Бернард Корнуэлл - Столетняя война

• Название: Столетняя война
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Историческая проза

Конфликт между Англией и Францией в XIV веке вылился в Столетнюю войну, в Европе свирепствуют грабежи и насилие. Пасхальным утром 1342 года в английскую деревню Хуктон врываются арбалетчики под предводительством человека, который носит «дьявольское имя» Арлекин, и похищают из храма реликвию – по слухам, это не что иное, как Святой Грааль… Сын погибшего в схватке настоятеля, молодой лучник Томас, не подозревая, что с Арлекином его связывают кровные узы, клянется отомстить за убитых и возвратить пропажу, за которой отправляется во Францию. Однако власти предержащие не намерены уступать простолюдину святыню – она может даровать победу в войне. Скитаясь в поисках сокровища по некогда плодородным, а ныне выжженным землям, герой оказывается в царстве Черной смерти – чумы. Он вступает в схватку с религиозными фанатиками, спасая от костра красавицу Женевьеву, и тем самым наживает новых врагов, которые объявляют на него охоту…

Обаятельный герой и погоня за мистическим мечом - таков замечательный новый роман искусного рассказчика из Британии, действие которого достигает кульминации во время битвы при Пуатье в 1356 г.

Продолжает бушевать Столетняя война и в самых кровавых битвах ещё предстоит сразиться.

По всей Франции закрываются врата городов, горят посевы, страна замерла в тревожном ожидании грозы.

Снова под предводительством Чёрного Принца вторглась английская армия, победившая в битве при Креси, и французы гонятся за ней.

Томасу из Хуктона, английскому лучнику по прозвищу «Бастард» велено разыскать утерянный меч Святого Петра, оружие, которое по слухам дарует любому своему владельцу неизменную победу.

Когда превосходящие силы противника устраивают английской армии ловушку близ города Пуатье, Томас, его люди и его заклятые враги встречаются в небывалом противостоянии, которое перерастает в одну из величайших битв в истории.

Битва при Азенкуре — одна из ярчайших военных побед Англии. Увековеченная Шекспиром в хронике «Генрих V», неравная битва столкнула малочисленное измученное английское войско с полнокровной французской армией. В центре битвы оказывается один из тех простых воинов, чьими силами достигается небывалая победа: лучник Николас Хук сражается за своего короля, страну и любимую женщину…

Захватывающий роман о войне воспринимается одновременно как блестящее историческое исследование и великолепный плод творческой фантазии — лучшее творение Бернарда Корнуэлла, автора признанных мировых бестселлеров «Саксонские хроники», романов о стрелке Ричарде Шарпе и многих других книг.

Перевод: группа “Исторический роман“, 2014 год.

Над переводом работали: Sam1980, gojungle, Oigene, Elena_Panteleeva, madey_tt, ink0909, WorthlessMen, tamika, georgestaunton, Alsenok, musegirl, SpStray и virigor.

Редакция: gojungle, Oigene, Elena_Panteleeva и Sam1980.

Домашняя страница группы В Контакте: http://vk.com/translators_historicalnovel

Огромное спасибо gojungle за её незаменимый вклад в развитие проекта! Без неё перевод не был бы реализован.

---

Всадник уже приближался к спасительной роще, где можно скрыться среди деревьев. Хук, выскочив на дорогу под теми же деревьями, увидел француза в сотне шагов впереди. Конь его двигался из последних сил, оставляя на земле кровавый след. Заметив преследователей, француз соскользнул с седла и кинулся бежать в лес.

— Non![89] — крикнул Хук, остановив Резвого.

Хук, уже наложив на лук следующую стрелу, держал всадника на прицеле, и при виде стрелы, готовой сорваться с натянутого лука, француз обреченно кивнул. Он был при мече, но без доспехов. Хук, приблизившись, разглядел дорогую одежду: тонкое сукно, плотный лен, — дорогие сапоги. Всадник — лет тридцати, широколицый, с аккуратно подстриженной бородкой — не отводил от стрелы светлых зеленых глаз.

— Стой, где стоишь, — велел ему Хук.

Неизвестно, понимал ли француз по-английски, но натянутый лук и стрела с тонким жалом говорили сами за себя, и француз остался на месте, рядом с умирающим конем. Конь жалобно заржал, его передние ноги подломились, и он упал на тропу. Всадник, присев рядом, потрепал рукой его морду и что-то тихо проговорил.

— Ты чуть было его не упустил, Хук! — крикнул, подъезжая, командующий.

— Так и есть, сэр Джон.

— Ну так посмотрим же, что известно этому выродку. — Сэр Джон соскочил с седла и кивнул на французского коня: — Кто-нибудь, поимейте жалость, прикончите животное!

Ударом алебарды в лоб с конем было покончено, и сэр Джон принялся беседовать с пленником. На изысканную любезность командующего француз отвечал пространными репликами, приводившими сэра Джона в явное смятение.

— Коня для мессира Жюля! — обернулся командующий к лучникам. — Мы едем к королю.

Мессира Жюля проводили к Генриху, армия остановилась.

Авангарду оставалось лишь пять миль до переправы у Бланштака, путь от которой до Кале займет всего три дня. И когда через восемь дней после выхода из Гарфлёра армия вступит в Кале, Генрих сможет похвастать если не победой, то хотя бы посрамлением французов. Теперь все зависело от переправы через широкий приливный брод у Бланштака.

А его уже стерегли французы.

Шарль д'Альбре, коннетабль Франции, стоял на северном берегу Соммы, и пленник сэра Джона — приближенный коннетабля — рассказал, что брод заставлен заостренными шестами и на другом берегу англичан ждет войско в шесть тысяч человек.

— Переправляться бесполезно, — мрачно бросил сэр Джон тем вечером. — Выродки поспели раньше.

Выродки перегородили подступы к реке, и с наступлением ночи на дальнем берегу Соммы зажглись походные костры французов, охраняющих Бланштакский брод.

— Реку можно перейти лишь при отливе, — объяснил сэр Джон. — И даже тогда мы можем идти только по два десятка в ряд. А двадцать латников против шести тысяч не выстоят.

Все надолго примолкли, и лишь отец Кристофер осмелился задать вопрос, на который не отваживался никто другой из опасения услышать ответ:

— Так что же нам делать, сэр Джон?

— Искать другой брод, что еще.

— Где, во имя всего святого?

— Дальше от моря.

— Двигаться к пупку… — пробормотал отец Кристофер.

— Что? — Командующий воззрился на священника как на помешанного.

— Ничего, сэр Джон, ничего! — помотал головой отец Кристофер.

Английской армии, у которой осталось еды на три дня, предстояло идти в глубь Франции в поисках переправы. Если брод не найдется — гибель неизбежна. Если найдется, то гибель все равно где-то рядом: поход затянется, за это время французы очнутся от спячки и выйдут встретить врага. Проскочить вдоль берега не удалось, теперь Генриху с остатками армии придется уходить в глубь страны.

На следующее утро, под серым пасмурным небом, войско двинулось к востоку.

* * *

Надежда, прежде поддерживавшая армию, постепенно сменялась отчаянием. Болезнь вновь давала о себе знать, всадники то и дело спрыгивали с коней, отбегали к краю дороги и скидывали штаны. Замыкающим отрядам приходилось ехать сквозь густую вонь. Над колонной висело угрюмое молчание. С океана то и дело налетал дождь, вымачивая солдат до нитки.

Все мосты были уничтожены, каждый брод через Сомму перегораживали заостренные колья, на дальнем берегу стояла охрана. Французы тенью следовали за англичанами — не та огромная армия, что собиралась у Руана, а меньший отряд, вполне способный отбить попытку англичан переправиться через загороженный брод. Конные латники и арбалетчики каждый день маячили на северном берегу Соммы, продвигаясь вровень с англичанами, идущими по южному. Сэр Джон с отрядом латников то и дело пускался в бешеный галоп, надеясь опередить французов у очередного брода, но каждый раз враг уже ждал на месте — французы успели выставить гарнизоны у каждой переправы.

Еды не хватало. Мелкие, не защищенные стенами города под угрозой нападения выставляли англичанам корзины с хлебом, сыром и копченой рыбой, однако армия, идущая дальше в глубь Франции, становилась все голоднее.

— Нельзя, что ли, вернуться в Гарфлёр? — ворчал Томас Эвелголд.

— Тогда получится, что мы бежим от французов, — ответил Хук.

— Уж лучше сбежать, чем сдохнуть…

Враги показывались и на южном берегу реки, по которому шли англичане. Мелкие, в шесть-семь человек, отряды французских латников следили за проходящей колонной с южных холмов и с приближением англичан исчезали. Время от времени кто-то из французов поднимал копье в знак готовности сразиться в поединке. Если англичанин принимал вызов, враги пускали коней галопом, железные наконечники копий лязгали по доспехам противника, и один из участников поединка вылетал из седла. Однажды двое пронзили друг друга, и оба умерли, насаженные каждый на вражеское копье. Временами французские отряды в сорок — пятьдесят латников нападали на слабый участок колонны и, убив нескольких англичан, галопом пускались прочь.

Французы, опередившие колонну, тоже не дремали: чтобы урожай не доставался англичанам, зерно из амбаров и хранилищ переправляли в Амьен — город, который английское войско миновало в день, назначенный для прибытия в Кале. Сумки и мешки, в которых англичане везли продовольствие, теперь пустовали. Проезжая мимо вознесенного над городом белокаменного амьенского собора, промокший под моросящим дождем Хук думал о запасах еды за городскими стенами. Его, как и всех в английском войске, мучил голод.

На следующий день разбили лагерь у крепости на меловом утесе. Латники сэра Джона схватили двух вражеских рыцарей, подобравшихся слишком близко к авангарду. Пленники хвастливо расписывали, как французская армия расправится с жалким войском Генриха, и без опаски повторяли похвальбы перед самим Генрихом. После этого сэр Джон передал лучникам королевский приказ.

— Завтра утром каждому вырезать кол длиной с лучное цевье. Кто сможет — длиннее! Толщиной в руку. И заострить с обоих концов.

Капли дождя шипели, попадая в костер. На ужин лучникам Хука достался заяц, убитый из лука Томом Скарлетом и зажаренный в костре Мелисандой, и лепешки из толченого овса и желудей, которые Мелисанда испекла на камнях, ограждавших огонь. Голод от этого не стих, горсть орехов на всех и пара твердых зеленых яблок тоже не прибавили сытости. Вместо давно закончившихся пива и вина пили родниковую воду. Мелисанда, закутанная в огромную кольчугу Хука, теперь сидела прижавшись к мужу.

— Колья? — осторожно переспросил Томас Эвелголд.

— Французы, чтоб им гнить в аду, придумали, чем вас победить. — Сэр Джон подошел к самому большому костру. — Победить вас, лучников! Они вас боятся! Слышите меня?

Лучники молча смотрели на командующего. Дождевые капли стекали по полям его кожаной шляпы и по складкам толстого кожаного плаща, в руках он держал укороченное копье, каким латники сражаются в пешем бою.

— Мы слушаем, сэр Джон! — отозвался за всех Эвелголд.

— Из Руана пришло предписание! — объявил сэр Джон. — Маршал Франции придумал план! По нему полагается сначала перебить вас, лучников, а потом прикончить остальных.

— А знатных взять в плен, — тихо, чтоб не услышал сэр Джон, добавил Эвелголд.

— Французы собирают рыцарей. Кони будут в боевой защите, всадники — в лучших доспехах, — продолжал командующий. — В миланской броне! Уж вы-то о ней знаете.

Хук слыхал, что броня из какой-то местности под названием Милан считается лучшей в мире, ее не пробивает даже узкий тяжелый наконечник стрелы. Правда, такую броню мало кто мог себе позволить из-за дороговизны. Говорили, что полные миланские доспехи стоят около сотни фунтов — больше, чем десятилетнее жалованье лучника, и недосягаемая роскошь для большинства латников, которые и сорок фунтов в год считали богатством.

— На закованных в доспехи конях и в миланской броне они нападут на вас, лучников! С копьями и булавами! — не умолкал сэр Джон. Лучники слушали внимательно, пытаясь представить себе, как огромные кони в железных наглавниках и боевых попонах, поднимаясь на дыбы, сминают охваченный паникой строй. — Из тысячи всадников дай вам Бог уложить сотню! Остальные вырежут вас до единого. Одна надежда — заостренный кол!