Андрей Воронин - Смерть знает, где тебя искать

• Название: Смерть знает, где тебя искать
• Автор: Андрей Воронин
• Издательство: Современный литератор
• Жанр: Боевик
• Год: 1999
• ISBN: 985-456-449-5

Прочитав последнюю страницу очередной книги про головокружительные приключения Сергея Дорогина, бывшего каскадера и бывшего зека, вы сможете спокойно заснуть. А как же иначе? Ужасающие пороки дружной семейки современных Каинов посрамлены ко дню славного юбилея Александра Сергеевича Пушкина, добродетель восторжествовала, а то, что ради долго не опадающих роз замучены десятки невинных людей, остается на совести не слишком радостных времен, в которые выпало жить нам с вами в многострадальной России, где даже “убийца, больше чем убийца”. Вы спросите, какое отношение к убийцам имеет двухсотлетие великого русского поэта? Поверьте, самое непосредственное, но для того, чтобы узнать, прочтите эту книгу Андрея Воронина, не пожалеете!

---

– Ты еще поживешь, но больно и недолго. Приближаться к краю колодца Горелов опасался, понимая, что в любой момент может громыхнуть выстрел и картечь разворотит голову.

– Дуплетом бил, а он живехонек.

Валентин сообразил, что не слышал, как мучитель перезаряжал двустволку, и рванулся к краю. Громыхнул второй выстрел.

– Шутка, – сказал Вырезубов, – стрелял-то я из одного ствола. А вот в следующий раз пальну в тебя из двух.

– Не надо из ружья, прошлый раз я о картечину чуть зуб не сломал, – сказал Григорий, – лучше мы Тушкана ножиками заколем. Так оно приятнее, да и кровь из тела вытечет.

Горелов быстро передвигался по узкому коридору. Он видел лабиринт, движение воздуха подсказывало, где-то должен быть проход.

«К воле он ведет или в следующий каменный мешок? Какая разница, главное, хоть на время оторваться от преследователей, найти хоть что-нибудь, чем можно защититься, чем можно поразить врага.»

Но, кроме шершавого бетона и мощных железных скоб, торчащих из стен, на глаза и под руки ничего не попадалось.

– Сволочи! Мерзавцы! – хрипел Горелов, судорожно хватая воздух. – Ну же!

Он смотрел под ноги, шарил по липким бетонным стенам руками, пытаясь отыскать и вырвать намертво вмурованные в них скобы. Все усилия были тщетными, а старания оказались напрасными.

И тут Валентин увидел одного из братьев. Тот возник метрах в пятнадцати от него впереди по коридору. Как Илья Вырезубов оказался там, Горелов понять не мог. Естественно, братья лабиринты знали как свои пять пальцев, могли двигаться там в кромешной тьме. В руках Ильи была двустволка, на голове – прибор ночного видения.

Горелов прыгнул за угол, и в это время грохнул выстрел – из двух стволов сразу. Картечь ударила в стены, расплющиваясь о бетон. И тогда Валентин, не теряя времени, выскочил из укрытия и побежал к Илье. Он бежал, низко пригнув голову. Илья Вырезубов лихорадочно перезаряжал обрез, проклиная себя за несдержанность: ну что ему стоило выстрелить из одного ствола, а не из двух сразу! Он лишь успел вставить патроны, но не успел поднять стволы.

Валентин налетел на него, сбив с ног, навалился и принялся душить. Отчаяние сделало его силачом, он был помельче Ильи, но желание жить было настолько мощным, что пальцы, как тиски, сомкнулись вокруг сильной толстой шеи. Горелов не чувствовал боли, хотя Вырезубов изо всех сил давил ему большими пальцами на глаза. Прибор ночного видения уже валялся на полу, а по коридору, светя вдаль фонариком, бежал Григорий.

– Эй, Илюха, – кричал он, – держись! Тонкий луч света выхватывал из темноты то спину Валентина, то рифленые подошвы шнурованных ботинок Ильи. В руках Григория был тот самый массивный нож, которым он разрезал веревку на ногах у Горелова.

Илья уже хрипел, задыхаясь. Его руки ослабевали, а ноги беспомощно дергались. Если бы Григорий опоздал хотя бы на четверть минуты, то Валентин задушил бы Илью окончательно. Но брат подоспел на помощь вовремя. Занеся нож двумя руками, он с силой опустил лезвие. Острие вошло в спину Горелову, хрустнули позвонки, и Валентин, издав протяжный стон, разжал пальцы и завалился на бок.

Илья медленно приходил в себя. Сел, уставился на неподвижно лежавшего Валентина. Луч фонаря бил в мертвое лицо, глаза быстро стекленели. Григорий опустил руку к фонарю, посмотрел на часы.

– Десяти минут ему до часа не хватило.

– Козел! – отозвался брат, зло пнув ногой мертвое тело.

Григорий наклонился, попытался вырвать нож из спины Горелова, но тот плотно застрял между позвонков. Пришлось упереться ногой и несколько раз качнуть рукоятку. Лезвие ножа с хрустом выскочило из спины. Братья стояли возле мертвого Валентина и молчали. Так стоят охотники возле трофея, переживая величие момента.

– Не ахти какая дичь, попадалась и крупнее, – наконец сказал Григорий.

– Я бы так не сказал, – ответил Илья, спускаясь на одно колено и заглядывая в остекленевшие глаза своей жертвы. – В штаны до последнего не наложил. Дичь что надо, долго же он трепыхался, чуть меня не придушил, сука!

– Чуть-чуть в Советском Союзе не считается, – ответил второй брат. – Давай потащим, кровь спустить надо.

Братья взяли труп за ноги и поволокли по узкому коридору. Им приходилось пробираться боком, обтирая стены плечами, но тем не менее на их лицах светилось счастье. Охота – она на то и охота, чтобы испачкаться, утомиться, поцарапаться, получить ушибы, ссадины. Тогда есть о чем вспомнить, а когда вспоминаешь, вновь переживаешь прелести погони, и вновь доза адреналина веселит кровь, а та пульсирует в жилах, стучит в висках. И жизнь воспринимается не так пресно.

Они вспотели, пока дотянули тело до колодца. Григорий легко спрыгнул вниз.

– Взваливай мне па плечи.

Илья осторожно принялся опускать труп вниз, держа его за ноги, стоя над провалом широко расставив ноги. Григорий поудобнее уложил тело на плечах, прихватил его руками и, насвистывая, пригнувшись, двинулся по коридору. Желтый свет лампочек отражался в стеклянных глазах мертвеца.

Там, наверху, уже стояла ночь, прохладная, лунная, с легкими светлыми облаками по звездному небу. Они плыли за стеклянной крышей розария, похожие на обрывки то ли подвенечного платья, то ли больничных бинтов. Запрокинув голову, Григорий долго смотрел на луну, облизывая губы.

Собаки уже рычали, бегая вокруг розария, припадая мордами к стеклу, скаля огромные желтые клыки и сверкая налитыми кровью глазами.

– Не уйдут, пока их не угостим.

– Уйдут.

Илья открыл дверь, собаки бросились к нему, но остановились за два шага. В руках Вырезубова был кнут. Илья, как дрессировщик, щелкнул им над головой, собаки присели на задние лапы и тут же закрыли пасти, словно боялись, что кнут при следующем ударе отсечет их длинные влажные языки.

– А ну, пошли вон! – вполне дружелюбно сказал Вырезубов, похлопывая кнутовищем по высокому шнурованному ботинку.

Для собак это тоже было чем-то вроде игры, правила которой они знали отлично и нарушать их зря не собирались. Хозяин делает вид, что сердится, и если его послушаться, то он наверняка угостит желанным теплым, сочным человеческим мясом.

– Пошли вон! – повторил, глядя в собачьи глаза, Илья.

Псы попятились, затем развернулись и забежали за угол дома. Остались там, дожидаясь, когда позовут.

Григорий не мешкал. Он перекинул длинный резиновый шланг через толстую водопроводную трубу, которая шла под самой крышей, и соорудил петлю. Смазал шланг мылом, чтобы петля быстро затягивалась.

– Эй, Илья, пособи, один не справлюсь. Братья проделывали такое не впервой. Все движения были отработаны до автоматизма, как у работников на скотобойне. Петля обхватила ноги мертвого Горелова, и оба брата, перебирая руками, потянули за шланг. Тело медленно ползло вверх.

– Эй, Илья, придержи, раскачивается, еще кусты поломает!

Илья бережно развел руками высокие стебли розовых кустов, и ноги мертвеца оказались под самым стеклянным скатом крыши. Луна, выглянувшая в это время из-за облаков, осветила голые пятки, нереально белые в ночи. Григорий, негромко матерясь, закрутил шланг вокруг железного крюка возле водопроводного вентиля и перевел дыхание.

– Почему это мертвец всегда тяжелее кажется, чем живой?

– Закон такой, – глубокомысленно заметил Илья, отряхивая руки.

Подвешенное среди розовых кустов мертвое тело медленно вращалось. Картина была дикой; нежные, благоухающие розы и мертвое тело, висящее над ними вверх ногами. Темные редкие волосы Валентина Горелова касались колючих стеблей.

Илья достал короткий, остро отточенный нож и дунул на лезвие. Такая у него была дурная привычка – прежде чем резать, дышать на нож или плевать на него.

– Придержи кусты.

Григорий раздвинул стебли, и Илья одним движением полоснул мертвецу по горлу, а затем перерезал вены на руках. Братья старались держаться подальше от мертвого, потому что кровь полилась ручьем. И без того темная земля стала практически черной, влажный грунт плохо впитывал кровь, серебрились крупные пузыри, как во время сильного дождя.

Когда кровь уже не текла, а лишь капала, Григорий размотал короткий шланг с плоской насадкой и по-деловому принялся обмывать холодной водой тело. Оно стало неестественно белым, почти гипсовым, будто его посыпали мукой. Мокрые волосы слиплись.

Братья присели на бетонный бордюр, придерживающий грунт, и молча курили, любуясь тем, что сотворили. Тело медленно вращалось то в одну сторону, то в другую, и Григорий недовольно морщился, когда видел рваную рану на ягодице. Так смотрит охотник на попорченную шкуру зверя, которого намеревался убить выстрелом в глаз, но не получилось. Еще более страшная рана зияла на спине мертвеца. От воды края ее набухли и подвернулись, обнажив кость позвоночника, голубовато-белую.

В эту лунную ночь было так светло, что различались даже цвета. Лишь темно-бордовые розы казались черными, а бледно-розовые – ослепительно белыми. И только желтые розы оставались желтыми.