Она может править Мерсией? - уставился он на меня.

- Можешь предложить кого-нибудь получше?

- Но женщина не может править!

- Этельфлед может.

- Но... - начал он и замолчал.

- Кто лучше? - потребовал я.

- Её брат?

- Эдуард! А что если Мерсия не захочет находиться под властью Уэссекса?

- Она уже под ней, - ответил он, что на самом деле являлось правдой, хотя каждый делал вид, что это не так.

- А кто будет лучшим правителем? Твой сводный брат или твоя сводная сестра?

Какое-то время он молчал, но Осферт всегда был справедлив:

- Этельфлед, - наконец признал он.

- Она и должна править Мерсией, - твердо сказал я, хотя это произойдет, только если я смогу уберечь её дочь от брачного ложа Эрдвульфа и таким образом удержать Уэссекс от поглощения Мерсии.

И что было маловероятно, потому что ближе к полудню, когда дождь, наконец, стал слабеть, с запада пришли всадники. Сначала только один всадник на небольшой лошади, которую он осадил на вершине холма по ту сторону затопленной долины. Он посмотрел на нас, затем пришпорил лошадь и исчез из виду, но через несколько мгновений на горизонте появились шесть всадников. Потом еще десять или одиннадцать, трудно было сказать точнее, потому что они рассеялись, чтобы исследовать долину реки и найти место для переправы.

- Что теперь будет? - спросила моя дочь.

- Они не могут причинить нам вред, пока не спадет вода, - сказал я, потому что сейчас имелся только один узкий путь, чтобы приблизиться к старой крепости, а у меня было более чем достаточно людей, чтобы его удержать.

- А когда вода спадет?

- Тогда начнутся трудности, - скривился я.

Стиорра держала в руке мешочек из овчины, который теперь протягивала мне. Я посмотрел на мешочек, но не взял его.

- Где ты это нашла?

- В Фагранфорде.

- Я думал, он сгорел вместе со всем остальным.

Я многое потерял, когда христиане сожгли мои постройки.

- Я давно это нашла, еще до того, как Вульфхед сжег дом, и хочу научиться ими пользоваться.

- Я не знаю, как, - ответил я, взял мешочек и развязал шнурок. Внутри лежало два десятка палочек из ольхи: тонких, отполированных, не длиннее предплечья. Палочки для гадания, принадлежавшие матери Стиорры, что могли предсказывать будущее. Гизела знала, как их толковать, но я так и не познал эту тайну. - А Гелла знает?

- Никогда этому не училась.

Я повертел тонкие палочки, припоминая, что с ними делала Гизела.

- Сигунн тебя научит, - сказал я. Сигунн была моей женщиной, ее, как и служанку Стиорры, захватили при Бамфлеоте. Сигунн находилась среди женщин и детей, которых привел сюда Осферт.

- Сигунн знает, как читать руны? - с сомнением спросила Стиорра.

- Немного. Она говорит, что нужно практиковаться. Практиковаться и грезить. Я высыпал палочки обратно в мешок и печально улыбнулся. - Они как-то предсказали, что ты станешь матерью королей.

- Таково было пророчество мамы?

- Да.

- А руны не лгут?

- Твоей матери они никогда не лгали.

- Тогда эти люди не причинят нам вреда, - сказала Стиорра, кивая в сторону всадников в долине.