Семён Ласкин - Саня Дырочкин — человек общественный

• Название: Саня Дырочкин — человек общественный
• Автор: Семён Ласкин
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1988

Вторая книга из известного цикла об октябренке Сане Дырочкине Весёлая повесть об октябрятах одной звездочки, которые стараются стать самостоятельными и учатся трудиться и отдыхать вместе.

---

Без пяти одиннадцать он вышел.

— Ну, готовы? — спросил дедушка Фешин.

— Давно готовы! — закричали все.

— Сегодня цирк закрыт, — начал дедушка Фешин и для общего успокоения поднял руку. — Но! Это совсем не означает, что цирк не работает. Наоборот, артисты работают весь день, репетируют, готовят новую программу. Поэтому, — попросил он, — ведите себя тихо, не шумите, не мешайте артистам.

Севка, конечно, и здесь с вопросами встрял:

— А Гафур Кулеметов будет? Вы обещали. Дрессированные хищники?

— Кого обещал, те и будут, — сказал дедушка Фешин.

Все зашумели. Ещё бы! Попасть на репетицию к самому Гафуру! Гафур Кулеметов — знаменитое имя!

В цирке, уже в служебном гардеробе, пахло конюшней. Мне нравится этот острый как бритва запах.

За гардеробом холл, в котором сложен реквизит артистов, то есть их цирковые вещи: никелированные лестницы, тяжеленные гири, блестящие металлические шары, штанги, булавы.

— А можно нам попробовать поднять этот шарик? — спрашивает Мишка своего дедушку. Сегодня Мишка чувствует себя среди нас главным.

— Попробуй, — откуда-то сверху разрешает Мишке мужской голос.

Силач в борцовке стоит на лестнице и подкидывает шары. И когда он кидает, то мускулы на его руках сами становятся шарами. Потом силач начинает гонять шары по спине, и шары сами катятся со спины точно в его ладони. Правый шар — в левую руку, левый — в правую.

— Ловите! — пугает силач, и металлический грохот оглушает всех. Шары падают на листы железа.

Мишка кидается поднимать шар, но не может его оторвать от пола.

— Не задерживайтесь, не задерживайтесь! — торопит дедушка Фешин. — Сейчас на манеж выйдут медведи и тигры, нам нельзя терять ни минуты!

Но до манежа дойти не так просто. Дорогу пересекает человек на одноколёсном велосипеде. Вдруг он нагибается над Таткой и вынимает из её уха шарик от пинг-понга.

— Я не брала! — кричит Татка в испуге.

Шум вспыхивает невообразимый, каждый ощупывает себя.

У Василия Ивановича шарик обнаруживается в кармане, у меня — за пазухой, у Севки — за шиворотом.

— Ал-ле! — смеётся велосипедист и укатывает в неизвестность на своём колесе.

* * *

Оркестр сидел в своей ложе. Скрипач настраивал скрипку, пиликал и слушал.

Татка поморщилась и сказала:

— Фальшивит!

— Молчи! — прикрикнул на неё Севка. — Подумаешь, немного ошибся.

— Тебе — подумаешь?! — возмутилась Татка. — А мне больно, когда человек путает ноты. Я даже могу вскрикнуть.

Вдруг грянул марш! Прожекторы зажглись под куполом цирка, в проходах.

На манеж вышел артист Гафур Кулеметов. На нём блестящая чёрная куртка, атласные чёрные брюки и высокие чёрные сапоги.

— Красавец! — вздохнула Люська.

Кулеметов будто нас и не заметил. Повернулся к проходу и ударил бичом, вызывая на манеж тигров.

С рычанием выбежал полосатый страшила, лизнул дрессировщику руку.

Гафур дал ему кусок мяса.

— Ешь, Васька, — сказал Кулеметов, точно так же как я мог бы сказать своей Мотьке. Он потрепал ласково тигра. — Полезай-ка на тумбу.

Васька прыгнул на тумбу и, устроившись, стал зализывать лапу.

— Точно как Барсик, — зашептал Севка.

Кулеметов щёлкнул бичом, и на манеж выбежали ещё два страшилища: Бурш и Дама. Они сами вскочили на тумбы, даже не спросив разрешения у Гафура, и принялись мыться.

— А вон там, видите, униформисты с брандспойтами, — показал на цирковую охрану дедушка Фешин. — Если опасность, они включат воду. Цирк знавал большие трагедии, дети.

Через централку — так называют центральный туннель на манеж — выбежал бурый медведь, протянул лапу Гафуру.

— Здравствуй, Тим! — воскликнул Гафур. — Как спалось, братец?

Медведь присел, точно поблагодарил Гафура. Потом по ступенькам он взошёл на столик, улёгся на спину. Кулеметов вложил ему в лапы обруч.

— Ап! — ударил бичом Гафур Кулеметов.

За головой Тима стояла пустая тумба, на которую и должен был прыгнуть Васька.

Молодой тигр глядел в сторону Тима, переминался с лапы на лапу, но прыгнуть пока не решался. Он топорщил усы, открывал пасть, выгибался, как кошка.

— Ап! — повторил приказ Кулеметов.

Васька шевелил хвостом, бросал его то вправо — удар, то влево — удар.

Мы притихли. Было слышно, как нервно пыхтит Севка. Не скрою, и мне стало боязно за Гафура.

Бурш и Дама, старые тигры, безразлично следили за Васькой. Скука была на их мордах. Всем своим видом они будто бы говорили, что трюк ерундовый и им просто неловко за молодого друга.

— Ну и работка! — шёпотом сказал Василий Иваныч. — Лучше уж в бане!

Юрий Петрович сдержанно рассмеялся:

— Думаю, на манеже бывает жарче!

— Не хотел бы я оказаться там, с ними! — добавил дедушка Фешин.

Васька скалился, но не прыгал.

Униформисты приподняли брандспойты.

Тим по-прежнему лежал спокойно, зажимая лапами обруч.

— Ап! — ударил бичом Пулеметов.

— Зачем так раздражать тигра? Это же игра с огнём, честное слово! — сказала Екатерина Константиновна.

И в эту секунду тумба качнулась. Васькино гибкое тело словно бы удлинилось, коричневая полосатая дуга пересекла воздух, и я увидел Ваську на противоположной тумбе.

— Молодец! — похвалил Пулеметов. — Значит, можешь?!

И опять протянул тигру кусок мяса.

Севка восхищённо подтолкнул меня:

— Здо́рово, Александр?!

— Нормально, Всеволод!

Пулеметов повернулся к Буршу. В этот раз всё произошло моментально. Бурш прыгнул. За ним так же уверенно пролетела Дама.

Екатерина Константиновна облегчённо вздохнула — наблюдать за тиграми нужны крепкие нервы!

— Как только под эту музыку прыгают тигры?! — вздохнула Татка. — Скрипка невыносимо фальшивит.

Васька не хотел повторять трюк. Топорщил усы, загребал лапой. Наконец ещё раз «взял» обруч.

Теперь на столик лёг сам дрессировщик, поднял обруч.

— Ап! — над ним пролетели тигры. — Ап!!

На мотоцикле выехал Тим, остановился около Васькиной тумбы, приглашая кататься тигра.

Затем Тим подъехал к Буршу и Даме. Старики важно сошли в коляску.

Мотоцикл взревел и укатил с манежа.

— Ну как, Дыркин! — с восторгом пихнул меня Севка.

— Нормально, Бочкин!

Мы посмеялись.

— А Васька парень с характером! — заметил Юрий Петрович. — Я не хотел бы остаться с ним с глазу на глаз.

К нам подошёл Кулеметов, поздоровался и присел на бархатный валик манежа.

На его лбу блестели капельки пота. Видно, устал дрессировщик.

— А ваш Тим просто гений! — воскликнул дедушка Фешин.

— Прекрасный медведь! Умница! — поддержала его мама.

Гафур благодарно нам улыбнулся.

— Тим, конечно, блестящий артист… Но не скрою, что месяца два назад мы чуть не потеряли его для цирка…

— Как?! — закричали мы хором. — Почему? Этого быть не может!

— Расскажите! Что же случилось?!

— Видите ли… трюк у Васьки только стал получаться, но ещё недавно даже я в успех тигра не верил. Репетировали подолгу и однажды перебрали своё время, задержали других артистов…

— Ничего удивительного в этом нет! — сказал Юрий Петрович. — Когда бьёшься и не выходит, время летит незаметно.

— В том-то и дело! — подтвердил Гафур. — Но в тот день администратор цирка, человек пустой и недобрый, пришёл на работу пьяным.

Кулеметов вздохнул.

— Для цирка это ужасно! Медведи буквально звереют от запаха зелья…

— И что же случилось? — не выдержал Севка.

— Администратор вышел и грубо потребовал освободить манеж. Он громко ругался, топал ногами. Ни я, ни униформисты не заметили, как Тим оказался рядом. Секунда — и медведь уже мчался с администратором в охапку — униформисты даже не успели включить брандспойты — и выбросил администратора… в ящик с опилками, там у нас место цирковой помойки.

Полина Герасимовна мрачно сказала:

— Сто́ящего человека зверь в помойку не бросит. А вот пьяницу? Глаза бы мои на них не смотрели!..

— А я уже не пью, — крикнул в сердцах Василий Иваныч. — Ненавижу эту гадость!

Полина Герасимовна просияла.

Меня подтолкнул локтем Байкин. Мы многое знали, но говорить не имели права. Мы умели молчать — и этим гордились.

И тогда Екатерина Константиновна громко сказала:

— Хорошего человека зверь никогда не обидит!

— Конечно, — согласился с бабушкой Севка. — Мы это знаем по поведению наших собак и кошек.

Севка имел в виду Барсика, Мотьку и Феньку.

* * *

Подошёл пустой трамвай. Мы с Севкой сразу заняли места впереди.

У всех на душе продолжался праздник.

— Ап! — скомандовал трамваю Севка.

Трамвай сразу же подчинился. Захлопнулась дверь, вагон стремительно полетел по рельсам.