Мари-Од Мюрай - Мисс Черити

• Название: Мисс Черити
• Автор: Мари-Од Мюрай
• Жанр: Детская проза
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-91759-486-6

На четвертом этаже лондонского особняка живет маленькая Черити Тиддлер. На календаре — конец XIX века, и, стало быть, все цели в жизни юной леди предопределены: приличное образование — пение, танцы, музыка, рисование, вышивание — и удачное замужество. Но во все времена рождаются девочки, которым интереснее изучать окружающий, мир и его обитателей, чем наряжаться и охотиться за мужьями. Черити — из таких. С ранних лет ей живется одиноко, но вовсе не скучно. Ведь вокруг столько всего интересного: и жабы, и мыши, и улитки, и ежи, и птицы… Благодаря любознательности, здравомыслию и чувству юмора, а также мастерскому владению акварелью Черити становится детской писательницей и иллюстратором — как знаменитая Беатрис Поттер, чья жизнь вдохновила Мари-Од Мюрай на создание этого романа.

---

Помните, мисс Черити, историю о Красном Колпаке из Килликранки?

Я

Да. О карлике, который прятался в старых замках?

Табита подоткнула одеяло. Скоро она унесет свечу, и я буду до утра дрожать от страха в холодной постели.

Табита

А знаете, почему Колпак был… Красный?

Она произнесла последнее слово так свирепо, что у меня перехватило дыхание. Уже напуганная, я помотала головой.

Табита

Мне было столько же, сколько вам сейчас, мисс Черити, когда я про это услыхала. Мой двоюродный брат (а ему было около двадцати) по уши влюбился тогда в Кейт Макдафф, дочку трактирщика.

Табита обожала рассказывать любовные истории с плохим концом: либо соперник закалывал кинжалом влюбленного жениха, либо героиня выпивала отравленный кубок, предназначавшийся другой.

Когда в тот раз Табита принялась с воодушевлением расписывать прелести Кейт Макдафф, я сразу поняла, что жить бедняжке осталось недолго. Джордж, тот двоюродный брат Табиты, тайно обручился с Кейт, потому что ее отец, одновременно и трактирщик, и пьяница, собрался продать дочь старику нотариусу.

Табита

Кейт с Джорджем встречались по ночам в развалинах замка, принадлежавшего когда-то герцогу Этхоллу. Сам-то замок уж десять лет как сгорел. Осталась только высокая черная башня, и башня та упиралась в облака.

Я не знаю, как Табита научилась читать. Возможно, благодаря «Хроникам ужасов», еженедельному альманаху ценою в пенни, который она регулярно пролистывала. Но свои жуткие истории она рассказывала гладко, как по-писаному. Тем вечером история началась с завывания ветра на песчаных равнинах, мертвенно-бледного света луны и часов на колокольне Килликранки, которые били полночь.

Огонь свечи то и дело вздрагивал от сквозняка, из темных углов детской доносились шорохи, беготня и писк.

Табита

Зависть к влюбленным обуревает Красного Колпака, он замышляет недоброе. В ту ночь он выследил, как они встретились и уселись под развалинами крепостной стены. Красный Колпак росточком мал, не выше ребенка, но крепок и широк в плечах. И вот он забирается на стену прямо над ними, высматривает камень побольше и начинает изо всех сил толкать его плечом, чтобы скатился вниз и раздавил их, — а камень-то огромный, никак не сдвинется с места. Тогда карлик подсунул под него свой меч… Ну что, упадет камень или не упадет?

Я

Упадет. Но ведь Джордж должен был услышать шум?

Табита

Он и услышал! И успел увернуться. А вот бедняжке Кейт камень раздавил ноги. У Джорджа недостало сил его сдвинуть, и он побежал в деревню за подмогой. А тем временем Красный Колпак кубарем скатился с крепостной стены, чтобы обагрить свой колпак в крови жертвы. Оттого-то он и был у него такой красный, колпак. Доброй ночи, мисс Черити!

Я (в возмущении)

А что было дальше с Джорджем и Кейт?

Табита

Когда Джордж вернулся с трактирщиком, нотариусом и остальными жителями, Кейт уже умерла, истекла кровью. Моего брата обвинили в убийстве и повесили. Старый нотариус взял в жены Эмили Макдафф, сестру Кейт; она была младше, но не такая красавица. А трактир Макдаффа с тех пор называется «У Красного Колпака».

Истории Табиты были не просто страшны — хуже всего, что в них торжествовали злодеи. Она была твердо убеждена: на грешной земле зло всегда побеждает. «Не беспокойтесь, — говорила мне Табита, — у вас-то непременно все сложится хорошо, вы ведь — скверный ребенок».

Даже мой голос, считала она, — от беса, которым я одержима.

Табита

В вас живут три демона, мисс Черити: Азазель, Бафомет и Астарот.

Признаться, меня это вполне устраивало. Когда — я возвращалась из сада после охоты за головастиками, грязная и промокшая, у меня уже было готовое оправдание:

Я

Это меня Азазель надоумил.

Табита видела демонов во всех подобранных мною тварях. Ящерицы, ужи и майские жуки были неоспоримым доказательством моей одержимости. Джулиус убедил ее окончательно. Джулиус — это черная крыса, которую я успешно приручила. При виде его Табита вздрагивала от ужаса и подбирала юбки.

Длиннющий хвост придавал Джулиусу сходство с веретеном, блестящая шерстка всегда была безупречно вылизана, а ярко-розовые лапки напоминали леденцы. Он любил вскарабкаться по руке мне на плечо или нырнуть в рукав. Я дразнила его кончиком карандаша, когда рисовала, и он принимался его грызть. Черный Джулиус был игрив и ласков, как комнатная собачка.

Как я уже говорила, когда мне исполнилось восемь, моя любовь к животным переросла в настоящий научный интерес. Теперь я собирала в шкатулки пустые ракушки и змеиные шкурки. Однажды мне посчастливилось найти свежий трупик мышки-сони, и кухарка Мэри помогла мне его препарировать. Точно зная, что мама в гостях, а папа в клубе, я устроилась на кухне и полчаса кипятила соню. Перед тем как начать реконструкцию скелета, я тщательно удалила плоть с костей. Вид этих косточек, тонких как спички, растрогал меня до слез. Мышь-соня — очаровательное создание. Я нанизала скелет на проволоку, но результат вышел таким безобразным, что я разрыдалась.

«Бедняжечка», — пожалела меня Мэри.

Она была очень добра ко мне. Если мне и есть за что ее упрекнуть, то только за рисовый пудинг и за эту «бедняжечку», как она меня постоянно называла. Я вовсе не чувствовала себя бедняжечкой, ведь моя жизнь была так увлекательна.

Как-то раз я отправилась на рынок вместе с Мэри и выкупила у мальчишки чуть живого одноглазого соловья. В моих руках уже перебывало много птиц, все они вскоре помирали. Но Циклоп определенно хотел жить. Как только он поднабрался сил, я перестала закрывать клетку. Несколько дней он прыгал туда-сюда и летал по детской, пока одним солнечным утром не уселся на подоконник. Он склонил голову набок, будто пытаясь определить единственным глазом расстояние до земли.

Я

Лети! Ты же умеешь.

И он улетел. Циклоп был первым, кого мне удалось по-настоящему спасти. Той же ночью из темноты до меня долетела его благодарная песня. А может, мне это приснилось.

В другой раз мы с Мэри поехали на рынок покупать кролика.

Мэри

Ваш папа их очень любит.

Да, но только в виде паштета. Мясник выхватил, кролика, на которого указала кухарка. Упитанного, щекастого, с блестящими глазками. Вместо лакомого паштета он мог бы стать моим домашним любимцем. Я умоляюще сложила руки.

Я

О Мэри, пожалуйста, не убивайте его сразу!

Кролик получил отсрочку приговора, и, как только он оказался в безопасном месте, то есть в детской, я начала подбирать ему имя.

Табита

Назовите его Паштетом. Пусть привыкает.

Я последовала ее совету. Паштет оказался пугливым, что было вполне объяснимо в его положении. Но я умела завоевывать доверие даже самых робких существ. Вскоре Паштет уже ел у меня из рук кружочки морковки.

Табита

Ну вот, он уже поедает гарнир к самому себе!

Кажется, у Паштета был чудесный белый хвостик, похожий на комок ваты; хотя у меня потом было столько длинноухих друзей, что я вполне могу, его с кем-то путать. Но точно помню, что Паштет панически боялся Джулиуса. Завидев издалека черную крысу, он топорщил уши и барабанил по паркету задними лапками, будто предупреждая сородичей об опасности. Выполнив таким образом свой долг, он удирал под кровать и прятался там, словно в норе. Оттуда его и вытащила Мэри утром в понедельник, чтобы унести на место казни. Я никогда не капризничала, поэтому моих слез никто не увидел.

Мэри

Хотите, отдам вам потом шкурку?

Я помотала головой. А Табита попросила себе лапку — на счастье. Этой драмой завершился восьмой год моей жизни.

В канун девятого дня рождения я вырвала из дневника научных наблюдений чистый лист и написала себе письмо, чтобы прочесть его в день двенадцатилетия:

Любезный друг,

когда Вы откроете это письмо, Вы уже будете настоящим ученым и наконец-то научитесь правильно рисовать ежей.

Вы перестанете бояться темноты, в которой прячется Красный Колпак, и своих сестренок — которые ангелы на небесах, а вовсе не скелеты в могилах. Табита разрешит Вам повесить в саду скворечник, а Мэри отдаст Вам кролика, а не зарежет его, как в прошлый понедельник. Вы будете очень счастливы, но, дабы Вы не зазнавались, напомню Вам, что за это время Вы ничуть не похорошели.

Ваша преданная

Черити Тиддлер.

Овсянки и рисового пудинга в мой день рождения подавалось ровно столько же, сколько в любой другой день. Разница была лишь в том, что меня звали обедать в столовую, и мама объясняла мое присутствие папе: «Черити исполнилось шесть», «Черити исполнилось семь», «Черити исполнилось восемь».