Евгения Михайлова - Плата за капельку счастья

• Название: Плата за капельку счастья
• Автор: Евгения Михайлова
• Жанр: Детектив
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-94138-4

После развода Берта считает себя свободной и уверена, что теперь ее жизнь сложится так, как она хочет. Но судьба распоряжается иначе – у Берты отнимают все, что ей дорого…

Во дворе собственного дома архитектор Анатолий встречает свою любовь – красавицу Берту. Но мир оказывается слишком жесток к ним, и от этой жестокости не убежать и не спрятаться, можно только объявить ей войну…

Частный детектив Сергей Кольцов знакомится с Анатолием, когда тот проектирует ему дом, и не может пройти мимо страшных неприятностей, обрушившихся на новую семью архитектора…

Иногда во имя всеобщего блага приходится жертвовать лучшими людьми. Главное, чтобы эта жертва не стала напрасной…

---

А потом, когда сброд будет выдержан до кондиции, когда он начнет терять надежду и ему расхочется жить до самоубийственных движений навстречу оружию или полицейским автозакам, тогда им разрешат войти.

Им разрешили войти после звонка Инессы из Испании. И началось это погребальное шествие с мешками, с вонючими черными мешками. И они полезли в них ковыряться, находить живых. Охрана тоже снимала, не только журналисты и любители. Инесса видела, как сидела в грязи и ревела от страха работница Амина, которая позвонила в редакцию. Она думает, что она такая первая. Она бы не сумела сосчитать то количество людей, которые за эти годы звонили и писали. Инесса и пальцем не шевельнула, это проверено: пустой номер. Никто не попрет против нее и Романа. Амине не повезло. Ей пришлось погибнуть за идею. За идею Инессы. Ее в той канаве, куда зарывают животных, уже никто не найдет.

А сейчас начнется такая муть, такая бесплодная потеха с заседаниями, на которых они все перекусают друг друга на тему, кто больше любит животных. Тем временем очищенный их руками кусок земли Роман разровняет бульдозерами. И там будет что ему вздумается: город-сад для них двоих или какая-то дорога, которую будут строить не один десяток лет. Дорога денег из бюджета на их счета.

А вот это лицо Инессе не нравится, мягко говоря. И не потому, что оно красивое. Инесса презирает женскую красоту как признак слабости, жертвенности. Такие бабы всегда оказываются чьей-то игрушкой. Они не могут принадлежать себе, что бы о себе не мнили. Виолетта Панова явно думает, что она не такая. Что она воительница, борец за правду. Господи, в чем душа-то держится?! А глаза такие, а слова такие… Она смотрит сейчас с экрана на Инессу и обращается к ней. Это глаза ненависти, слова презрения. А Инесса все медлит, все ждет. Не принимает решения. Как в игре… Нужно почувствовать момент, нужно понять сумму ставки.

Короче, она развлеклась. Отвлеклась. Пару часов позанимается делами, расчетами, финансовыми поступлениями, выводом… Потом… Потом начнется ее настоящая жизнь, в которой жизни других людей, как и жизнь вообще, – это всего лишь ставки, выигрыш, удача или проигрыш, возбуждающий иногда больше, чем удача.

Инесса играла и по-крупному, и по мелочи. Результат один: гнев против непокорности удачи или благосклонность к ее возвращению. В первом случае она продолжает до упора. Проигрывает миллионы, чтобы выиграть сотню. После удачи дает себе отдых и делает подарок. Она вызывает из флигеля молодого испанца, который работает у нее садовником. Очередного молодого испанца. Она их не запоминает по именам, так часто меняет. Называет всех просто Педро.

Инесса получит от него то, что хочет. На время погасит свой огонь. А потом смотрит почти брезгливо. Роман в свои черт знает какие годы куда более мужчина, чем эти альфонсы. Они так старательно работают, они счастливы любой лишней купюре. Они не знают ни азарта, ни вдохновения, ни страсти. Они – ремесленники. Так и пойдут по рукам хозяек жизни, пока не утратят свое жалкое «мастерство».

– Возьми деньги на столе, – скажет Инесса Педро номер пять за месяц. – Завтра ты получишь расчет. Ты будешь доволен.

И он уйдет, счастливый и мерзкий. Он будет доволен и тем, что получит хороший расчет, и тем, что она перестанет его мучить. Он спустит эти деньги в кабаках, будет кувыркаться с безмозглыми девками, а потом придет на всякий случай спросить, не возьмет ли она его опять. Нет. Она не пользуется тем, что уже выбросила.

Когда Педро ушел, Инессу выгнула ее судорога ненасытной и алчной твари-самки, которой нужно все и сразу, чтобы получить настоящее удовлетворение: она увидела вдруг перед собой тонкую шею Виолетты под красивым и ненавистным лицом. И руки Инессы сжались, ей показалось, что она слышит хруст позвонков.

Часть четвертая И не жизнь, а другая какая-то боль

Глава первая Погоня

За Виолеттой

В больницу, в которую Виолетта привезла Амину, приехал Армен. Он договорился с главврачом о том, чтобы пребывание Амины было засекречено на время следствия. Тем более ее нашли на дороге без документов. Следствию известно, кто она, но никто больше не должен знать, что Амина жива. До операции приедет эксперт-криминалист Масленников, проведет обследование, необходимое для экспертизы, будет присутствовать на операции.

Виолетта ехала в «Останкино» на запись передачи о «Приюте Инессы», вцепившись в руль, как в спасательный круг, ей казалось, что она слышит скрип своих зубов. Она сказала по телефону редактору Ане Голицыной, что не успевает заехать домой переодеться и помыться. Все придется сделать до записи. Попросила найти в костюмерной чистую кофточку ее размера. Аня ее встретила, проводила в душ, Виолетта мылась холодной водой, а потом горько плакала, закрыв лицо, заглушив плач полотенцем. Ей немного уложили волосы, она выбрала темно-синюю блузку из того, что принесла Аня. Села к столу. Посмотрела в глаза Инессе после слов оператора: «Поехали.

Снимаем».

Она говорила о животных, о подлом ужасном бизнесе. Ни слова об Амине. Но на самом деле она говорила о ней. О палачах по призванию, которые утратили даже инстинкт самосохранения, так поверили, что час их преступлений вечен.

– Но так не бывает, – говорила Виолетта. – К счастью, мир устроен иначе. И этот час кончится для каждого в отдельности. И будет тому свидетелями.

Это авторское сопровождение уже подготовленного видеоряда из приюта, информации, статистики и даже снимков белой дачи в Испании, где Инесса сейчас отдыхает от трудов праведных.

Виолетта записалась без дублей.

– Как же я тебя люблю, – сказала Аня. – Как с тобой хорошо работать! Ты похожа на актрису, на особую актрису. Даже не на французскую. На американскую. Такие распахнутые, широко открытые глаза, чувственный рот, как для эротических сцен… А в глазах такая русская боль. Получается, что и американских актрис таких нет.

– Спасибо. И я тебя люблю. Наверное, не только русская боль. У меня бабушка еврейка, Роза. Она рано умерла. Но у меня еще ребенком болели глаза, когда я встречала ее взгляд. Больная генетика.

Виолетта не поехала домой. Она в этой синей синтетической блузке из костюмерной и своих джинсах, с которых стерла водой из-под крана пятна крови и грязи, как получилось, в кадре джинсы не видны, поехала на Цветной. К Георгиевскому. Боря сказал по телефону, что они там наводят порядок после косметического ремонта, которым занимались всю ночь. Отмывают, чтобы начинать завтра прием посетителей. Виолетта им поможет. Что угодно, хоть дрова пилить, только не оставаться наедине с собой. Этот контакт такой напряженный, что иногда похож на самоубийство. На убийство себя.

В этом маленьком помещении под чердаком кипела работа. Борис и другие сотрудники вдохновенно путались в лужах, тряпках, швабрах и ведрах с мыльной водой. Выглядели они забавно. Кто в джинсах и майке, кто – в офисном костюме и светлой рубашке: ездили с утра по делам и на встречи. Никто не сообразил взять рабочую одежду из дома. Боря снял черный пиджак, закатал рукава белой рубашки и штанины парадных брюк, стоял босиком, озабоченно и с надеждой глядя на мокрую тряпку, которая никак не цеплялась у него на швабру.

Когда он увидел Виолетту на пороге, его глаза посветлели так восторженно и изумленно, как будто он не рассчитывал на эту встречу никогда. Виолетта даже рассмеялась: солнце раздвинуло тучи.

Виолетта с удовольствием вписалась в процесс уборки. Она ведь тоже теперь тут не чужая. Сбросила босоножки, закатала свои джинсы, завязала узлом под грудью скользкую синтетическую блузку, которая под джинсами не держалась. И какое-то время было настолько все на местах. У людей мирный рабочий день, они приводят в порядок дом для своей работы. К ним завтра придут люди, и они смогут им помочь. Ведра перестали опрокидываться, тряпки и швабры были укрощены. Запахло чистотой.

Кто-то сбегал за едой. Они по очереди сполоснулись в маленьком санузле с душевой камерой. Все было вкусным – пицца и какая-то трава, купленная у бабушки на улице, пиво и вода. Они смеялись, рассказывали анекдоты. Еще смешнее были случаи из их практики. Ведь каких только чудиков не посылает жизнь следователям и журналистам.

А потом стали звонить жены. Люди вставали, смотрели на часы, уходили. И они остались вдвоем.

У Виолетты пустая квартира, у Бориса пустая квартира. Но доехать до квартир не было никакой возможности. Он мягко и ласково поднял ее со стула, она пересела на край стола… И таким осторожным, невинным был их первый поцелуй, как это может быть только у взрослых, давно знакомых людей, часто встречающихся, истосковавшихся в разлуке, не разлучаясь.

Дивана юристы еще не приобрели. Да на нем им было бы тесно. Не поместилась бы нежность. Боря просто разложил на полу свой парадный пиджак. Виолетта по пути к этому ложу потеряла скользкую блузку и джинсы. Очнулись ночью, комната освещалась лишь яркой луной за открытым настежь окном. Очнулись вдвоем, понимая, что иначе теперь никак.