Дмитрий Всатен - Оридония и род Людомергов[СИ]

• Название: Оридония и род Людомергов[СИ]
• Автор: Дмитрий Всатен
• Жанр: Фэнтези

Владия — срединная земля, волею богов лежащая между двумя враждующими континентами. Она соединяет их и этим уготовила себе тяжелую судьбу. Всякий раз она становится ареной битвы, будь то кровавые сражения дикарей или битвы магов. Ее обитатели: олюди, брезды и реотвы, саарары, грирники и эвры даже не подозревают о том, что вскоре будут втянуты в события, масштабности которых они никогда не поймут. Лишь некоторые из них будут иметь смутное представление о том, что произошло на самом деле. Людомар по прозвищу Сын Прыгуна никогда бы не подумал о том, что он невольно окажется в самой гуще кровавой безжалостной борьбы, и станет тем, кто сможет противостоять Злу, пожирающему Владию.

---

Двор замка быстро заполнялся вражескими воинами. Они бежали со всех сторон и немыслимо было представить, как вся эта орава уместилась в этом замке.

У дверей приземистой башни закипела схватка.

— Не держи вход. Пусть зайдут. Нам полегче будет, — советовал Кломм своим брездам.

— Окна гляди. Ставни ломают, — кричали с одной стороны.

— За дверями шум. Скоро отопрут. Сюда! — кричали с другой.

Единственным, кто бездеятельно стоял во всей этой суматохе был Лоден. Он оперся на пику-топор и с интересом наблюдал за происходящим.

В окна стали влетать копья. Они поранили одного воина. Окна стали закрывать щитами. Холкуны-пикинеры отступали под натиском эсдоларкских войск — не новичками были их враги! — а после вперед выходили брезды. Хватало всего двоих, чтобы быстро зачистить пространство перед дверью.

Но эсдоларкцы быстро разгадали задумку и едва брезды в третий раз вышли вперед, их забросали копьями. Похожие на ежей трупы брездов снопами повалились к двери. Помещение сотряслось от рева Гедагта и Кломма, а также остальных брездов. Несколько из них, в нарушение приказа, выскочили во двор, но пали не успев даже никого убить.

— Двери! Они сзади нас! — разнеслось по комнате.

Двери с верхнего этажа и впрямь открылись и на лестницы перед ними хлынули войска. Холкуны приняли их на пики, но стали отступать.

Лоден только и ждал этого момента. Ухватившись за топорище, он подошел к леснице и что было сил ударил снизу вверх. Один из вражеских воинов завопил и повис на периле. Второй, заметив этот коварный удар, зарычал и спрыгнул вниз, но второй удар Лодена прибил его навеки к земле. В пасмаса полетели топорики и метательные ножи. Он быстро скрылся под лестницей.

— Пустите-ка меня, — в толпу пикинеров вошел Кломм. Он был весел. В руках своих он сжимал отнятые у врагов топоры. Первым же ударом обеих рук он уложил сразу троих солдат.

— Держите своего взад! — прокричал еще один брезд и закинул в свалку на лестнице труп убитого эсдоларкца.

Кломм продолжал пробиваться вперед. За ним, как за тараном двинулись пасмасы и холкуны. На второй лестнице происходило примерно то же самое.

Дойдя до двери на втором этаже, Кломм остановился и спрыгнул вниз, предоставив пикинерам самим входить в комнаты. Те остановились и ждали, пока через их головы в помещение залетали дротики и копья. Только после этого вступили в схватку.

Унки и Бохт сражались у окна. Его расширили почти до величины двери.

— Копье! Руби! Назад! Берегись! — кричали они друг другу и мельтишили перед глазами лезущих в атаку врагов. Их удары, перемежавшиеся с выставлением щитов, не наносили противнику большого урона, но, главное, не давали врагам пробиться внутрь.

Гедагт и другие брезды перебегали от одной свалки к другой, чтобы не дать эсдоларкцам продавить оборону.

Внезапно одна из стен башни покрылась трещинами и просела.

Кломм, сражавшийся рядом с Унки и Бохтом, первым заметил это.

— Держите их. Еще немного держите их, холкуны, — крикнул он братьям, броясь в сторону лестниц. Брезд скоро протолкался внутрь помещения на втором этаже.

Держа два топора пыром, он принялся с неистовой силой и быстрой наносить удары воинам твердыни, заставив их спрятаться за щитами.

— Дави их… — хрипел он. — Дави-и-и…

— Боор, — подскочил к Гедагту Лоден, — они стену рушить будут.

— Ага, — отмахнулся тот.

— Боор, стену башни. Уходить надо из-под сводов.

Только тут Гедагт понял его правильно.

— Разнеси мою команду всем, Лоден. Уходим наверх.

Лоден бросился прочь, передавая команду другим воинам.

Гедагт с брездами отступил на второй этаж. Бохт бросился за ними. И в этот момент над головами сражающихся раздался громкий хруст и стена первого и второго этажа башни ввалилась во внутрь, погребая под своими обломками воинов обоих сторон. Раздался всеобщий крик ужаса и все пространство поглотила снежная пыль и грохот.

— Унки-и! — закричал Бохт, бросаясь на лестницу, но тут же наткнулся на угол крупного куска потолка. — Унки-и-и! Бра-а-ат…

Битва перекинулась уже на третий этаж. Получив надежный тыл из свалившейся стены и провалившегося потолка, брезды успешно делали то, что они любили больше всего. Десятки трупов устилали полы ледяных комнат. Они лежали вповалку один на другом. У дверей и иных проемов убитые обеих сторон образовывали целые завалы, через которые было сложно перебираться.

Вдруг над крепостью разнеслось "дву-у-у-н". Труба неистово ревела, разнося свое слово далеко над обеими долинами гряды.

— Скоро помощь к ним придет! — говорил между ударами топора Лоден.

— Не уйдем. Не бросим, — прохрипел Кломм. Было видно, что он сильно устал.

Приземистая башенка была отвоевана у гарнизона и сражение происходило теперь на лестничных пролетах в стене.

— Врата стерегите! — раздался зычный голос Гедагта.

— Не знает усталости, — восхитился Кломм. Именно этой своей неутомимостью в бою и выделялся Гедагт среди остальных брездов. — Передышка нам нужна, боор! — крикнул он. — Сменять бы друг друга!

Гедагт оглянулся на его крик. Весь он был красным от крови. И на этом фоне глаза его горели недобрым огнем. Даже вид его пугал врагов. Нанеся еще несколько ударов, боор вдруг покинул битву.

— Чего говоришь-то? — подошел он к Кломму.

— Беречь силы надо. На помощь они позвали. Торопимся мы. Сменяться надо.

Несколько мгновений Гедагт что-то прикидывал и согласно кивнул головой:

— Проходы становятся узкими. Там и одного нашего хватит. Так и сделаем, как ты говоришь.

Отряд или то, что от него осталось, был разделен на четыре части. Две из них остались в резерве, а еще две были поставлены так, что одна нападала, а другая прикрывала тыл всего отряда.

— Врата бросить надобно, — подбежал к боору воин-холкун с большой седой бородой. — Не удержим все сразу, боор.

Гедагт насупил брови. Было видно, что ему почти физически больно отпускать недобитых врагов, но он сказал:

— Бросай ворота, холкуны.

— От ворот… броса-ай! — заорал холкун, убегая.

Едва врата оказались отбиты, как большая часть гарнизона бросилась бежать вниз по склону. Около четырех сотен воинов бежали, утопая в глубоком снегу. Отступление товарищей произвело на оставшихся удручающее впечатление. Некоторые из них бросали оружие и сигали со стен вниз, разбиваясь вдребезги.

Замок постепенно погружался в тишину. Лишь в дальних его концах слышался еще звон оружия, да изредка кого-нибудь вышвыривали со стен.

— Кломм, — из темноты стенного коридора неожиданно появился Гедагт. — Тех, кто стоял без дела направь на разбор завалов башни. — Мы не оставим им никого из наших.

Кломм кивнул и бросился исполнять приказ. Более того, он приказал тут же приступить к изготовлению салазок, на которых можно будет перевозить раненных и убитых к тайному ходу.

— Держаться будем здесь, пока не перетащим всех, — обратился к воинам Гедагт.

— Твердыню будем рушить, боор, — спросили его со стороны пасмасов.

— Нет. Пусть стоит. Им ловушка, нам — подмога. Али не понравилось вам брать ее? — прищурился Гедагт.

— Поверженная твердь люба поболее бабы поверженной, — проговорил кто-то из воинов и все захохотали.

— Сносите припасы. Оружие все сносите. Шкуры берите. Пригодится все нам, — напутствовал их Гедагт. Его голос был весел. Однако Лоден, стоявший рядом с ним, вдруг, с удивлением отметил, что тело боора дрожит от усталости.

Бохт, меж тем, без устали молотил топором по кускам льда, которые погребли под собой его брата. Спасателей становилось все больше и больше.

Наконец, начали извлекать изуродованные раздавленные тела. Выживших не было.

— Унки, — шептал Бохт. По лицу его катились слезы. Он снял шкуры, чтобы они не мешали ему двигаться. — Унки!

Наконец боги даровали надежду: один из вытащенных оказался живым. Помятым, но живым.

— Гри-и-ирники-и-и-и! — закричали со стен. Острые глаза дремсов издалека заметили приближение отрядов олюдоедов.

— Нас осталось пять десятков. Двадцать воинов разбирают завалы башни. Остальные поранены, но на стенах и у врат. — Кломм говорил спокойно, но всем и каждому было ясно, что долго удерживать крепость не удасться.

****

Мерный успокаивающий звук падающей с высоты воды, приглушенный словно бы молоком густого тумана доносился до его слуха. Пение птиц, их щебет — все это было сокрыто словно бы за тяжелым занавесом.

Людомар чувствовал необычайную легкость во всем теле. Оно казалось невесомым. Его будто бы не существовало.

Сын Прыгуна слышал течение каждой струйки воды. Ее трения о каменистое замшелое дно. Не было почему-то того гула, какой стоит подле каждого водопада. Здесь вода словно бы низвергалась в никуда.