Гарт Никс - Сабриэль

• Название: Сабриэль
• Автор: Гарт Никс
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-389-12938-2

Сабриэль, дочь последнего мага Абхорсена, с малых лет жила за пределами Стены, отделяющей Анцельстьерр от Древнего королевства, – далеко от неуправляемых сил Свободной магии. И от мертвых, которые не желают оставаться мертвыми.

Но однажды отец пропал, и Сабриэль вынуждена пересечь границу миров, чтобы разыскать его. Оставляя безопасную школу, которая за долгие годы стала ее домом, она отправляется на поиски, по дороге, таящей множество сверхъестественных угроз, с товарищами, в которых Сабриэль не уверена – потому что на землях Древнего королевства ни в чем нельзя быть уверенной. Ей придется противостоять злу, которое угрожает много большему, чем ее жизнь, и столкнуться лицом к лицу со своим загадочным предназначением…

Первый роман знаменитой трилогии Гарта Никса о мире, разделенном Стеной и соединенном рекой Смерти.

Впервые на русском языке!

---

Тральк услышал – и оказался во власти неодолимых сил. Непостижимые, неумолимые стихии принуждали его отыскать границу и возвратиться в Смерть. Тщетно и жалко боролся он с ними, зная, что не вырвется. Теперь ему предстояло пройти сквозь все Врата по очереди и наконец кануть в Девятые. Он оставил сопротивление и потратил остатки силы на то, чтобы создать в середине своего тенеподобного естества подобие рта – рта, в котором ворочался язык тьмы.

– Будь ты проклята! – пробулькал он. – Я все расскажу слугам Керригора! Он отомстит за меня…

Его гротескный захлебывающийся голос оборвался на полуслове: Тральк утратил свободу воли. Саранет сковал его, Кибет схватил его и повел, повел туда, где Тральк перестанет быть. Извивающаяся тень просто-напросто исчезла. Остался только снег под давно мертвым трупом.

Но хотя призрак сгинул, его последние слова встревожили Сабриэль. Имя Керригора, пусть и не вполне знакомое, отозвалось в ней неким подспудным страхом, каким-то давним воспоминанием. Возможно, Абхорсен называл это имя – оно наверняка принадлежит одному из старших мертвых. Оно напугало ее так же, как расколотый камень, как если бы то были осязаемые символы мира, где все разладилось, мира, где сгинул отец и где она сама подвергается жуткой опасности.

Сабриэль откашлялась, ощущая стылый холод в легких, и аккуратно убрала Кибет в бандольер. Меч, похоже, очистился собственным пламенем, но она все-таки провела тряпицей по лезвию, прежде чем вложить его в ножны. Сабриэль вновь надела рюкзак. Несмотря на страшную усталость, она ни минуты не сомневалась, что надо выдвигаться в путь немедленно. Слова духа матери эхом отзывались в ней, а собственное чутье подсказывало: в Смерти что-то происходит – что-то могущественное движется в сторону Жизни, движется к выходу у разбитого камня.

Слишком много смерти и слишком много магии Хартии видел этот холм. До непроглядной мглы еще не стемнело, ветер кружил над землей, облака постепенно заполоняли небо. Скоро звезды исчезнут, а молодая луна оденется белым маревом.

Сабриэль торопливо оглядела небосвод, высматривая три яркие звезды, обозначающие Пряжку на Поясе Северного Великана. Найти она их нашла, но на всякий случай сверилась со звездной картой в своем альманахе. Самодельная спичка, издавая мерзкий запах, роняла на страницы мерцающий желтый отблеск: девушка не смела вновь воспользоваться магией до тех пор, пока не уйдет подальше от разбитого камня. Альманах подтвердил, что она все помнит правильно: Пряжка в Древнем королевстве указывает точно на север; ее второе название – Моряцкая Уловка. В Анцельстьерре Пряжка смещена градусов на десять западнее.

Определив север, Сабриэль двинулась к нужной стороне хребта, высматривая отрог, уводящий в долину, затерянную внизу во тьме. Облака густели, ей хотелось спуститься с холмов прежде, чем лунный свет погаснет. Когда она наконец нашла отрог, то порадовалась и тому, что спуск обещал быть легче, чем ступени на юге, хотя и дольше – уж больно пологий был склон.

На деле спуск в долину занял несколько часов – Сабриэль брела, спотыкаясь и дрожа от холода, за язычком пламени, который призвала, обратившись к Хартии. Слишком зыбкий и хрупкий, чтобы по-настоящему облегчить ей путь, он помогал избежать серьезных препятствий. Она от души надеялась, что для чужих глаз его зыбкое пламя сойдет за болотный огонек или случайный блик. Как бы то ни было, он очень пригодился, когда тучи застлали последний клочок чистого неба.

«Ну вот, а мне говорили, облаков не будет», – подумала Сабриэль, высматривая красную звезду Уаллус где-то там, где, как ей казалось, был север. Зубы безудержно стучали; ноги превратились в ледышки, а от них дрожь расходилась по всему телу. Если не двигаться, она просто-напросто замерзнет на месте, тем более что снова поднялся ветер…

Сабриэль тихонько рассмеялась, борясь с истерикой, и повернулась лицом навстречу ветру. Дул он с востока и с каждой минутой набирал силу. Да, стало еще холоднее, но зато ветер разогнал облака, унес их на запад, и на первом же клочке неба, который он вымел, будто метлой, ярко-алым светом вспыхнул Уаллус. Сабриэль улыбнулась, глядя в сторону звезды и запоминая те немногие ориентиры, что были, и снова двинулась в путь, следуя за звездой, а в ушах все звучал шепот:

«Не мешкай и не останавливайся, что бы ни случилось».

Все еще улыбаясь, Сабриэль отыскала дорогу и, поскольку в канавах снега скопилось достаточно, быстро помчалась на лыжах, наверстывая упущенное время.

Когда Сабриэль добралась до мильного столба и камня Хартии за ним, на ее бледном лице не осталось и тени улыбки. Снова повалил снег, косой и колючий, ветер, как с цепи сорвавшись, подхватывал белые кристаллы и швырял их ей в глаза – лицо она замотала шарфом, но глаза остались незащищенными. Сапоги, загодя смазанные бараньим жиром, все равно промокли. Лицо, руки и ноги все больше мерзли по мере того, как силы покидали ее. Она благоразумно подкреплялась понемногу каждый час, но теперь уже просто не могла разомкнуть застывших челюстей.

У неповрежденного камня Хартии, что гордо высился позади низкого мильного столбика, Сабриэль ненадолго задержалась погреться, обратившись к Хартии и сотворив заклинание тепла. Но она слишком устала, чтобы поддерживать его без помощи камня, – чары рассеялись, едва девушка снова двинулась в путь. Только материнское предостережение и заставляло ее идти дальше. Да еще смутное ощущение, что ее преследуют.

Подспудное чувство, не больше… Обессиленная и промерзшая, Сабриэль не знала, верно ли оно, или это просто игра воображения. Но если ей все же не мерещится, она в своем нынешнем состоянии вряд ли справится с кем бы то ни было. А значит, нужно идти.

«Не мешкай и не останавливайся, что бы ни случилось».

Тропа вверх от мильного столба и камня Хартии, пусть и более крутая, чем та, что вела на Рассеченную Вершину, была проторена лучше. Строителям дорог здесь пришлось прорубаться через твердый сероватый камень, который не выветривался и не крошился подобно граниту; они проложили сотни широких, низких ступеней, украсив их прихотливыми резными узорами. Что означают эти узоры и означают ли вообще что-нибудь, Сабриэль не знала. Это были не знаки Хартии и не буквы какого-либо из известных ей языков; и она слишком устала, чтобы строить догадки. Она могла лишь одолевать ступень за ступенью, переставляя застывшие ноги, помогая себе руками, кашляя, хватая ртом воздух и нагнув голову, чтобы в лицо не летел снег.

Тропа поднималась все круче, Сабриэль уже видела впереди сквозь снежные вихри стену утеса – черную вертикальную громаду, темнее, нежели затянутое тучами небо, бледно подсвеченное луной. Но утес все никак не приближался – тропа петляла туда и сюда, карабкаясь от долины все выше, выше…

И вдруг, нежданно-негаданно, Сабриэль оказалась у цели. Тропа в очередной раз свернула, и крохотный блуждающий огонек отразился от стены – стены, протянувшейся на многие мили в стороны и на сотни ярдов вверх. Здесь тропа заканчивалась, и стена не могла быть ничем иным, кроме как Долгими утесами.

Едва не разрыдавшись от облегчения, Сабриэль доковыляла до основания утеса, огонек взмыл у нее над головой и озарил серый, в прожилках лишайника камень. Но даже в его слабом свете было ясно видно, что никакой двери тут нет – ничего, кроме иззубренной непроницаемой скалы, уходящей высоко-высоко вверх, за пределы крохотного освещенного круга. Тропа исчезла, идти некуда.

Сабриэль обессиленно опустилась на колени прямо в снег и яростно потерла ладони друг о дружку, пытаясь восстановить кровообращение, прежде чем доставать из бандольера Мозраэль. Мозраэль, пробуждающий колоколец… Сабриэль осторожно прижала его язычок и сосредоточилась, проверяя, нет ли поблизости чего-нибудь мертвого, чего не следует будить. Рядом ничего не обнаружилось, но Сабриэль снова почудилось, будто кто-то есть позади, кто-то идет по ее следу – пока еще далеко, в самом низу тропы. Какой-то мертвый, причем осязаемо могущественный. Сабриэль попыталась точнее прикинуть расстояние, но в итоге выбросила его из головы. Кто бы это ни был, даже пронзительный голос Мозраэля не долетит так далеко. Сабриэль выпрямилась и позвонила в колокольчик.

Звук был такой, словно десятки попугаев разом подняли грай, этот шум взорвал воздух и вплелся в ветер, эхом отражаясь от утесов, многократно умножаясь, перерастая в какофонию криков тысячи птиц.

Сабриэль тотчас же заставила колоколец умолкнуть и убрала его на место, но эхо прокатилось по долине из конца в конец, и она поняла: преследователь услышал звон. Сабриэль почувствовала, как враг точно определил, где она, и прибавил ходу: словно лошадь перешла с шага на галоп, напрягая мышцы. Существо перепрыгивало сразу через четыре-пять ступеней. Сабриэль мысленно видела его стремительное приближение, и столь же быстро в ней поднимался страх; и все-таки она подошла к тропе и поглядела вниз, извлекая из ножен меч.