Ольга Пашнина - Магия любви. Лучшее романтическое фэнтези, 2017

• Название: Магия любви. Лучшее романтическое фэнтези, 2017
• Автор: Ольга Пашнина
• Жанр: Любовное фэнтези
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-101258-8

Любовь покоряет не только людей, но и самых разных волшебных существ: вампиров, фей, оборотней и даже – кто бы мог подумать – самого Змея Горыныча! Любовь спасает миры, сражает драконов, очаровывает темных колдунов и побеждает лесных троллей!

Любовь всесильна, а ее магия позволит вам окунуться в завораживающие рассказы признанных звезд романтического фэнтези, чьи произведения на протяжении многих лет радуют читателей. Десятки ярких фамилий, десятки необыкновенных и волшебных историй о магии и любви ждут вас на страницах коллекционного сборника. А иллюстрации от известных художников романтического фэнтези покажут колдовские миры глазами их создателей.

---

Князев прожил у меня уже четверо суток и исправно поил лекарствами, кормил и делал уколы. Только вот лучше мне отчего-то не становилось. Наоборот, было ощущение, словно я скатываюсь в пропасть. Температура подскакивала внезапно, и ее не сразу удавалось сбить не только медикаментами, но даже обтиранием водкой. Да, было дело. Князев обтирал меня не единожды, ругаясь при этом на чем свет стоит… Порой я даже бредить начинала. Сказала ему в итоге, что надо в больницу. Похоже, так мне не выкарабкаться…

А как-то ночью я сквозь тревожный сон услышала разговор прямо рядом с постелью.

– Ба, мне нужна твоя помощь. Правда нужна. У меня подружка заболела, я сейчас у нее. В чем проблема, разобраться не могу. Все, что врачи велели, ей даю, сам тоже понемногу подпитываю, а ей все хуже и хуже, уже бредить начинает. Ну, ба! Будь человеком! Я тебе сейчас зеркальный коридор открою. Посмотри ее, а? Я ничего уже не понимаю и ничем не могу помочь.

Вроде бы Князев говорил по телефону, но буквально через пару минут прозвучал второй голос, принадлежащий пожилой женщине.

– Так, ну и что тут? – мне на лоб легла сухая прохладная ладонь. – И давно она так горит?

– Несколько дней уже, – ответил Алекс. – Причем я никак не могу вычислить закономерность. Только вроде лучше становится, ведь я ей антибиотики колю, а потом ночью – бац! – и она вся пылает.

– Ладно, не мешай. Попробую разобраться, – проговорила его собеседница.

Мне очень хотелось открыть глаза и посмотреть, кто же эта гостья, но никак не удавалось. Поэтому я просто плыла по своей огненной реке и старалась не отключиться…

– Скажи мне, дорогой внук, – через некоторое время вкрадчиво заговорила бабушка Князева, – ты печать зачем поставил?

– Какую печать? – сначала удивился он, а потом исправился: – А. Нет, я не ставил. Ты чего, ба? Она же не обладает силой.

– Это ты чего, внучок! Девушка не обладает силой, только вот твоя печать на ее ауре стоит уже не один день, судя по тому, как проросла и закрепилась, и организм просто не в силах справиться с этим. Девочка сгорает в прямом смысле этого слова. Ты убить ее решил?

– Что?! – опешил Князев. – Нет-нет, это невозможно! Это же нарушение! Я не мог… Ох ты ж, черт! И правда, моя печать! Но я не… Ба, и что делать?!

– Это ты мне скажи, что делать? Как одна из старейшин рода, я могу снять твою печать и даже прикрою тебя перед законниками. Все же не чужой и спохватился вовремя, да и поставил ее неосознанно. Ведь неосознанно, да? Но ты понимаешь последствия? Ты больше никогда не сможешь быть рядом с ней, иначе убьешь ее своим присутствием. Потому что печать все равно будет пытаться возродиться рядом с тобой. У девочки нет дара, чтобы заблокироваться от тебя. Ты готов больше никогда не видеть ее? Кстати, как девушку зовут?

– Карина. Карина Соколова, – с заминкой отозвался Князев, после чего ответил на заданный вопрос: – Не готов. Она мне нравится. Очень! Больше, чем просто нравится. Я хотел… А второй вариант?

– А второй вариант – ответить за свой поступок и взять на себя обязательства. Но говорю сразу, родители будут в ярости, они уже присмотрели тебе потенциальную невесту.

– Видел я уже ту невесту! – в голосе Алекса прозвучало отвращение.

– Зато одаренная, – хмыкнула женщина. – Так что выбираешь?

– С родителями я разберусь. Ба, ты можешь сделать все что нужно? Я полностью беру на себя все обязательства, касающиеся этой девушки, Карины Соколовой. Делаю это в здравом уме и трезвой памяти. Вся вина и ответственность на мне, я это признаю.

– Вот так-то лучше, – прозвучало довольство в голосе бабушки Князева. – Твое счастье, внучок, что ее не видел никто из наших. Иначе сейчас ты бы уже отвечал перед судом сильнейших… Ну что ж, как одна из старейшин рода, я даю свое согласие и благословляю вас. Карина, вы ведь нас слышите?

– Слышу, – медленно, словно через не могу, ответила я. – Только не понимаю, о чем вы.

– А вам это и не нужно пока, – погладила меня по щеке сухая ладонь. – Ответьте мне, Карина, что вы выбираете: никогда больше не видеть моего внука или видеть постоянно? И учтите, под «никогда больше» я подразумеваю именно это. Вы больше никогда не встретитесь.

После этих слов стало очень грустно. Князев, конечно, странный тип, ничего не могу сказать. Но… оттого, что я больше никогда его не увижу, под сердцем начало тянуть.

– Второе, – прошептала я, делая очередную безуспешную попытку приоткрыть глаза. – Видеть постоянно… Можно?

– Можно! Что ж, попалась, птичка. Теперь деваться некуда…

– Ба, я готов, – произнес Князев. – Раз Карина тоже согласна… Что от нас требуется?

– Клятвы, разумеется. Ты знаешь, что делать. Карина, милая, – снова обратилась она ко мне, – если вы хотите поправиться и видеть Алекса очень-очень часто, вы должны сейчас кое-что сделать. Я буду задавать вопросы, а вы на все отвечайте – «да». Хорошо? А в самом конце повторите за Алексом вот это слово: «naáppa».

– А это не опасно? – даже в горячке мой разум попытался быть осторожным, хотя все происходящее сильно смахивало на сон или бред.

– Карин, это не опасно. И тебе станет легче, ты скоро поправишься. Обещаю! А я буду рядом… – успокоил меня Князев и, взяв за руку, погладил ладонь.

А потом его бабушка задавала вопросы на каком-то неизвестном мне языке, очень похожем на латынь, но точно не на нем. Князев в нужных местах говорил короткое слово на этом же языке, а я отвечала «да» на русском. После очередного вопроса Алекс произнес «naappa!», и я повторила за ним. Потом ладонь кольнуло, но я только вздрогнула, как все сразу прошло.

– Вот и все, дети. Поздравляю вас. Отпразднуем, когда Карина поправится. С родителями объясняйся сам. Только ты ведь помнишь, дорогой внук, что в современном мире этого недостаточно?

– Конечно, ба! Я завтра же оформлю все как нужно. Спасибо.

– Сочтемся, внучок! – хмыкнула она. – Хотела бы я посмотреть на лицо твоей матери, когда она услышит новость.

– Ну, ба-а. Когда же вы с мамой уже помиритесь?

– Никогда, дорогой. Зато я знаю, кому передам свой дар и силы перед смертью.

– Бабуль, ну какая смерть? О чем ты? Спасибо. Карина выздоровеет, мы к тебе в гости приедем. Можно?

– Нужно! Все, открывай зеркальный коридор. А Карина пусть спит, ей тяжело пришлось. Удивлена, что она столько дней боролась и цеплялась за жизнь. Сильная девочка. Ты ее едва не угробил со своей печатью.

– Ба, я нечаянно, клянусь! Ухаживал за ней, а она… И я сам не знаю, как так получилось…

Голоса стихли, я уже почти уплыла в сон, так и не сумев взглянуть на гостью. Впрочем, убежденности, что это все наяву, у меня не было. Очень уж странные разговор и вся ситуация…

Прогнулся диван, и рядом вытянулся Князев.

– Да уж, – проговорил он, щупая мне лоб. – Не так я все планировал, но что уж теперь. Прости, Карин. Я не специально, но постараюсь загладить свою вину. Тебе не придется жалеть, что ты согласилась стать моей парой.

– Какой еще парой, Князев? – пробормотала я, переворачиваясь на бок и прижимаясь щекой к его прохладной коже. – Холодненький, как крокодильчик… Хорошо…

Проснулась я на следующий день только к вечеру. Измученный организм сдался и вырубился, устав бороться с болезнью. Но что странно, очнулась я в удивительно хорошем состоянии. Кашель и насморк присутствовали, но пропали дикая слабость и ломота. И даже голова перестала быть в тумане, как все минувшие дни. Тогда я вообще с трудом воспринимала действительность: что мне мерещится, а что – на самом деле. И даже ночной разговор сейчас выветрился из памяти и остался лишь легким воспоминанием, словно о сне. Вроде как было, но не по-настоящему.

– О, Карина! – вскочил Князев из-за стола на кухне, куда я заглянула после туалета и ванной. – Ты как? Получше?

– Знаешь, кажется, да, – отозвалась я, прислушиваясь к своим ощущениям. – Похоже, у меня этой ночью был кризис. Такой бред привиделся… Наяву ведь подобного не могло быть, да? – с подозрением уставилась я на него, пытаясь сообразить, привиделись мне странные разговоры с якобы бабушкой парня или были на самом деле.

– Кризис у тебя был позапрошлой ночью. А потом ты проспала, не просыпаясь, почти двое суток. Уколы я тебе делал, а вот разбудить, чтобы ты выпила таблетки, не смог. Есть хочешь? Суп, тушеная картошка, рыба с рисом… Тебе что положить?

– Суп сначала, об остальном потом решу. Не знала, что ты умеешь готовить, Князев, – миролюбиво произнесла я, усаживаясь за стол и наблюдая за хозяйничающим на моей кухне парнем. Надо же, я проспала двое суток. Однако…

– Я же мужчина, а мужчина должен уметь делать все, – пожал он плечами. – К тому же тогда моей жене никогда не удастся попрекнуть меня тем, что я беспомощен на кухне. Да и если одному жить, не фастфудом же питаться?

Я прикончила тарелку супа, после чего получила чашку чая и пирожное. А когда и с этим справилась, Князев выставил на стол флакон: