Андрей Воронин - Петля для губернатора

• Название: Петля для губернатора
• Автор: Андрей Воронин
• Издательство: Современный литератор
• Жанр: Боевик
• Год: 2003
• ISBN: 985-14-0401-2

Под покровительством губернатора Бородина майор ФСБ Губанов превращает новый медицинский центр в тюрьму, палаты в камеры, больных в заключенных. Губернатор не тот человек, который бредит высокими материями и духовным совершенствованием. В сорок лет, хорош ты или плох, переделывать себя поздно. Да и зачем… Он стремится не отказывать себе ни в чем, ради того, чтобы окунуться в бездну соблазнов с головой, и для этого сметает все препятствия на своем пути. Все, кроме одного… Судьба лицом к лицу сталкивает его с Глебом Сиверовым по кличке “Слепой”

---

…Свет, замеченный Глебом Сиверовым с лестничной площадки, горел в кабинете доктора Маслова. Сергей Петрович Маслов проснулся в половине пятого утра и с огорчением понял, что заснуть ему более не удастся. В голову сразу же полезли привычные и очень неприятные мысли о Губанове с его женой, о губернаторе, о том, что он напрасно ввязался в это гиблое дело, и в особенности о записке, незаметно подброшенной им в карман губернаторского пальто. Думая об этой записке, Сергей Петрович все более укреплялся в уверенности, что совершил непростительную глупость. Черт с ними, с этими деньгами, но зачем же было так рисковать?! Если губернатор в курсе событий, то эта записка – смертный приговор доктору Маслову. А если он ничего не знает, то может очень даже запросто обратиться за помощью к начальнику своей охраны майору Губанову. Какой бы сволочью ни был друг Алексей, в уме и смекалке ему не откажешь. Он живо сообразит, откуда дует этот ветер, и в два счета примет меры. Крутые меры…

Доктор зажег настольную лампу, оделся, сварил себе кофе и выпил его безо всякого удовольствия, как лекарство. Отставив чашку, он закурил и раскрыл лежавший в изголовье роман в потрепанной бумажной обложке. Выдуманные ужасы в данный момент были предпочтительнее реальной угрозы отправиться на тот свет из-за собственной жадности, и через минуту доктор Маслов с головой погрузился в чтение.

На страницах книги жуткое, капающее слизью чудовище преследовало обезумевших от ужаса людей. Дело происходило в мрачном подземелье, озаряемом неверным светом горящей нефти. Блики оранжевого огня плясали на мокрой бородавчатой шкуре монстра и отражались от острых, как иглы, посаженных в три ряда клыков. Окровавленные жертвы вопили от ужаса, и их крики эхом отдавались под кирпичными сводами…

Доктор Маслов вздрогнул и поднял голову: ему показалось, что он услышал отдаленный вопль, полный ужаса и смертной тоски. Он прислушался, но вокруг было тихо, лишь громко бухало в груди ставшее вдруг очень большим сердце. Оно ощутимо колотилось о ребра, и Сергей Петрович в который уже раз подумал, что, во-первых, слишком много курит и чересчур злоупотребляет кофе, а во-вторых, что это была далеко не самая лучшая идея: поселиться в этом огромном пустом здании.

Он опустил глаза в книгу, но немедленно поднял их снова, потому что ему почудились отголоски истеричных женских воплей. Доктор почувствовал, как зашевелились остатки волос у него на голове, а на лбу выступила испарина. Он вслух обругал себя кретином, бросил книгу на стол, встал с дивана и решительно направился к дверям кабинета. Когда он вышел в коридор, его решительность стремительно пошла на убыль, и в результате доктора хватило только на то, чтобы пару минут постоять на пороге кабинета, вслушиваясь в гулкую тишину пустого здания.

Главный корпус молчал, молчали погруженные во тьму западное и восточное крылья, лишь сухо шуршал, ударяясь об оконные стекла, стремительно летящий над землей снег.

Метель усиливалась, и доктор Маслов подумал, начиная успокаиваться, что на Новый год, скорее всего, будет нормальная новогодняя погода: со снегом, с морозцем, с пушистым инеем и со всем прочим, что полагается для такого торжественного случая.

Окончательно успокоившись и убедившись, что почудившиеся ему вопли были просто следствием его повышенной впечатлительности, Сергей Петрович повернулся спиной к тускло освещенному коридору и закрыл за собой дверь, не заметив, как на лестничной площадке появилась странная скрюченная фигура. Он вернулся к столу, сварил себе еще одну чашечку кофе и только было нацелился употребить ее, как вдруг дверь кабинета у него за спиной без стука распахнулась.

Доктор резко обернулся и обмер: на пороге стоял тот самый “турок”, смерть которого он констатировал почти сутки назад. Сомнений быть не могло: тот же костюм, те же кроссовки, те же несвежие бинты. Сергей Петрович почувствовал, что стремительно теряет рассудок. “Допрыгался, – подумал он. – Вот они, книжечки… Видимо, там, на той стороне, действительно что-то есть, и я со своим глупым пристрастием к страшилкам обратил на себя чье-то внимание ТАМ… Что же делать-то? Перекрестить его, что ли?"

Ощущая сильнейшую неловкость, которую не мог до конца заглушить даже леденящий ужас, Сергей Петрович поднял дрожащую руку и неумело перекрестил стоявшую на пороге страшную скособоченную фигуру. Ожившему мертвецу, похоже, было глубоко плевать на крестное знамение: издав странный хрюкающий звук, который можно было бы счесть смехом, если бы покойники умели смеяться, некротическое явление двинулось прямиком на доктора Маслова. Доктор попятился, уперся задом в край стола и понял, что сию минуту завизжит, как свинья на бойне, а может быть, даже умрет от разрыва сердца.

Глеб сообразил, что происходит, только после того, как бледный до синевы доктор поднял трясущуюся руку и наложил на него кривой неумелый крест. У него немедленно возникло непреодолимое искушение воспользоваться этой небывалой ситуацией для того, чтобы развязать доктору язык. В конце концов, от него вовсе не требовалось разыгрывать из себя тень отца Гамлета: костюм покойного Купчени, его грязные бинты и сумеречное воображение доктора Маслова уже сделали половину дела. Если взрослому человеку в наше время хочется бояться привидений, это его личное дело.

Приняв такое решение, Глеб приблизился к доктору, который уже успел буквально позеленеть от ужаса, протянул руку и крепко ухватил его за бороду. Голова Маслова покорно подалась вперед, и Сиверов заметил, что глаза Сергея Петровича за стеклами очков начинают закатываться под лоб. Он понял, что доктор вот-вот грохнется в обморок, и толкнул его на диван. Маслов послушно шлепнулся на смятые простыни, очки съехали на кончик носа.

На какое-то время Глеб отвлекся от впечатлительного доктора, потому что на столе прямо перед ним обнаружилась курящаяся ароматным паром чашка черного кофе. Слепой боком присел на стол, пальцем раздвинул витки бинта вокруг рта, взял чашку и с наслаждением отхлебнул. Кофе был не самого лучшего качества, но крепкий и без сахара.

– Хорошо, – сказал Глеб доктору, который следил за ним выпученными глазами. – Просто отлично. Так я вас слушаю, Сергей Петрович.

– Э-э-э… – нерешительно проблеял доктор Маслов, не в силах понять, чего от него хочет посланец из потустороннего мира. – А в чем, собственно… Постойте-ка, – внезапно начиная прозревать, сказал он, – вы кто?

– Вот это уже другой разговор, – сказал Глеб и принялся виток за витком сматывать с головы бинт. – А то развели тут художественную самодеятельность… Только креста из двух шпателей не хватает. Как маленький, честное слово. – Он бросил ворох несвежих бинтов в угол, снова пригубил кофе и криво улыбнулся доктору. – Рассказывайте, Сергей Петрович, как вы дошли до жизни такой.

– До какой такой жизни я дошел? – агрессивно спросил доктор. Он все еще был бледен, но зеленоватый трупный оттенок уже сошел с его лица, и видно было, что он начинает приходить в себя.

– Ну как же, – сказал Глеб. – Будто вы не знаете! Мошенничество, похищение людей, воспрепятствование в оказании пострадавшим медицинской помощи, убийство.., и хорошо, если только одно убийство. Список, достойный бывалого рецидивиста, как вы полагаете?

Глеба мутило от боли, перед глазами все плыло и дергалось – чертов Колян основательно его отделал, – но он старался выдерживать сухой и самоуверенный тон профессионального следователя, которому все ясно. Мимоходом он подумал, что занимается не своим делом, что его дело – выбраться отсюда живым и привести сюда специалистов, того же Малахова, например, но ему нужно было заставить доктора открыть палату Ирины Бородач, а для этого его еще нужно было сломать и заставить бояться себя больше, чем Упыря.

– Так как мы поступим, Сергей Петрович? – спросил он. – Будем оформлять явку с повинной, как честные и законопослушные россияне, или вас придется колоть, как прожженного урку?

– Это не я! – воскликнул доктор Маслов. Он был полностью готов к употреблению и явно уже видел перед собой сводчатые коридоры и переполненные камеры овеянной страшными легендами Бутырки. – Это все Губанов! Он меня втянул, я ни о чем не подозревал”, – Хватит врать! – рявкнул Глеб, едва не свалившись со стола от собственного крика. – Хватит вола вертеть, гражданин доктор! Рассказывайте все по порядку, или я за себя не отвечаю!

В течение следующих десяти минут он выслушал подробный, хотя и несколько сбивчивый рассказ о том, как хрустальная мечта психоневролога Маслова превратилась в кровавый кошмар. Это была в высшей степени печальная история, но Глеб не испытывал жалости ни к одному из ее участников. Слушая доктора, Слепой думал о том, что земное и небесное правосудие зачастую идут бок о бок, перебегая друг другу дорогу, и о том, что это в конечном счете совсем неплохо.