Дорит Линке - По ту сторону синей границы

• Название: По ту сторону синей границы
• Автор: Дорит Линке
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-91759-569-6

Ханну выгнали из школы, Андреас попал в воспитательную колонию… Разве об этом они мечтали, когда были детьми? Конечно, можно надеяться, что однажды все изменится и жизнь повернет в другое русло. Просто плыть по течению, скандируя лозунги, строем ходить на демонстрации, притворяясь, что ты счастлив и все дороги открыты… Но почему за Стеной люди живут совсем по-другому? И что будет, если попробовать сбежать?

Дебютный роман Дорит Линке – это история побега из одной Германии в другую: из ГДР в ФРГ. ГДР и тоталитарная советская система перестали существовать всего 27 лет назад, но стремление государства вмешаться в частную жизнь и контролировать всё, даже мысли, – никуда не исчезло.

Меньше чем через год после выхода роман был номинирован на Немецкую премию детской литературы (2015) и включен в международный каталог лучших книг для юношества «Белые вороны».

---

– Раз ты так считаешь – нечего наши сладости лопать! Отдавай обратно!

Сакси говорил невнятно, рот у него был набит лакрицей, кончик улитки повис на губе червяком.

– Еще чего! – возмутился Андреас.

– Тогда заткнись!

Я еще ни разу не слышала, чтобы Сакси так разговаривал. На Андреаса это тоже явно произвело впечатление. Он молча принялся грызть «Твикс».

Держать язык за зубами оказалось для Сакси делом непосильным, и о «замечательном» происшествии в «Интершопе» скоро уже знал весь класс. Естественно, на нас тут же кто-то стукнул, наверняка Сабина. На уроке математики, когда мы упражнялись с калькуляторами, раздался стук в дверь.

По классу распространился запах лаванды.

– Так, отложите ненадолго ваши калькуляторы, – фрау Тиль обвела взглядом класс. – Ханна, Андреас и Йенс.

Мы как по команде уставились на парты.

– Вам должно быть очень, очень стыдно!

Я украдкой посмотрела на классную. Она тяжело дышала, опираясь на учительский стол.

Золотой медальон колыхался на высокой груди, как буй в Балтийском море.

– То, что вы сделали, – отвратительный поступок! Даже не поступок, а проступок! Тяжелый моральный проступок.

Сзади кто-то хихикнул.

Фрау Тиль перевела взгляд на задние парты.

– А что ты скажешь, Ронни? Почему мы называем это проступком?

– Не знаю, – пробормотал тот.

– Так…

Фрау Тиль пошла между рядами.

– Можно ли брать что-нибудь у классового врага? Кристиан?

– Нет, – ответил тот.

– Та-а-ак. А почему?

– Потому что это отвратительно – брать что-нибудь у классового врага. Это тяжелый проступок.

– Совершенно верно! Трое ваших одноклассников показали вам очень плохой пример. Им должно быть очень, очень стыдно!

Вместо того чтобы дать ей выговориться, Андреас щелкнул пальцами.

– Это был не классовый враг, а симпатичная блондинка.

Кто-то опять хихикнул.

Фрау Тиль пошла пятнами и стала красная как рак.

– Никакой разницы тут нет! Классовый враг многолик!

Сакси поднял руку и начал нести пургу про голодающих детей в Африке.

Но фрау Тиль резко его оборвала:

– Вон из класса, Йенс Блум! Это просто неслыханно – сравнивать борьбу африканских народов за освобождение с вашей нездоровой тягой к западным сладостям! Вон, немедленно!

Йенси медленно побрел к двери, подтягивая, как обычно, сползающие техасы.

– А вот от тебя я такого не ожидала, Ханна Кляйн, – рявкнула она на меня.

Я по-прежнему сидела, уставясь в парту.

– Отвечай, когда тебя спрашивают!

– На какой вопрос отвечать?

– Сабина, давай ты!

– Ханна должна была ответить, что детям ГДР не нужны подачки из капиталистического зарубежья, – застрочила та как из пулемета.

Фрау Тиль кивала в такт.

– Никакие это не подачки из зарубежья! Это просто вещи, их можно купить в магазине здесь у нас, в ГДР.

– Что ты такое говоришь? – фрау Тиль ошеломленно смотрела на Андреаса.

– Нужны только правильные, настоящие деньги.

– Что-о-о?! Ты хочешь сказать, валюта ГДР, валюта страны-члена Совета Экономической Взаимопомощи[11] – это деньги ненастоящие?!

Андреас уставился на парту, не поднимая глаз. Светлые волосы свесились на лицо.

– Мы ждем ответа!

– Не совсем настоящие, – упрямо повторил он.

Фрау Тиль задохнулась от возмущения.

Я вспомнила деда, которого страшно раздражали теперешние деньги, он называл их «фантиками» и «жетончиками». «Игрушечные деньги для игрушечных людей» – его любимая присказка у кассы в универсаме. И у меня сорвалось с языка:

– Они как игрушечные.

Тут терпение у фрау Тиль лопнуло окончательно.

– Вон! Вы оба! И после урока – немедленно к директору! Это просто неслыханно!

Директор Шнайдер, прихрамывая, расхаживал перед нами и толкал речь о достижениях социализма и о том, как это ужасно, что мы дали классовому врагу нас унизить. Он велел нам встать перед его столом: мы стояли и смотрели, как он затачивает карандаши, один за другим, потом ломает их и снова затачивает…

Все это закончилось тем, что в наших дневниках появились жирные замечания красными чернилами.

* * *

Вокруг – непроглядная тьма.

То и дело вблизи проплывают моторки. Они не оставляют попыток нас найти! Из темноты приближается тарахтение мотора, звук нарастает, но ничего не видно: передо мной и вокруг – только черная вода.

Плыву вслепую, в шуме моторов не слышу собственного дыхания. Потом все стихает и возвращается плеск воды. Глубоко вдыхаю, раскидываю руки в стороны, отдаюсь воле волн. Бороться с ними бесполезно – все равно проиграешь.

Волна меня поднимает, опускает и снова поднимает. Одна, вторая, третья… вверх – вниз, вверх – вниз…

Волна подходит справа, оттуда, где была лодка, следующая – спереди, потом слева.

Лодки вокруг нас, их несколько, а может, и всего одна.

Странно. Вышли на охоту, а свет не зажигают. Так они нас запросто переедут и не заметят.

Андреас плывет рядом, шнур между нами натягивается редко. Андреас держит темп, разве что иногда чуть отстает. Можно только радоваться, что он вообще способен плыть так быстро, – тренировался-то он совсем недолго. Честное слово, не ожидала!

Ощущение натянутого шнура странным образом придает уверенность. Так я хотя и не вижу Андреаса, но знаю: он тут.

Понятия не имею, как далеко мы уже отплыли, ощущение расстояния стерлось.

На тренировке все просто – считай себе дорожки: восемьдесят, сто, сто двадцать. Четыре километра, пять, шесть…

На последней тренировке я проплыла не меньше ста пятидесяти дорожек – семь с половиной километров.

Здесь, в открытом море, все по-другому и гораздо труднее: плыть надо не останавливаясь, бортика, как в бассейне, нет. Только течение, ветер и волны. И вода, затекающая в трубку.

В правой икре возникает боль, приближается судорога. Но сделать ничего нельзя. Если меньше нагружать правую ногу и больше работать левой, легко сбиться с курса, придется его выправлять, на это уйдут лишние силы.

Вдруг в черной воде появляется множество зеленых точек, они везде – и спереди, и снизу. Такая красота, как во сне!

Про морское свечение мы проходили по биологии. Когда микроорганизмы плавают в глубине, трение о воду вызывает в них химическую реакцию, и возникает свет. Тогда кажется, что все море светится.

Оборачиваюсь, смотрю назад, – позади по темной воде тянется светлый мерцающий след. Зеленые точки вспыхивают рядом с ластами Андреаса, как будто звезды спускаются с неба в море и за нами возникает наш собственный Млечный путь.

Шнур тянет за запястье, надо плыть дальше. Несколько энергичных гребков – и я нагоняю Андреаса. Спасибо планктону: его свечение помогает разглядеть стрелку компаса. Она показывает на север. Может, нам повезло, и мы уже выплыли из трехмильной пограничной зоны? Когда рассветет, мы увидим корабли. Только бы не пограничные моторки!

Уже сейчас чувствую, как тяжело плыть кролем и поднимать руки из воды, часто перехожу на брасс. И конечно, двигаюсь медленнее, чем хотелось бы.

Андреас не отстает. Надеюсь, он знает, как распределить силы. Надо бы поговорить с ним об этом, но не хочется его отвлекать – так сосредоточенно он плывет. Это очень хорошо – быть «в потоке», ни о чем не думать, просто плыть. Главное – помнить, что это не продлится вечно.

Мы справимся! Мы сможем! Просто надо делать все как на тренировке: держаться, не концентрироваться на усталости, смотреть только вперед. Еще дорожка, еще одна… Представляй себе дистанцию поэтапно, всегда говорил Ульрих. Не думай о всех десяти километрах целиком – только о следующих ста метрах, потом еще о ста. И так пока не проплывешь половину пути. Потом все пойдет легче.

Еще год назад я ведь тоже представить себе не могла, что когда-нибудь проплыву от Кюлунгсборна до Варнемюнде. Больше двадцати километров. И плыла-то я все время вблизи берега – не сравнить с тем, что сейчас. Это было всего месяц назад. Андреас тогда заболел и остался дома. В Кюлунгсборн со мной приехал дед, потом он отправился дальше в Варнемюнде и ждал меня с одеждой у вышки № 3. Тогда-то я и узнала, что такое судороги, когда плывешь в холодном море и рядом нет бортика, за который можно ухватиться и передохнуть. От перенапряжения меня тогда стошнило, бр-р-р! И шею купальником натерло.

Интересно, что сейчас делает дед? Наверняка спит. Но скоро проснется, еще до рассвета. И примется разгадывать кроссворды.

Только бы Андреас продержался! Пловец он неопытный, зато отважный.

Отвага эта – от отчаяния. Зимой он вдруг сказал, что с него хватит. Ничего удивительного – они от него не отставали. На Ростокском моторном заводе[12] мы были белыми воронами. Все знали, что мы из двенадцатилетки[13] – видишь ли, «элита» попала на производство! Рабочие считали нас зазнайками и воображалами, но это было совсем не так, мы старались со всеми поладить. Некоторые нас помнили еще по школьным временам: мы тогда раз в две недели приходили сюда на производственную практику и часами скребли напильником какую-нибудь деталь. Со скуки отпускали разные шуточки: вроде того, что социалистическому производству без поддержки школьников не обойтись, трудящимся самим норму выполнять не под силу.