Бернард Корнуэлл - Столетняя война

• Название: Столетняя война
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Историческая проза

Конфликт между Англией и Францией в XIV веке вылился в Столетнюю войну, в Европе свирепствуют грабежи и насилие. Пасхальным утром 1342 года в английскую деревню Хуктон врываются арбалетчики под предводительством человека, который носит «дьявольское имя» Арлекин, и похищают из храма реликвию – по слухам, это не что иное, как Святой Грааль… Сын погибшего в схватке настоятеля, молодой лучник Томас, не подозревая, что с Арлекином его связывают кровные узы, клянется отомстить за убитых и возвратить пропажу, за которой отправляется во Францию. Однако власти предержащие не намерены уступать простолюдину святыню – она может даровать победу в войне. Скитаясь в поисках сокровища по некогда плодородным, а ныне выжженным землям, герой оказывается в царстве Черной смерти – чумы. Он вступает в схватку с религиозными фанатиками, спасая от костра красавицу Женевьеву, и тем самым наживает новых врагов, которые объявляют на него охоту…

Обаятельный герой и погоня за мистическим мечом - таков замечательный новый роман искусного рассказчика из Британии, действие которого достигает кульминации во время битвы при Пуатье в 1356 г.

Продолжает бушевать Столетняя война и в самых кровавых битвах ещё предстоит сразиться.

По всей Франции закрываются врата городов, горят посевы, страна замерла в тревожном ожидании грозы.

Снова под предводительством Чёрного Принца вторглась английская армия, победившая в битве при Креси, и французы гонятся за ней.

Томасу из Хуктона, английскому лучнику по прозвищу «Бастард» велено разыскать утерянный меч Святого Петра, оружие, которое по слухам дарует любому своему владельцу неизменную победу.

Когда превосходящие силы противника устраивают английской армии ловушку близ города Пуатье, Томас, его люди и его заклятые враги встречаются в небывалом противостоянии, которое перерастает в одну из величайших битв в истории.

Битва при Азенкуре — одна из ярчайших военных побед Англии. Увековеченная Шекспиром в хронике «Генрих V», неравная битва столкнула малочисленное измученное английское войско с полнокровной французской армией. В центре битвы оказывается один из тех простых воинов, чьими силами достигается небывалая победа: лучник Николас Хук сражается за своего короля, страну и любимую женщину…

Захватывающий роман о войне воспринимается одновременно как блестящее историческое исследование и великолепный плод творческой фантазии — лучшее творение Бернарда Корнуэлла, автора признанных мировых бестселлеров «Саксонские хроники», романов о стрелке Ричарде Шарпе и многих других книг.

Перевод: группа “Исторический роман“, 2014 год.

Над переводом работали: Sam1980, gojungle, Oigene, Elena_Panteleeva, madey_tt, ink0909, WorthlessMen, tamika, georgestaunton, Alsenok, musegirl, SpStray и virigor.

Редакция: gojungle, Oigene, Elena_Panteleeva и Sam1980.

Домашняя страница группы В Контакте: http://vk.com/translators_historicalnovel

Огромное спасибо gojungle за её незаменимый вклад в развитие проекта! Без неё перевод не был бы реализован.

---

— Эти ублюдки еще вернутся! — выкрикивал шагавший вдоль строя человек с вышитым на груди серебряным полумесяцем, который сейчас был наполовину залит кровью. — Вы хорошо поработали, но они вернутся!

Один лучник сплюнул, другой непроизвольно погладил свой лук. Томас подумал, что если он сейчас приляжет, то наверняка уснет. Юноша был не прочь вздремнуть, но его преследовал нелепый страх. А ну как шотландцы пойдут в атаку? Вдруг лучники отступят, оставив его спящим, а враги найдут да так, спящим, и прикончат!

Правда, шотландцы пока в атаку не рвались: как и англичане, они устроили себе передышку. Кто стоял, пытаясь отдышаться, кто валялся на траве, многие толпились вокруг бочонков с водой или элем. Большие барабаны молчали, но Томас слышал скрежет стали о камень: люди точили затупившиеся в стычке клинки. Ни с той, ни с другой стороны больше не звучало никаких оскорблений, и шотландцы, и англичане поглядывали на противников со злобной настороженностью. Священники, преклонив колени рядом с умирающими, отпускали тем грехи и молились за упокоение их душ. Голосили женщины, потерявшие своих мужей или сыновей. Правое английское крыло, поредевшее после яростной атаки шотландцев, вернулось к позиции, с которой его оттеснили, и теперь десятки убитых и умирающих оказались позади него. Павших и брошенных при поспешном отступлении шотландцев раздевали и обыскивали: двое англичан повздорили из-за горстки потускневших монет. Два монаха носили воду раненым. Маленький ребенок играл сломанными кольцами кольчуги, в то время как его мать пыталась снять сломанное забрало с алебарды, прикинув, что, если укоротить древко, из этой штуковины получится хороший топор. Шотландец, сочтенный мертвым, неожиданно застонал, перевернулся, и ратник, подскочив к нему, заколол его мечом.

Враг дернулся, застыл и больше уже не шевелился.

— День воскрешения еще не наступил, ты, ублюдок! — проворчал ратник, выпростав меч и вытерев его о порванный сюрко мертвеца. — Надо же, очухался. Аж напугал меня!

Он не обращался ни к кому в частности, просто присел рядом с человеком, которого убил, и принялся обшаривать его одежду.

Башни собора и стены замка были облеплены зрителями. Цапля пролетела над крепостными валами, следуя изгибам реки, беззаботно журчавшей под лучами осеннего солнышка. Ниже по склону слышались голоса коростелей, над мокрой от крови травой порхали, несомненно, последние в этом году бабочки. Шотландцы вставали, потягивались, надевали шлемы, вдевали руки в лямки щитов и поднимали заново заточенные мечи, пики и копья. Некоторые бросали взгляды на город, представляя себе сокровища, хранившиеся в крипте собора и подвалах замка. Они грезили о сундуках, наполненных золотом, и о бочках, битком набитых монетами, о полных серебра комнатах и о тавернах, где рекой льется эль. Они мечтали об улицах, наполненных доступными им женщинами.

— Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! — вещал священник. — Святой Андрей да пребудет с вами. Вы сражаетесь за нашего короля. Ваш враг — это безбожное отродье Сатаны! С нами Бог!

— Подъем, ребята! — крикнул лучник на английской стороне.

Люди поднимались, натягивали тетивы на луки, доставали из мешков первые стрелы. Многие крестились: то, что шотландцы делают то же самое, никого не смущало.

Лорд Роберт Стюарт на свежем сером коне гарцевал перед левым крылом шотландцев.

— Стрел у них почти не осталось, — крикнул он своим людям, — а как стрелы кончатся, мы с ними мигом разделаемся!

Он действительно верил в это, ведь его люди совсем недавно почти сломили проклятых англичан. До полной победы им не хватило совсем немного, и уж на сей раз шотландцы своего не упустят. Надо лишь ударить как следует, и маленькая армия этих чертовых упрямцев, вставших между ними и несметными богатствами юга, будет разбита в пух и прах.

— За святого Андрея! — воскликнул лорд Роберт, и снова грянули барабаны. — За нашего короля! За Шотландию!

Схватка возобновилась.

* * *

Покончив со своим делом в маленьком монастырском лазарете, Бернар де Тайллебур направился в собор. Пока его слуга готовил лошадей, доминиканец, пройдя между обрамлявшими неф огромными, раскрашенными зубчатыми полосками красного, желтого, зеленого и голубого цвета, приблизился к гробнице святого Кутберта, чтобы прочитать молитву. Правда, уверенности в том, что этот Кутберт такой уж важный святой, у де Тайллебура не было. Вряд ли он принадлежал к числу тех, кто восседает на небесах одесную Господа и к чьим словам Всевышний преклоняет ухо, но в здешних краях святого Кутберта, похоже, почитали, доказательством чего служила богато отделанная серебром, золотом и драгоценными камнями гробница.

Сейчас близ нее собралось никак не менее сотни женщин, и де Тайллебуру, чтобы протолкнуться вперед и коснуться окутывавшего надгробие расшитого покрова, пришлось отпихнуть нескольких из них с дороги. Одна было огрызнулась, но, признав в обидчике священника, да еще и с изможденным, окровавленным лицом, попросила прощения. Доминиканец, не обращая на нее внимания, подался к гробнице. Покров был с кистями, и женщины привязывали к ним ленточки, каждая из которых обозначала молитву. Чаще всего молились о здравии, исцелении хворых и спасении младенцев, но нынче многие пришли попросить Кутберта помочь их мужчинам вернуться с холма домой целыми и невредимыми.

Бернар де Тайллебур добавил к молитвам женщин собственную.

«Сходи к святому Денису, — молил он Кутберта, — и попроси его поговорить с Господом».

По его разумению, если этот Кутберт сам и не мог претендовать на внимание Всевышнего, то, будучи как-никак святым, все же имел возможность повстречаться на небесах со святым Денисом, который как француз наверняка ближе к Богу, чем какой-то там Кутберт.

«Попроси Дениса замолвить за меня словечко, чтобы Бог благословил мое начинание, не оставил меня своею милостью, спрямил мою стезю и даровал мне успех. А также пусть он попросит Господа отпустить нам наши прегрешения, ибо оные, сколь бы ни были они велики и прискорбны, мы совершили, находясь у Него на службе и к вящей Его славе».

Вспомнив с тяжелым сердцем о грехах сегодняшнего дня, де Тайллебур поцеловал покров, выудил из кошелька под рясой монетку, опустил ее в большую металлическую церковную кружку для сбора пожертвований и заспешил через неф собора обратно.

«Примитивное сооружение, — думал доминиканец, — колонны громоздкие, неуклюжие, размалеваны полосами, а резьба неказистая, как детские каракули. Не то что новые, изысканные аббатства и храмы, что воздвигают нынче во Франции».

Он окунул пальцы в святую воду, осенил себя крестным знамением и вышел на солнечный свет, где его ждал слуга с лошадьми.

— Ты мог бы уехать без меня, — сказал он слуге.

— Еще проще было бы убить тебя по дороге и продолжить путь одному, — отозвался тот.

— Но ты этого не сделаешь, — заявил де Тайллебур, — потому что милость Господня уже вошла в твою душу.

— Хвала Господу, — промолвил слуга.

Этот человек был по рождению рыцарем благородного происхождения. Теперь, к удовольствию де Тайллебура, он нес наказание за свои собственные грехи и за грехи своей семьи. Некоторые, в том числе и кардинал Бессьер, считали, что этого грешника следовало подвергнуть пытке, подвесить на дыбу и жечь каленым железом, дабы страданием усилить искренность его раскаяния муками. Но де Тайллебур убедил кардинала ничего такого не делать, а лишь показать этому человеку орудия пыток.

«А потом отдай его мне, — сказал тогда де Тайллебур, — и пусть он приведет меня к Граалю».

«А когда приведет, то убей его», — напутствовал инквизитора кардинал.

«Когда мы получим Грааль, многое изменится», — уклончиво ответил доминиканец, пока не знавший, действительно ли уж ему нужно убивать потом этого худощавого молодого человека с загорелой дотемна кожей, черными глазами и узким лицом, который некогда называл себя Арлекином. Он взял такое имя из гордости, потому что шуты — это заблудшие души, но де Тайллебур считал, что вполне возможно, что душу этого «шута» он спас. Настоящее имя Арлекина было Ги Вексий, граф де Астарак, и когда доминиканец рассказывал брату Коллимуру о человеке с юга, явившемся в Пикардию, чтобы сражаться за Францию, то он имел в виду именно его.

Вексий был схвачен после проигранного сражения, когда французский король искал виноватых, а из кого мог выйти лучший козел отпущения, чем из человека, осмелившегося продемонстрировать герб опального семейства, объявленного вне закона за мятеж и ересь? Предполагалось, что инквизиция пытками выбьет из него еретический дух, но де Тайллебуру Арлекин понравился. Он почувствовал в нем родственную душу, человека сурового, жесткого, целеустремленного, сознающего бренность этой жизни и ценность жизни грядущей, а потому доминиканец избавил своего врага от мучений. Он лишь показал Арлекину камеру пыток, объяснив, какими способами очищает инквизиция заблудшие души, и мягко попросил его ничего не утаивать. И «шут» во всем признался. Он рассказал, что некогда плавал в Англию на поиски Грааля, но, хотя и убил там своего дядю, предполагаемого хранителя святыни, так ничего и не нашел. А теперь вместе с де Тайллебуром он выслушал рассказ Элеоноры о Томасе.