Бернард Корнуэлл - Саксонские Хроники

• Название: Саксонские Хроники
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Историческая проза

«Саксонские хроники» — литературный цикл из десяти книг, написанный английским писателем и репортером Бе́рнардом Ко́рнуэллом с 2004 по 2016 год.

Цикл повествует о борьбе между саксами и норманнами (датчанами и норвежцами) за Британские острова. Действие цикла происходит с 866 примерно по 956 год (в последних книгах год не указывается).

После ухода римлян с островов в пятом веке, Британия оказалась раздробленной на множество мелких королевств. Проникновение северных народов на Британские острова вызвало волну кровопролития, затяжных войн и разорения.

---

- Она тогда уже умерла, господин.

Я почувствовал, как ее пальцы расстегивают ремень у меня на поясе. Она была аккуратной. Стянула с меня тунику, оторвав ее от прилипшего гноя.

- Ее нужно чистить каждый день, господин, - неодобрительно вымолвила она.

- Я был занят, - сказал я, чуть не добавив, что был занят тем, что пытался помешать гнусным намерениям ее братца. - Как звали твоего отца? - спросил я вместо этого.

- Годвин Годвинсон, господин.

- Я его помню, - отозвался я. Я и правда помнил этого худого воина с длинными усами.

- Он всегда говорил, что ты величайший воин Британии, господин.

- Должно быть, эта точка зрения пришлась по душе лорду Этельреду.

Она приложила к ране кусок ткани. Она подогрела воду, и это прикосновение было на удивление успокаивающим. Эдит держала ткань, пока она впитывала засохшую на ране смесь.

- Лорд Этельред тебе завидовал.

- Он меня ненавидел.

- И это тоже.

- Завидовал?

- Он знал, что ты настоящий воин. Называл тебя дикарем. Говорил, что ты как собака, что бросается на быка. Ничего не боишься, потому что ничего не соображаешь.

Я улыбнулся.

- Может, он и прав.

- Он был неплохим человеком.

- Думаю, что да.

- Всё потому что ты был любовником его жены. Мы выбираем стороны, господин, и иногда верность не дает нам возможности выбирать точку зрения.

Она бросила первый кусок ткани на пол и приложила к моим ребрам второй. Тепло, казалось, растворило боль.

- Ты его любила, - сказал я.

- Он любил меня.

- И высоко вознес твоего брата.

Она кивнула. При свете свечи ее лицо казалось суровым, лишь губы были мягкими.

- Он высоко вознес моего брата, - повторила она, - а Эрдвульф - умный воин.

- Умный?

- Он знает, когда драться, а когда нет. Он знает, как обмануть врага.

- Но не дерется в первом ряду, - презрительно заметил я.

- Не каждый человек на это способен, господин, но разве ты назовешь воинов во втором ряду трусами?

Я проигнорировал этот вопрос.

- И твой брат собирался убить меня и леди Этельфлед.

- Да, - подтвердила она, - собирался.

Я улыбнулся этому честному признанию.

- Так лорд Этельред оставил тебе деньги?

Она взглянула на меня, первый раз отведя глаза от раны.

- Как мне сказали, его последняя воля зависит от того, женится ли мой брат на леди Эльфвинн.

- То есть у тебя нет ни пенни?

- У меня есть украшения, что мне подарил лорд Этельред.

- И надолго ли их хватит?

- На год, может, на два, - уныло ответила она.

- Но по завещанию ты ничего не получишь.

- Если только леди Этельфлед не проявит щедрость.

- С какой стати ей это делать? - спросил я. - Зачем ей давать деньги женщине, что спала с ее мужем?

- Ей незачем, - спокойно ответила Эдит, - но ты бы мог.

- Я?

- Да, господин.

Я слегка вздрогнул, когда она начала начисто вытирать рану.

- С какой стати мне давать тебе денег? - хрипло спросил я. - Потому что ты шлюха?

- Так меня называют.

- А ты шлюха?

- Надеюсь, что нет, - ровным голосом произнесла она, - но думаю, что ты дашь мне денег по иной причине.

- По какой же?

- Потому что я знаю, что случилось с мечом Кнута, господин.

Я бы расцеловал ее, и когда она закончила чистить рану, я так и сделал.

Глава седьмая

Меня разбудил резкий звук звенящего церковного колокола. Открыв глаза, я какое-то мгновение не мог понять, где нахожусь. Свеча давно догорела, и свет проступал лишь сквозь узкую щель над дверью. Уже рассвело, значит, спал я долго, и вдруг уловил запах женщины, а повернувшись, уткнулся в копну рыжих волос. Эдит потянулась, всхлипнув во сне, и обвила рукой мою грудь. Ещё раз потянувшись, она проснулась, положила голову мне на плечо, и спустя мгновение принялась всхлипывать.

Я позволил ей выплакаться, насчитав двадцать два удара колокола.

- Сожалеешь? - наконец спросил ее я.

Шмыгнув носом, она покачала головой.

- Нет, - ответила она, - нет, нет, нет. Это всё колокол.

- Значит, дело в похоронах? - спросил я, и она кивнула. - Ты любила его, - почти осуждающе сказал я.

Ей пришлось поразмыслить над ответом, я успел насчитать шестнадцать ударов колокола, прежде чем она заговорила.

- Он был добр ко мне.

Странно было думать, что мой кузен Этельред проявлял доброту, но я поверил ей. Я обнял и поцеловал её в лоб. Этельфлед, подумал я, убьет меня за это, но странным образом эта мысль меня совсем не беспокоила.

- Ты должна пойти на похороны, - велел я.

- Епископ Вульфхед сказал, что я не смогу.

- Из-за прелюбодеяния? - уточнил я, и она кивнула. - Если прелюбодеев не пустят, - заметил я, - то в церкви никого не останется. Тогда и сам Вульфхед не сможет пойти!

Она опять шмыгнула носом.

- Вульфхед ненавидит меня.

Я принялся смеяться. Боль в моём ребре не отступила, но теперь была не столь остра.

- Что смешного? - спросила она.

- Меня он тоже ненавидит.

- Однажды он... - заговорила она, но затем умолкла.

- Однажды он что?

- Ты знаешь.

- Он это сделал?

Она кивнула.

- Он потребовал, чтобы я ему исповедалась, и затем сказал, что отпустит мои грехи, только если я покажу, чем занималась с Этельредом.

- Ты так и поступила?

- Конечно же, нет, - её голос звучал обиженно.

- Извини.

Подняв голову, она взглянула мне в глаза. У неё были зелёные глаза. Эдит пристально посмотрела на меня, а затем вновь опустила голову.

- Эльфвинн сказала, что ты хороший человек.

- И что ты ей ответила?

- Что ты дикарь.

Меня это рассмешило.

- Ты никогда со мной не встречалась!

- То же самое сказала и она.

- Но ты оказалась права, - ответил я, - а она ошибалась.

Она тихо засмеялась. Это было получше слёз.

И мы лежали, слушая пение петухов.

Колокола ещё звенели, когда я одевался. Эдит лежала в постели, укутавшись в шкуры и наблюдая за мной. Я натянул на себя свою дорожную одежду, сырую, забрызганную грязью и пахнувшую потом, и затем нагнулся, чтобы поцеловать её, но меня опять резанула боль. Она притупилась, но полностью не исчезла.

- Пойдем позавтракаем, - сказал я ей и вышел в центральный двор. С реки тянулся туман, смешавшись с пеленой низких серых туч.

Финан, ожидавший меня во дворе, ухмыльнулся.

- Хорошо спалось, господин? - спросил он.

- Проваливай, ирландский засранец, - ответил я. - Где мальчишка?

- Уже проснулся. Эдрик присматривает за ним, - он глянул на небо. - Не лучший день для погребения души.

- Для похорон Этельреда любой день хорош.

- Пойду в очередной раз разнюхаю, что творится на улице, - сказал он, кивая на арку ворот. - Посмотрю, что происходит. Час тому назад всё было спокойно.

Я отправился вместе с ним, но двор замка казался уснувшим. Несколько часовых виднелось у большого дома, стайка гусей щипала мокрую траву, а одинокий священник спешил к личной часовне Этельреда у главных ворот.

- Ты заглядывал в дом? - спросил я Финана.

- Всё в порядке. Её светлость в верхних покоях, и двое наших фризов преграждают путь к лестнице как парочка бычков. Никому не пройти мимо них.

Я отправил Гербрухта и Фолкбальда в помощь воинам Этельфлед.

- Да никто и не пытался, - добавил Финан.

- А Этельхельм?

- Он в главном зале вместе со своей дочерью и епископом Вульфхедом. Просил пожелать тебе доброго утра, - ухмыльнулся Финан. - Не стоит беспокоиться, господин.

- Мне следовало провести ночь в главном доме, - сказал я.

- Оо, это было бы мудрым решением. Любовник леди Этельфлед дарит ей жаркую ночь за день до похорон мужа? Почему мне это не пришло в голову?

Я печально улыбнулся и отправился на кухню, где завтракали мои дочь с сыном. Оба неодобрительно на меня посмотрели, очевидно, сплетники уже сообщили им, с кем я разделил свое ложе.

- Добро пожаловать в один из лучших дней моей жизни, - приветствовал я их.

- Лучших? - откликнулся сын.

- Мы хороним Этельреда, - ответил я, отломив ломоть хлеба и отрезав себе кусок сыра. - Помнишь отца Пенду? - спросил я сына.

- Припоминаю, как мы вместе мочились.

- Я хочу, чтобы ты разыскал его, - сказал я, - когда закончишь набивать брюхо. Вероятно, он в большом зале, так что найди его и передай, что мне необходимо с ним увидеться. Но скажи ему это с глазу на глаз. Убедись, что об этом не прознает епископ!

- Отец Пенда? - удивилась Стиорра.

- Один из священников Вульфхеда, - пояснил я.

- Священник! - поразилась Стиорра.

- Я перехожу в христианскую веру, - ответил я, и мой сын поперхнулся элем в то самое мгновение, когда вошел Этельстан, склонив голову в приветствии. - Ты отправишься на похороны, - сказал я мальчику, - и сделаешь вид, что опечален.