Вячеслав Прах - Дешевый роман

• Название: Дешевый роман
• Автор: Вячеслав Прах
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-102698-1

Герои нового романа Вячеслава Праха в непростых условиях пытаются познать окружающий мир и себя. Будучи всего лишь марионетками в руках талантливого кукловода, они проявляют удивительную тягу ко всему недоступному. Им удается выйти за рамки реального и пойти еще дальше. Куда заведёт их судьба? Зависит ли жизнь от принятых решений, или всё лишь во власти причудливой игры разума? Ответы – в этой книге.

---

– Хорошо, Габриэль, хорошо. Но для начала приведи себя в должный вид. Прими душ, выспись. Я могу порекомендовать тебе хороший парфюм. Мне нужно, чтобы ты был свеж, бодр, и чтобы от тебя приятно пахло. Да, вот – возьми, это тебе аванс. Жду тебя завтра в девять утра, не опаздывай. Буду рад скрашивать свои серые будни с таким замечательным собеседником, как ты!

Он протянул мне сорок долларов. Я не взял его деньги, а лишь улыбнулся и ушел прочь.

– До завтра, Габриэль!

«Меня зовут Рита, это выдуманное имя, чаще всего меня называют Музой. У меня есть ключ к душе человека, и оттого люди считают, что я тайна человеческой души. Безумцы называют меня проклятием. Но я – талант, а потому смертные мечтают мною обладать и лишь бессмертные мечтают меня себе подчинить…»

* * *

Я закрывал глаза, лежа на своем старом неудобном матрасе, а когда открывал их, то попадал в совсем другую комнату, она была размером в несколько раз больше моей, а в воздухе пахло ее духами. Я подходил к окну и долго смотрел во двор, мне казалось, что если Рита и вправду вернется, то она будет проходить через эту арку.

Я заваривал себе чай с бергамотом и садился за рукопись. Я перечитывал ее с самого начала, время от времени поглядывая на матрас, нет ли там Риты. А когда садился писать, у меня не хватало слов, словно я водил голой, сухой кистью по чистому полотну – мои краски исчезли. У меня был сюжет, и мои герои по-прежнему звали к себе, но я больше за ними не следовал, ведь к моим ногам были привязаны камни.

Ночи стали длинными, слишком тяжелыми для меня, как для человека, который себя исписал, но до сих пор слышит голоса рожденных под его пером. Они не оставляют меня в покое даже ночью, наступление темноты – это приближение долгой, мучительной пытки. Меня замуровали заживо в стену, я не мог пошевелиться, не мог издать даже звука, а они меня звали, призраки ушедшего вдохновения. Душевная мука – не следовать этому зову.

Звонок, предупреждающий меня о новом посетителе.

– Доброе утро, Габриэль. Ты наконец выспался? Это уже совсем другой разговор. Выглядишь просто замечательно. Давай, я тебе объясню все азы этого тонкого, завораживающего занятия. Я называю это «искусство продажи чужих книг».

Он, как всегда, смаковал. Мне больше не хотелось его убить, ведь это было бы слишком легко. Я не поддамся больше внезапным вспышкам гнева, теперь мне хочется уничтожить Эн Ронни его собственным оружием. И на каждую его провокацию я отвечал своей улыбкой.

Он объяснил мне, как пользоваться кассовым аппаратом, и рассказал все дешевые трюки, которыми пользуются продавцы, чтобы заставить посетителя купить ту или иную книгу. Кстати, я и не знал, что на главных стеллажах магазина, в ряду бестселлеров, случайно «затериваются» две-три книжки, которые хуже всего продаются.

Звонок. Я смотрел на мужчину, который листал Хемингуэя. Отличный вкус, признаю, я считаю его труды хорошей, мужской литературой. «По ком звонит колокол» – единственное произведение о войне, которое я осилил.

Зазвенел колокол.

Мое лицо было полно спокойствия, но появилась внезапная мысль о том, как надо мной подшутила судьба.

– Габриэль, а знаешь ли ты…

Ко мне подошел мой босс.

– …Что твои читатели не умеют хранить верность. Ведь быть верным тебе – это значит отказаться от других писателей, не менее отменных. Читать всю жизнь одного автора – это как крутить по кругу одну и ту же пластинку, а в этом мире ведь так много замечательной музыки.

– Эн, мне кажется, что твои читатели никогда не слышали хорошей музыки, а потому могут судить о произведении лишь отталкиваясь от собственных чувств.

– Верно, мой друг, верно. Но что это за понятие «мои читатели», «твои», «плохая книга» и «хорошая», ведь люди-то одинаковые и вне зависимости от качества содержимого, истинный читатель – это литературная шлюха, которая через свою постель проведет ни один десяток авторов, прежде чем застелит свежую.

Спорить с ним я не стал, так как счел это занятие бессмысленным. Судя по багажу его знаний, он и есть тот самый «истинный читатель».

Я улыбнулся собственным размышлениям, а он вернулся к своему привычному занятию – чтению прессы. За весь день не произошло больше ничего интересного. Я продал сорок семь книг и сорок три из них были «детищами» современных авторов, в том числе Эн Ронни – девять книг. Я уже мысленно репетировал ответ на его вопрос: «Каково это – продавать мои книги?». Пора сжечь этот плакат на витрине, чтобы не вводить людей в заблуждение. Мне казалось, что завтра они вернутся в негодовании, чтобы потребовать назад свои деньги.

– Вот твоя зарплата, Габриэль. Жду тебя завтра! Какой чудный выдался день.

Я взял его деньги и вышел из книжного. Все это время я думал о Рите.

* * *

Еще одна бессонная ночь, я пытался подчинить себе волю Риты. Иногда она приходила на мой зов, но ее образ по-прежнему был туманным и каждый раз, когда я пытался прикоснуться к ней, она медленно растворялась в воздухе. Я пытался за нее ухватиться, повести за собой, но все мои попытки были тщетны.

Рукопись лежала у окна нетронутой.

Новый день.

– Доброе утро, Габриэль. Как твоя книга, много уже накоплено листов? Тебя угостить кофе? Кстати, чудесно выглядишь.

Эн Ронни зашел в книжный с двумя стаканами кофе в руках. К тому времени я уже открыл магазин.

– Нет, благодарю. И ты замечательно выглядишь, Эн.

– Спасибо, мой друг.

Это был скучный заурядный день, мне казалось, что время тянется вечно. Эн Ронни ушел на свое привычное место – в конец зала, где стоял небольшой журнальный столик. А я представлял себе, как моя книга в твердой обложке стоит на самом видном месте, в первом ряду.

– Какая ужасная книга.

Пробормотала себе под нос молодая девушка, открывшая творение Эн Ронни.

Я засмеялся в кулак.

– Мой дорогой друг, можно тебя отвлечь ненадолго? – через весь зал обратился я к своему начальству.

Эн Ронни подошел ко мне:

– Слушаю тебя, Габриэль.

– Видишь ту молодую особу, которая держит в руках твою книгу?

Он взглянул на нее.

– Да, вижу.

– Она только что ко мне подошла и спросила, где ей найти автора данного произведения, ведь она слышала, что он владелец этого магазина.

– Правда? – удивился Эн.

Я кивнул.

– Еще она сказала, что знакомство с тобой доставило бы ей огромное удовольствие.

– Ну что же. Нельзя лишать очаровательную девушку такой радости в жизни. Да, Габриэль? – подмигнул он мне.

– Точно.

Эн Ронни направился к ней.

– Добрый день.

– Добрый день, – ответила девушка, закрыв книгу.

– Меня зовут Эн Ронни. Я – автор творения, которое вы держите сейчас в руках.

Затем последовал поклон.

– Я бы хотела вам сказать, уважаемый автор, что мне не доставляет удовольствия читать вашу книгу. Она мне показалась откровенно пошлой и мне жаль потерянных на нее минут. А за ваши труды я вам премного благодарна, ведь, читая ваши книги, начинаешь понимать, как значима роль классиков в литературе. Иными словами, культ современных авторов – это общественный регресс. А что касается лично вас, то мне досадно, что ваша книга стоит по соседству с Фицджеральдом, Хемингуэем и Экзюпери – это антиподы вашему легкому, бульварному чтиву.

Браво, миледи, браво! Эта юная, начитанная особа покорила меня с первых слов, она как птица, что залетела в наше темное царство и принесла с собой песню. Я испытал к ней особое уважение за ее смелость, ведь высказать автору в лицо, каким бы он ни был, всю правду о его произведении сможет далеко не каждый. Большинство это делает у писателя за спиной!

Эн Ронни сохранял свою привычную невозмутимость и лишь время от времени кивал, тем самым показывая, как внимательно он слушает.

– Прежде всего, я хотел поблагодарить вас за ваше мнение о моей книге, для меня это очень важно, ведь согласитесь – для художника большое значение имеет предмет, который он пытается изобразить на своем полотне. Иными словами, только истинный гений может смотреть на зонт, а оживить на своем мольберте, скажем, Мадонну Литту. Я к таковым не отношусь, по крайней мере теперь, а потому, я смотрю на зонт и описываю зонт, называя вещи их реальными именами. Мои книги – это, в первую очередь, то, что меня окружает – это вы, да-да, не смущайтесь, я за свою жизнь имел удовольствие знакомиться с такими обаятельными девушками, как вы, и как много радости они мне доставляли! Это мои знакомые – о, как они отражаются в творчестве, вы даже себе вообразить не можете. А потому, вернее было бы сказать – не «какая ужасная книга», да, не удивляйтесь, я все слышал, а какие никчемные вещи окружают этого автора.

Он сделал секундную паузу.

– А что касается классиков, то это неоднозначная тема и спорить с ней, это как спорить с религией, или, скажем, с политикой – себе только в тягость. Но все же, как вы считаете, классики – они от рождения обрели свое бессмертие, во время жизни или после своей кончины? Я думаю, вы поддержите меня, если я скажу, что заявить о себе – это пойти против всего мира, ведь не каждому ваше творчество придется по вкусу. И те же Экзюпери, Фицджеральд, Хемингуэй в свое время стояли на полках рядом с другими классиками того времени и, несмотря на разные вкусовые предпочтения, с тех пор с места сдвинулось только время, но не их книги. А потому выходит, что быть классиком – это лишь дело времени. Как вы думаете, сколько классиков ходит с вами под одним небом?