Бернард Корнуэлл - Столетняя война

• Название: Столетняя война
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Историческая проза

Конфликт между Англией и Францией в XIV веке вылился в Столетнюю войну, в Европе свирепствуют грабежи и насилие. Пасхальным утром 1342 года в английскую деревню Хуктон врываются арбалетчики под предводительством человека, который носит «дьявольское имя» Арлекин, и похищают из храма реликвию – по слухам, это не что иное, как Святой Грааль… Сын погибшего в схватке настоятеля, молодой лучник Томас, не подозревая, что с Арлекином его связывают кровные узы, клянется отомстить за убитых и возвратить пропажу, за которой отправляется во Францию. Однако власти предержащие не намерены уступать простолюдину святыню – она может даровать победу в войне. Скитаясь в поисках сокровища по некогда плодородным, а ныне выжженным землям, герой оказывается в царстве Черной смерти – чумы. Он вступает в схватку с религиозными фанатиками, спасая от костра красавицу Женевьеву, и тем самым наживает новых врагов, которые объявляют на него охоту…

Обаятельный герой и погоня за мистическим мечом - таков замечательный новый роман искусного рассказчика из Британии, действие которого достигает кульминации во время битвы при Пуатье в 1356 г.

Продолжает бушевать Столетняя война и в самых кровавых битвах ещё предстоит сразиться.

По всей Франции закрываются врата городов, горят посевы, страна замерла в тревожном ожидании грозы.

Снова под предводительством Чёрного Принца вторглась английская армия, победившая в битве при Креси, и французы гонятся за ней.

Томасу из Хуктона, английскому лучнику по прозвищу «Бастард» велено разыскать утерянный меч Святого Петра, оружие, которое по слухам дарует любому своему владельцу неизменную победу.

Когда превосходящие силы противника устраивают английской армии ловушку близ города Пуатье, Томас, его люди и его заклятые враги встречаются в небывалом противостоянии, которое перерастает в одну из величайших битв в истории.

Битва при Азенкуре — одна из ярчайших военных побед Англии. Увековеченная Шекспиром в хронике «Генрих V», неравная битва столкнула малочисленное измученное английское войско с полнокровной французской армией. В центре битвы оказывается один из тех простых воинов, чьими силами достигается небывалая победа: лучник Николас Хук сражается за своего короля, страну и любимую женщину…

Захватывающий роман о войне воспринимается одновременно как блестящее историческое исследование и великолепный плод творческой фантазии — лучшее творение Бернарда Корнуэлла, автора признанных мировых бестселлеров «Саксонские хроники», романов о стрелке Ричарде Шарпе и многих других книг.

Перевод: группа “Исторический роман“, 2014 год.

Над переводом работали: Sam1980, gojungle, Oigene, Elena_Panteleeva, madey_tt, ink0909, WorthlessMen, tamika, georgestaunton, Alsenok, musegirl, SpStray и virigor.

Редакция: gojungle, Oigene, Elena_Panteleeva и Sam1980.

Домашняя страница группы В Контакте: http://vk.com/translators_historicalnovel

Огромное спасибо gojungle за её незаменимый вклад в развитие проекта! Без неё перевод не был бы реализован.

---

— Нам предстоит выслушать напутствие его преосвященства, — хмуро сказал лорд Аутуэйт. — До чего же он любит поговорить.

Рослый человек был, очевидно, архиепископом Йоркским, и когда английские воины умолкли, он снова воздел правую руку над шлемом с пурпурным плюмажем и размашисто сотворил крестное знамение.

— Dominius vobiscum![12] — возгласил прелат. — Dominius vobiscum! — Он проехал вдоль строя, повторяя это обращение и после каждого заверения в том, что Бог в этой битве будет на стороне англичан, добавляя: — Сегодня вам предстоит убивать врагов Господа! — Чтобы перекрыть шум и гам неприятельского войска, ему приходилось кричать изо всей мочи: — Господь на вашей стороне, и вы угодите Ему, наполнив Шотландию сиротами и вдовами. Вы повергнете всю Шотландию в скорбь, справедливо покарав нечестивцев и безбожников. Владыка воинств с вами! Мщение Божье да преисполнит мощью ваши десницы!

Его преосвященство со своей вдохновенной речью объезжал строй от фланга к флангу, и даже конь архиепископа картинно гарцевал, горделиво вскидывая голову. Последние остатки тумана рассеялись, и хотя в воздухе еще царила прохлада, солнце уже дарило первое тепло и его лучи поблескивали на тысячах шотландских клинков. Из города прикатила пара легких повозок, и около дюжины женщин принялись раздавать вяленую селедку, хлеб и кожаные баклаги с элем.

Оруженосец лорда Аутуэйта принес пустой бочонок из-под селедки, чтобы его светлость мог сесть. Какой-то боец из числа стоявших неподалеку играл на тростниковой дудочке, и брат Михаил изрядно потешил лорда, спев старую деревенскую песенку про барсука и продавца индульгенций. Отсмеявшись, Аутуэйт кивком головы указал на разделявшее противников пространство, где съехались, приветствуя друг друга поклонами, два всадника, по одному от каждой армии.

— Экие мы нынче куртуазные, — проворчал он.

Английский герольд носил поверх лат пышный, расшитый символами его сана плащ, шотландцы же, за неимением настоящего герольда, послали на встречу священника.

Посланцы враждующих сторон немного поговорили и разъехались обратно. Англичанин, остановившись перед своими, развел руками, давая понять, что шотландцы упрямы.

— Они что, забрались так далеко на юг и не желают сражаться?! — возмутился приор.

— Шотландцы хотят, чтобы мы первые начали сражение, — рассудительно пояснил лорд Аутуэйт, — а мы хотим от них того же самого.

Герольды встретились, чтобы обсудить, как должна проходить битва, а поскольку каждая сторона недвусмысленно призвала противника напасть первым и получила столь же недвусмысленный отказ, шотландцы снова попытались спровоцировать англичан оскорблениями. Некоторые из врагов продвинулись на расстояние выстрела из лука и принялись кричать, что англичане — свиньи, а их матери — свиноматки, но когда какой-то лучник поднял оружие, чтобы ответить на оскорбление выстрелом, английский капитан крикнул, чтобы никто не смел тратить стрелы в обмен на слова.

— Трусы! — Какой-то шотландец решился подбежать поближе к английской армии. — Трусливые ублюдки! Ваши матери — шлюхи, которые выкормили вас козлиной мочой! Ваши жены — свиноматки! Шлюхи и свиноматки! Вы слышите меня? Вы ублюдки! Английские ублюдки! Дерьмо дьявола!

Сила его ненависти была такова, что шотландец просто зашелся от гнева. У этого типа была всклоченная борода, а одет он был в рваный килт и кольчугу, свисавшую спереди до колен, но сзади доходившую лишь до пояса, что дало ему возможность повернуться и показать англичанам голую задницу. Вообще-то враг надеялся, что они посчитают это оскорблением, но в ответ раздался лишь взрыв хохота.

— Рано или поздно им придется на нас напасть, — спокойно сказал лорд Аутуэйт. — В противном случае они будут вынуждены вернуться домой ни с чем, а я не могу представить себе такой поворот событий. Ну не стали бы шотландцы собирать этакую армию, не будь у них надежды хорошенько поживиться...

— Они разграбили Хексэм, — мрачно заметил приор.

— И не разжились ничем, кроме всякой дребедени, — отмахнулся его светлость. — Настоящие сокровища Хексэма давным-давно спрятаны в надежном месте. Правда, я слышал, будто город Калайл откупился, чтобы его оставили в покое, но достаточно ли этих денег, чтобы обогатить восемь, а то и девять тысяч человек?

Он покачал головой и, обращаясь к Томасу, добавил:

— Их солдаты, они ведь не то что наши, денег не получают. У короля Шотландии просто нет наличности, чтобы платить наемникам. Эта армия собралась в расчете на добычу. Шотландцы надеются захватить сегодня знатных пленников, за которых получат хороший выкуп, ну а потом, конечно, разграбить богатые города — Дарем и Йорк. Так что как ни крути, но или они уберутся домой, как пришли, без гроша, или рано или поздно перестанут прятаться за щитами и пойдут в атаку.

Шотландцы, однако, упорно не двигались с места, англичан же для наступления было слишком мало, хотя армия архиепископа беспрерывно увеличивалась за счет присоединявшихся к ней окрестных жителей. Другое дело, что это по преимуществу был сельский люд, не имевший доспехов и вооружившийся тем, что подвернулось под руку, — топорами, вилами да мотыгами.

Уже близился полдень, солнце сгоняло с земли прохладу, так что Томас в своих кольчуге и кожаном подкольчужнике изрядно вспотел. Двое служек приора — миряне, служившие при обители, — пригнали одноконную повозку, наполненную бочонками легкого пива, мешками с хлебом, ящиками с яблоками и кругами сыра, а дюжина послушников и молодых монахов принялись разносить снедь по рядам. Многих воинов обеих армий уже сморил сон, и даже шотландские барабанщики перестали молотить в свои барабаны и положили их на траву. Дюжина воронов описывала круги над головой, и Томас, подумав, что их присутствие предвещает смерть, сотворил крестное знамение, а когда зловещие черные птицы улетели на север, почувствовал облегчение.

Группа пришедших из города стрелков рассовывала стрелы по жестким колчанам: верный знак того, что эти люди не были настоящими лучниками. В бою от такого колчана толку мало: он норовит перевернуться, когда человек бежит, стрелы из него рассыпаются, не говоря уж о том, что больше двух десятков стрел туда не впихнуть. Бывалые лучники вроде Томаса предпочитали большой полотняный мешок, натянутый на раму из ивовых прутьев, в котором стрелы стояли прямо, их оперение не сминалось рамой, а стальные наконечники высовывались через горловину мешка, которая завязывалась тесемкой. Томас тщательно отобрал себе стрелы, забраковав те, у которых были неровные древки и покоробившиеся перья. В отличие от Франции, где многие рыцари носили дорогие прочные пластинчатые латы, англичане использовали длинный, узкий и тяжелый наконечник, именуемый «шило» и обладавший огромной пробивной силой. Однако в сражении с врагами, лишь немногие из которых могли похвастаться надежным защитным вооружением, лучники предпочитали зазубренные охотничьи стрелы: их невозможно было выдернуть из раны. Впрочем, и такая стрела могла пробить кольчугу с расстояния в двести шагов.

Перекусив, Томас маленько вздремнул и проснулся лишь после того, как на него чуть было не наступила лошадь лорда Аутуэйта. Его светлость вместе с другими английскими командирами призвали к архиепископу, в связи с чем он велел подать коня и в сопровождении оруженосца отправился к центру позиции. Тем временем один из капелланов носил вдоль линии серебряное распятие. На нем, как раз под ногами Христа, болтался кожаный мешочек, и капеллан утверждал, что там находились мощи святого мученика Освальда.

— Поцелуйте мешочек, и Господь сохранит вас, — обещал священник, и лучники с ратниками ринулись к святыне.

Протолкнуться достаточно близко, чтобы поцеловать мешочек, Томас так и не смог, хотя ему удалось дотянуться и дотронуться до реликвии. У многих воинов имелись собственные амулеты или ленточки, повязанные на счастье женами или дочерьми, когда они покидали дома и усадьбы, чтобы сразиться с захватчиками. Теперь все потянулись к своим талисманам: шотландцы, уловив, что наконец назревают какие-то события, поднялись на ноги. Вновь зазвучал один из их здоровенных барабанов.

Томас посмотрел вправо, но увидел лишь вершины башен-близнецов собора и знамя, реявшее на стене замка. Элеонора и отец Хобб должны были уже находиться в городе, и Томас, почувствовав укол сожаления из-за того, что простился с возлюбленной в таком гневе, крепко обхватил свой лук, как будто прикосновение к дереву могло уберечь ее от беды. Он утешал себя тем, что Элеонора в городе в безопасности и сегодня вечером, когда битва будет выиграна, они помирятся. А потом и поженятся. Не то чтобы Томасу, пусть он и был уверен в том, что любит Элеонору, так уж хотелось под венец. По правде говоря, ему казалось, что он слишком молод для роли мужа и отца, не говоря уж о том, что Элеонора наверняка станет уговаривать его забросить тисовый лук и зажить мирной жизнью. А уж этого Томас не хотел вовсе. Хуктон мечтал совсем о другом. Стать командиром лучников, таким человеком, как Уилл Скит. Он хотел иметь собственный отряд лучников, который мог бы наниматься на службу к могущественным и щедрым государям. Слава богу, в нанимателях нехватки не было. По слухам, некоторые государства Италии готовы были разориться на целые состояния, лишь бы заполучить английских лучников, и Томас был не прочь разжиться толикой этих богатств. Однако он считал себя обязанным заботиться об Элеоноре и не хотел, чтобы их ребенок появился на свет незаконнорожденным. В мире и без того хватает бастардов.