Бернард Корнуэлл - Столетняя война

• Название: Столетняя война
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Историческая проза

Конфликт между Англией и Францией в XIV веке вылился в Столетнюю войну, в Европе свирепствуют грабежи и насилие. Пасхальным утром 1342 года в английскую деревню Хуктон врываются арбалетчики под предводительством человека, который носит «дьявольское имя» Арлекин, и похищают из храма реликвию – по слухам, это не что иное, как Святой Грааль… Сын погибшего в схватке настоятеля, молодой лучник Томас, не подозревая, что с Арлекином его связывают кровные узы, клянется отомстить за убитых и возвратить пропажу, за которой отправляется во Францию. Однако власти предержащие не намерены уступать простолюдину святыню – она может даровать победу в войне. Скитаясь в поисках сокровища по некогда плодородным, а ныне выжженным землям, герой оказывается в царстве Черной смерти – чумы. Он вступает в схватку с религиозными фанатиками, спасая от костра красавицу Женевьеву, и тем самым наживает новых врагов, которые объявляют на него охоту…

Обаятельный герой и погоня за мистическим мечом - таков замечательный новый роман искусного рассказчика из Британии, действие которого достигает кульминации во время битвы при Пуатье в 1356 г.

Продолжает бушевать Столетняя война и в самых кровавых битвах ещё предстоит сразиться.

По всей Франции закрываются врата городов, горят посевы, страна замерла в тревожном ожидании грозы.

Снова под предводительством Чёрного Принца вторглась английская армия, победившая в битве при Креси, и французы гонятся за ней.

Томасу из Хуктона, английскому лучнику по прозвищу «Бастард» велено разыскать утерянный меч Святого Петра, оружие, которое по слухам дарует любому своему владельцу неизменную победу.

Когда превосходящие силы противника устраивают английской армии ловушку близ города Пуатье, Томас, его люди и его заклятые враги встречаются в небывалом противостоянии, которое перерастает в одну из величайших битв в истории.

Битва при Азенкуре — одна из ярчайших военных побед Англии. Увековеченная Шекспиром в хронике «Генрих V», неравная битва столкнула малочисленное измученное английское войско с полнокровной французской армией. В центре битвы оказывается один из тех простых воинов, чьими силами достигается небывалая победа: лучник Николас Хук сражается за своего короля, страну и любимую женщину…

Захватывающий роман о войне воспринимается одновременно как блестящее историческое исследование и великолепный плод творческой фантазии — лучшее творение Бернарда Корнуэлла, автора признанных мировых бестселлеров «Саксонские хроники», романов о стрелке Ричарде Шарпе и многих других книг.

Перевод: группа “Исторический роман“, 2014 год.

Над переводом работали: Sam1980, gojungle, Oigene, Elena_Panteleeva, madey_tt, ink0909, WorthlessMen, tamika, georgestaunton, Alsenok, musegirl, SpStray и virigor.

Редакция: gojungle, Oigene, Elena_Panteleeva и Sam1980.

Домашняя страница группы В Контакте: http://vk.com/translators_historicalnovel

Огромное спасибо gojungle за её незаменимый вклад в развитие проекта! Без неё перевод не был бы реализован.

---

Эти англичане были той самой группой всадников, которую углядел со своей наблюдательной позиции французский король. Они задержались в деревне, увидели резню в окопах и собирались скакать обратно через мост, когда туда приблизились люди герцога. Они были так близко, что нельзя было равнодушно от них отвернуться. Командовавший отрядом английский лорд повел своих рыцарей-вассалов в контратаку, и они сшиблись с людьми Бурбона. Французов это неожиданное нападение застало врасплох, англичане же атаковали в плотном строю, колено к колену; неожиданно они дружно склонили свои длинные ясеневые копья наконечниками вперед и напали на французов, протаранивая железные кольчуги и толстую кожу, словно пергамент. Английский предводитель был в голубом одеянии с белой диагональной полосой, на которой ярко горели три красные звезды. На голубом поле желтели изображения львов, но внезапно они исчезли в черном пятне вражеской крови, когда лорд умело вонзил меч в незащищенную подмышку французского латника. Раненый взвыл, но все равно занес свой меч для ответного удара, однако тут другой англичанин так шарахнул его булавой по забралу, что сквозь него из дюжины отверстий и прорезей брызнула кровь. Страшно закричала лошадь с подрезанными сухожилиями и рухнула вниз головой.

– Держи строй! Держи строй! – кричал своим людям английский лорд, сверкавший радужным одеянием.

Его конь встал на дыбы, метя копытами в голову потерявшего свою лошадь француза. Француз повалился наземь: подкова проломила ему и шлем, и череп. Позади него всадник увидал герцога, беспомощно стоявшего рядом с конем, и, оценив стоимость сверкающих доспехов, англичанин устремился на него, но Бурбон отразил щитом его меч, тогда как его собственный клинок лязгнул о вражеский набедренник. Герцог ждал повторной атаки, но ее не последовало, всадник перед ним исчез.

Другой англичанин схватил его коня за узду и утащил с поля боя. С холма мчался на выручку большой отряд французских всадников, посланных королем в надежде захватить знатного лорда. К ним присоединились и многие другие, оказавшиеся лишними при штурме башни, ибо там и без того сгрудилось слишком много их товарищей, желавших участвовать в избиении ее защитников.

– Назад! – кричал английский командир.

Но деревенская улочка и узкий мост были забиты беглецами; сзади догоняли французы. Разумеется, закованные в сталь всадники могли прорубить себе путь сквозь толпу бегущих, но это значило убивать своих же лучников, рискуя вдобавок потерять в этом хаосе и нескольких рыцарей. Оглядевшись, он заметил тропу, шедшую рядом с рекой, и решил направить своих людей туда. Командир надеялся, что тропа выведет его к морскому побережью, а уж там он сможет повернуть на восток, чтобы воссоединиться с основными английскими силами.

Английские рыцари пришпорили коней. Тропа была узкой, в ряд могли проехать только два всадника; по одну сторону протекала река Ам, по другую тянулись болотные топи. Тропа была твердой, и англичане скакали по ней, пока не выбрались на возвышенность, где смогли развернуться и сформировать строй. Но дальше пути не было: клочок твердой почвы, на котором они очутились, представлял собой островок посреди топкого болота и камышовых зарослей. Добраться до острова и выбраться оттуда можно было лишь той самой тропой, которая их туда и привела. Рыцари попали в ловушку.

Сотня французских всадников вознамерилась было пуститься за ними по этой тропе, но англичане, спешившись, выстроили стену из щитов. Сочтя, что им едва ли удастся прорубить себе путь сквозь этот стальной барьер, французы повернули к башне, за более уязвимым противником. Лучники еще стреляли с земляных укреплений, но генуэзские арбалетчики отвечали им, а французские бойцы налетели на выстроившихся у подножия башни английских ратников.

Французы атаковали пешими, и их ноги в кольчужных сапогах скользили в липкой грязи, когда воины из первых рядов с боевым кличем на устах устремились против оказавшегося в меньшинстве врага. Англичане сомкнули щиты, выставили их вперед, навстречу атаке, и два противоборствующих войска с лязгом и стуком сшиблись. Раздались первые крики: кому-то ловким колющим ударом снизу, из-под щита, удалось достать врага. Бойцы из второй английской шеренги старались дотянуться до французов мечами и булавами через головы своих товарищей.

– Святой Георгий! – грянул боевой клич, и английские ратники рванулись вперед, сбрасывая со щитов мертвых и умирающих. – Святой Георгий! Бей мерзавцев!

– Убить их! – завопил в ответ Жоффруа де Шарни, и французы в тяжелой броне и кольчугах предприняли новый натиск, ступая по телам раненых и погибших.

Английский строй уже поредел, и щиты не перекрывали один другой; оружие французов стало находить бреши. Мечи лязгали о пластины лат, пронзали кольчуги. Многие уцелевшие защитники, пытавшиеся спастись через реку, были перехвачены генуэзцами. Что может быть проще, чем окунуть человека в доспехах головой в воду, а когда он захлебнется, обшарить тело?

Считанные счастливцы из числа английских беглецов, спотыкаясь, выбрались на противоположный берег, где английские лучники и ратники уже формировали строй, чтобы пресечь любую попытку французов форсировать Ам.

Возле самой башни какой-то француз с секирой наносил англичанину удар за ударом, он разрубил ему правый наплечник, пробил под ним кольчугу, и тот наконец упал, но француз не останавливался, пока не разрубил ему грудь до костей и среди месива искореженной стали, кожи и кровавой плоти не забелели голые ребра. Из крови и грязи под ногами образовалось месиво. На каждого англичанина приходилось по три противника; дверь башни оставалась открытой, чтобы защитникам было куда отступить, но получилось иначе – вместо англичан в башню ворвались французские бойцы. Последние защитники, оборонявшие подступы к башне, полегли убитыми, а прорвавшиеся в башню враги стали с боем пробиваться вверх по винтовой лестнице.

Ступеньки сворачивали направо, а следовательно, у защитников было достаточное пространство, для того чтобы довольно свободно размахивать правой рукой, тогда как нападавшие были стеснены толстой центральной колонной, на которой держалась лестница. Однако это не помешало французскому рыцарю с коротким копьем сделать выпад и выпустить англичанину потроха, прежде чем другой защитник башни вонзил в него меч поверх головы умирающего товарища. Противники дрались с поднятыми забралами, ибо внутри башни царил сумрак и видеть что-либо сквозь узкие прорези было невозможно. Поэтому англичане метили французам в глаза. Ратники стащили со ступеней мертвых, позади которых волоклись внутренности, но тут еще двое, скользя на кишках, ворвались внутрь. Они парировали удары англичан, а сами, ударяя снизу вверх, норовили попасть в пах. За ними следом вваливались другие, все больше и больше. Лестничный проем наполнил страшный крик: еще одно окровавленное тело было сброшено вниз с дороги, еще три ступеньки очищены, французы напирали и продвигались все выше.

– Монжуа Сен-Дени!

Могучий англичанин с кузнечным молотом перегородил узкую лестницу, одного француза он уложил, проломив ему череп, остальные отхлынули, но потом один из рыцарей сообразил схватить арбалет; протиснувшись бочком, он выпустил стрелу. Она угодила силачу в рот и снесла ему ползатылка. Тут французы с криками ярости и торжества, топча мертвых и умирающих, ринулись с окровавленными клинками вверх, к самой вершине башни. Дюжина защитников предприняли отчаянную попытку оттеснить их с лестницы вниз, но французы все прибывали и рвались наверх, не думая об опасности. Напиравшие сзади толкали находившихся впереди на мечи обороняющихся, перелезали через груды мертвых тел и рвались вперед. Англичан порубили всех до одного. Последнему выжившему лучнику отрубили пальцы, потом выдавили глаза и, вопящего, сбросили с башни на подставленные мечи.

Французы ликовали. Башня обратилась в склеп, но над этим склепом будет реять знамя Франции. Траншеи, выкопанные англичанами, стали для них могилами. Победители уже вовсю рылись в одежде павших в поисках монет и драгоценностей, но тут вновь запела труба. На французской стороне реки еще оставались англичане: группа всадников, угодившая в западню на болоте. Так что бойня еще не завершилась.

* * *

«Святой Иаков» стал на якорь у побережья к югу от Кале и переправил своих пассажиров на берег в весельных лодках. Трое из этих пассажиров, все в кольчугах, привезли с собой так много багажа, что им пришлось нанять двух матросов «Святого Иакова», чтобы перенести груз в английский лагерь, куда хозяева направились на поиски резиденции графа Нортгемптона. Лагерь за время осады вырос в настоящий город: некоторые из домов имели два этажа и наверху красовались вывески сапожников, оружейников, кузнецов, зеленщиков, булочников и мясников. Были тут бордели и церкви, киоски предсказателей судьбы и таверны, построенные между палатками и домами. На улицах играли дети. У некоторых имелись маленькие луки, и они стреляли тупыми стрелами в сердито гавкавших собак. Над домами, где размещались знатные лорды, колыхались на шестах знамена, а у дверей стояли облаченные в кольчуги стражники. Было и свое кладбище, разраставшееся на болотах, в его сырых могилах покоились мужчины, женщины и дети, павшие жертвами здешней болотной лихорадки.