Владимир Колотенко - Дети света

• Название: Дети света
• Автор: Владимир Колотенко
• Жанр: Научная Фантастика

Книга четвертая

Главные герои, освоив технологию клонирования человека, создают основы теории и методологию практического воплощения построения совершенного общества (Новой Атлантиды) путём клонирования известных исторических личностей (Эхнатон, Александр Македонский, Цезарь, Наполеон, Ленин, Эйнштейн…) и наших современников.

Георгий Чуич (главный герой) решается клонировать Иисуса Христа (Второе пришествие). Клонированный Иисус – рукотворный бог – в назидание своим создателям, отважившимся замахнуться на Божий промысел, организует распятие Жоры и его казнь на костре усилиями тех, кого удалось клонировать.

Наследница фараонов и поэт божьей милостью, Тина предлагает свой Путь спасения человечества – Слово! Ведь в Начале Всего было Слово! Её стихи – гимн совершенству! К тому же, Тина - посвящённая и «продвинутая», несущая в своём геноме сакральные знания шумеров и вавилонян, предлагает «спасительный Ковчег» - совершенствование сознания, позволяющий оглохшему и ослеплённому «достижениями» нашей цивилизации человечеству, пересечь границы непознанного и постичь тайны богов…

Её дочь, Элис, – зачаток новой расы людей… Ей - и карты в руки…

---

Лена просто поражена:

- Какой Каспаров? Вы и его клонировали?

- Нет-нет - Гарри. Гарик Каспаров. Он со всем своим прямодушием был искренне восхищен Сципионом. Они оба были счастливы. Рыба ищет где глубже, а наши - где счастье по биофидбеку. Интуиция и любопытство сделали свое дело, каждый получил то, что хотел...

- Гарик проиграл, видимо, потому что...- предполагает Лена.

- Да, как только ты прилепляешься, примазываешься к власти, ты уже в проигрыше. Ты - вляпался! Все рыло в грязи! А значит - проиграл. Не так ли?..

Вот такая получилась компания... А вот Наполеон...

- И Атлант женился на Нефертити?

- С Лениным была уйма проблем. И с Наполеоном. Мы прилетели...

- Ленин же умер!.. - недоумевает Лена.

- Да, ему повезло. Умер первый, тот, пробный, но был же второй... И седьмой, и семнадцатый... Да!

А вот Наполеон... Меня привезли...

- Что Наполеон? - спрашивает Лена.

- Меня поместили...

Тина вертит в руках неразлучный свой телефон, ей должны позвонить...

- Слушаю, слушаю, - говорит она, - я тебя слушаю.

А я ведь знаю, что слушает она только телефон. Важный звонок.

- Важный звонок? - спрашиваю я.

Она кивает. Говорит:

- Куда поместили?

- Мне, - говорю я, - предоставили лучшие апартаменты, белы-белые... Как... Салатовые и палевые оттенки... Тихие, мирные тона...

Лена кивает, мол, прекрасно, что дальше?

Она усаживается поудобнее, сидит молча, мучая телефон.

- Что дальше-то? Где это было?

- Ой, знаешь... эти хилеры... На Филиппинах!

- Киллеры?

- Эти филиппинские врачи, которые режут без ножа, хотели проникнуть... Ну, ты знаешь, как они лечат!

- Знаю...

- С брюшной полостью - это ясно. Тут можно замылить мозги. Можно целую руку просунуть в брюхо и вытащить кусок лишней кишки или желудка... С печёнками-селезёнками - это ясно. Но они хотели проникнуть в мой мозг... Руками! Думаешь я дамся?!

- Нет!

- Так вот в тот же день, вечером, уже ближе к двенадцати...

А вот и звонок!

- Да, - говорит Лена, - да! Да... да... да... Конечно-конечно! Да-да-да... Обязательно!.. Не вздумай! Да! Конечно, да! Я же сказала... Да!

И ни одного «нет».

И вот телефон летит на сидение кресла. Молчит!.. Лена всё ещё там, в телефоне, поэтому я тоже молчу. И вот глаза её обнаруживают меня снова.

- Да, - говорит она ещё раз, - я слушаю. Так куда там тебя запроторили?

- Филиппины, - говорю я, - хилеры... Они хотели пролезть сквозь мою черепную коробку...

Лена смеётся. Это признак того, что ей удалось уговорить телефонного собеседника. Кто это был? Не всё ли теперь мне равно? Лена просто хохочет:

- Они не знали, с кем связались!

- Часы ещё не бабахнули полночь, - говорю я.

- Да, - всё ещё смеясь, - говорит Лена.

Я любуюсь её улыбкой! Жду.

- И вот представь себе вот что, - продолжаю я, - я пытаюсь в этом сам разобраться, не привлекая пока... Я даже тебя не хотел посвящать...

- В чём разобраться?

- Приходит вдруг и садится напротив...

- Кто и куда приходит и зачем садится? - спрашивает Лена.

- Знаешь, это такая тёмная штуковина... Я даже не знаю, стоит ли тебе... Ладно - рискну. Только не суди строго...

- Рест...

- О'кей... Слушай же, слушай... Кто бы мог... Я поясню... Всё дело в том, что...

- Ты рассказывай, я пойму, - настаивает Лена.

- Наполеон, - говорю я.

Хорошо! Раз ты настаиваешь... Что ж!.. Тебе и расхлёбывать!

- Приходит и садится...

Теперь тишина. Молчание.

- Иииии... - говорю я.

- Стоп! - говорит Лена.

Пауза.

Лена щурится, всматривается в мои глаза, что-то тихо бормочет.

Ты же настаивала, думаю я, так теперь имей терпение выслушать.

Лена словно читает мои мысли, кивает, мол, ладно, говори.

Я говорю:

- Ну, кто бы мог подумать, что сам Марат, говорит Наполеон, съест дохлую собаку? И где? Какое-то забытое богом Тарутино! Язык отказывается произносить, а мозг просто вянет, не в состоянии принять это!..

Император в ярости отстраняет руку полкового врача:

- Оставь же меня!

- Наполеон? - спрашивает Лена.

Я киваю: Наполеон!

Ссадина на скуле уже не кровоточит, так что нет нужды ею и заниматься. Наполеон просто взбешён, он мечется по моим апартаментам из угла в угол, то и дело хлопая себя ладонями по бедрам, словно подгоняя себя. Куда он торопится? Чем он прогневан? Ниточка корпии, прилипшая к ссадине, развевается как маленький победительный флаг, словно император звал за собою полки, а огонь свечи, вздрагивая, пугливо прижимается к огарку, ища у него защиты от разъяренного хозяина.

- Где же он, где он? Почему его нет до сих пор?

Вопросы повисают в воздухе дамокловыми мечами...

Кого ждёт император? И какую весть ему должны сообщить?

Наконец, входная дверь, заскрипев, отворяется, пропуская долгожданного гостя... Жора, не оглядываясь, произносит:

- Наконец-то...

- Жора? - спрашивает Лена.

- Жора, - киваю я.

Снова пауза тишины.

- Наконец-то, - повторяет Жора и раскуривает свою трубку.

Всем становится ясно, что...

- Мне не совсем ясно, - говорит Лена, - что значит ваше «ясно». И кого же дождался твой император?

- Жора, - говорю я, - давно бросил курить, и вот... не удержался. А ждали они, и Жора, и Наполеон, ждали... Собственно, это уже и неважно. Всё дело ведь вот в этой самой ниточке корпии, прилипшей к ссадине... С неё-то... Вот она... Куда же я её запроторил?

- Так бы и сказал, - говорит Лена, - теперь-то понятно! Ладно. Не ищи. Верю. Теперь понятно.

- Ага, вот она! - восклицаю я, - чёртова корпия... Нитка как нитка...

Что понятно?

- А эти хилеры так и не смогли, - говорю я, - установить диагноз. А кто бы мог? Ты веришь, что кто-то там понимает что-нибудь в моём мозге? Нет ну, ты скажи, ты можешь в это поверить?

- Никогда! - говорит Лена.

- На, держи! - говорю я, предлагая корпию Лене.

- Зачем?

- Чтобы поверить.

Лена встаёт и идёт к окну.

- Ладно, - говорит она, - верю. Спрячь! Ещё пригодится.

- Думаешь?

Лена закуривает. Думает.

Вот такая история с ниточкой!

Затем я снова рассказываю ей о нашем городе, о Ленине, о Папе, о художнике Спартаке... О Наполеоне - ни слова. О нём и так уже насказано- наговорено...

- Слушай, ну, а Шекспир, - спрашивает Лена, - его сладкозвучность и медоточивость по-прежнему...

- А как же: «Моя любовь к любви есть лишь любовь к пониманию любви».

- Да-да...

- Это Тициан и Рубенс в своем жанре.

- Рест, - не унимается Лена, - а вот этот ваш Лео, Леонардо да Винчи... Чем он вам открылся еще? Что еще выдающегося вы в нем нашли?

Это вопрос на засыпку: а, действительно, - что? Я думаю.

- Я думаю, - произношу я уверенно, - что вот что...

И непроизвольно чешу левой рукой свой затылок.

- Думаю, - затем говорю я, - что вся гениальность нашего Лео заключается в том, что он раскрыл нам всю тайну своего, так сказать, родителя. Его можно было слушать часами. Сутками!.. И...

- Да. И в чем же та тайна?

- Он распечатал язык картин.

- Язык?

- И не только картин. Как ты по буковкам читаешь своего любимого Лермонтова, так и мы теперь, глядя на его «Мадонну в скалах» или «Тайную вечерю» можем читать историю христианства. Ну, и ты же знаешь эту историю с указательным пальцем, упирающимся в небо! Его последняя работа «Святой Иоанн Креститель»...

- Да-да, - говорит Лена, - знаю-знаю...

На секунду задумывается, затем:

- Интересно, чем же кончилась история с Тиной?

- Она ещё не начиналась, - говорю я.

Лена недоумевает:

- Как?! А все эти твои опасения, все эти твои страхи и надежды?! И её стихи, и какие-то финифлюшки?! Ре-эст, поясни!

Ну, как тебе, милая моя, это пояснить? Это не просто история с Тиной. Это - история планеты! Так я думаю. А Лене говорю:

- Да ну её... эту Тину... С ней только проблемы...

- Какие проблемы?

Распечатывать эту тему о Тине у меня нет никакого желания.

- Да всё это, - говорю я, - мышиная возня... плод моего больного...

Как только речь заходит о моём, якобы, больном воображении, Лена тотчас меняет тему:

- И что же твой князь Альберт, - спрашивает она, - вы в Монако построили свою Пирамиду?

- А как же! Ты же сама могла вчера видеть...

- Ах, да!.. Ну, да!.. Видела-видела... Только знаешь...

И Тина тут же, на глазах, испаряется.

Но только на глазах...

Как у тех филиппинских хилеров!

А наполеоновскую корпию я сую в целлофановый пакетик и запечатываю - ещё пригодится...

Глава 12

К 2012 году заселили небольшой остров одними Эйнштейнами, другой - Шекспирами, а еще один, совсем крохотный - Ромео и Джульеттами, десять пар...

- Зачем?! Десять пар!

- Итак, мы выросли из коротких штанишек и вступили во взрослую жизнь. Оглянувшись назад, вслед за Чеховым я могу с сожалением заявить, что в детстве у нас не было детства. Я, конечно, имею в виду только наших героев.