Алексей Макеев - Закулисные интриги

• Название: Закулисные интриги
• Автор: Алексей Макеев
• Жанр: Боевик
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-30906-1

«... Громкие звуки по-прежнему разрывали тишину огромного дома. Брызгунов размахнулся и со всей силы запустил пультом дистанционного управления в телевизор. Гладкая, как зеркало, поверхность экрана треснула, и мельтешение кадров сменила зернистая рябь. Музыка не прекращалась.

Министр отшвырнул сигарету на пол, затушил ее ступней, покрутившись на ней пяткой. Затем подскочил к розетке и выдернул шнур. Ударив сжатой в кулак свободной кистью по колонке, он опрокинул ее на ковер. Несколько секунд Аркадий Михайлович стоял неподвижно с проводом в руке, привыкая к давящей тишине загородного дома.

Через минуту он спокойно опустил шнур на пол, отошел от розетки и взглянул на телевизор. Поверхность потемнела, а крупные черные трещины выделялись на глади экрана. ...»

---

– Особо важных преступлений... – повторил мужчина и отошел в сторону, пропуская посетителей в глубь квартиры.

– А вы вот так, не спрашивая, открываете. Не боитесь? – поинтересовался Крячко, снимая на коврике около входной двери обувь.

– А чего нам бояться? Это они пусть боятся. А у нас ни денег, ни связей. Гол как сокол! Вот, – Реджаковский повел рукой, показывая на скромное убранство квартиры. – Это все наше богатство. Да вот, голос еще. А что еще актеру нужно?

Бархатный баритон художественного руководителя звучал мягко и тихо.

– Куда вы нас пригласите? – спросил Гуров, осматриваясь вокруг.

Одна из дверей коридора вела прямо в крохотную кухню, вторая, которую, составляли две резного дерева створки, открывала проход в гостиную.

– Да вот в зал, пожалуйста, проходите! – любезно предложил Геннадий Афанасьевич.

Сыщики тут же прошли в комнату и разместились на низеньком диване.

Зал был небольшим и довольно уютным. На толстом ворсистом ковре на полу стояло огромное деревянное кресло-качалка. На одном из подлокотников, небрежно спадая на пол, висел шерстяной плед. Вплотную к креслу был придвинут стеклянный журнальный столик на колесиках, на верхней полочке одиноко возвышалась пустая рюмка.

Гуров занял место напротив кресла-качалки. Реджаковский подошел было к креслу с явным намерением устроиться на насиженном месте, но передумал. Геннадий Афанасьевич взял одеяло, сделал несколько шагов назад и выдвинул из-за стола единственный в комнате стул. Затем сел на него, развернувшись вполоборота к гостям.

– Ревматизм. Я теперь без этой тряпки не могу. Кости уже не те, – худрук обернул пледом колени и посмотрел на сыщиков, ожидая от них вопросов.

– Вам часто приходилось по службе общаться с Равцом?

– Я все делал, как в Уставе театра написано, – поведал Реджаковский. – Без директора я не мог принять самостоятельно ни одного решения. Судите сами, назначение на роль – подпись директора, денежное поощрение кого-то из сотрудников творческого звена – подпись директора... Даже творческие планы в конечном итоге подписывал директор. Поэтому я постоянно обращался к Юрию Юрьевичу, чтобы, как сейчас говорят, перетрясти рабочие вопросы.

– То есть вы тесно сотрудничали?

– Приходилось.

– Почему приходилось? Это было для вас обременительно? – Гуров не сводил взгляда с художественного руководителя.

– Мы с Равцом никогда не выказывали друг другу неприязнь, – честно ответил Реджаковский. – Он был действительно очень опытным человеком в административных вопросах, несмотря на свой молодой возраст. Что ни говори, он умел грамотно вести бумажные дела... Насколько я мог судить. И потом, я действовал исключительно в рамках закона. Устав театра...

– Я не понял, – прервал опрашиваемого Гуров. – Вы же тоже руководитель. А по вашим словам получается, что вы каждый вопрос должны были согласовывать с Равцом. В чем же тогда заключается ваше руководство?

– Ну, как! Вы понимаете, театр – это в первую очередь творчество. А это процесс бесконечный. Актеры – люди с большим воображением и жизненной энергией... По крайней мере, так должно быть. Если процесс творения не регламентировать никак, то в театре начнется, так сказать, анархия. Кто-то должен следить за тем, чтобы актеры вовремя приходили на репетиции, чтобы были равномерно загружены в репертуаре... Я не знаю, вам, наверное, такие тонкости не нужны.

– Нужны, нужны, – отозвался Гуров. – Нам все нужно. Мы вас остановим, если что. Вы ведь уже давали сегодня показания, Геннадий Афанасьевич. Вы сейчас можете точь-в-точь повторить все, как говорили ранее. Можно и добавить что-то, если посчитаете нужным. Мы ведь без протокола. Можно сказать, у нас неофициальная беседа.

– Кстати, а у вас закурить здесь можно? – вклинился в разговор Крячко.

– Да пожалуйста. Курите. Пепельница должна быть где-то там... – Реджаковский показал на прогал между подлокотником дивана со стороны Крячко и торшером. – Не сочтите за труд...

Крячко опустил руку за высокий подлокотник, нащупал на полу пепельницу, взял ее и поставил перед собой на журнальный столик.

– Вы меня простите, молодые люди, но в таком случае я выпью!

Геннадий Афанасьевич встал со своего места, подошел к окну, отодвинул занавеску и взял с подоконника непонятно как оказавшиеся там наполовину початую бутылку водки и блюдце с нарезанными дольками солеными огурцами. Затем подошел к креслу-качалке. Подвинул его так, чтобы, сидя в нем, можно было видеть обоих собеседников. Бутылку Реджаковский поставил на журнальный столик рядом с рюмкой.

– Если вы не против...

Художественный руководитель расстелил плед на сиденье и тяжело опустился в кресло.

– Вы будете? – спросил он сыщиков, устроившись напротив.

– Нет, спасибо, – ответил Гуров и вслед за Крячко тоже прикурил сигарету.

– Скажите, я правильно вас понял? Реально получается, что вы только на бумаге руководили вместе?

– У меня есть Устав, которым я руководствуюсь. По Уставу официальным представителем театра в организациях, государственных органах был Юра.

Реджаковский налил в рюмку водку и отставил бутылку в сторону. Затем опрокинул содержимое рюмки в рот, поморщился, подцепил вилкой кусочек соленого огурца и с удовольствием захрустел им.

– На самом деле, – продолжил он, дожевывая, – я, так сказать, отвечаю за творческий процесс. Ну, вношу свои предложения по новым постановкам, беседую с актерами перед тем как кого-то нового взять в труппу, отсматриваю их работы в других театрах, беседую вживую... Так что, делаю все, что нужно для осуществления творческого процесса.

– А право подписи на документах было только у Равца?

– Да, приказы мог подписывать только Юра. Я, так сказать, только формально ставил свою подпись: «Согласовано».

– А были у вас с Равцом какие-то разногласия? – спросил Крячко.

– Сказать, что не были, будет неправильно. Вам любой подтвердит, что по творческим вопросам мы часто с Юрием Юрьевичем придерживались разного мнения. А в последнее время я вообще не мог понять, что с ним происходит. Я по натуре человек неконфликтный. Не могу я постоять за себя. Тем более что Юра последние несколько месяцев вообще как с цепи сорвался. Любое мое предложение, а особенно касающееся той части, в которой мы с ним были не согласны, он принимал едва ли не как личное оскорбление. Он мне фактически не давал работать последнее время, честно говоря...

– А с чем могло быть связано такое настроение Равца? – уточнил Крячко.

– Понятия не имею. Он меня в свои дела не посвящал. Мы не то чтобы не доверяли друг другу. Скорее, у нас были с ним разные интересы. Я вам честно скажу, эти современные отношения... Когда я был молод, у нас было модно любить красивеньких актрис. Каждый старался дружить с самой талантливой девушкой на курсе. Затем жениться на самой симпатичной актрисе в театре. Самая красивая, естественно, была любовницей начальства... А сейчас я, конечно, не знаю, как у вас там в органах...

– Все нормально у нас, – поспешил заверить Геннадия Афанасьевича Крячко.

– Ну вот... И я тоже жене говорю, как мне с ними общий язык найти, не знаю...

– И все же, в чем же заключались трения между вами? – Гуров докурил сигарету и потянулся к пепельнице, чтобы затушить окурок.

Реджаковский налил еще одну рюмку водки и тут же, не ставя ее на столик, выпил.

– Да он вообще мне работать не давал, если уж быть точным, – продолжил он. – Его только деньги интересовали в последнее время. Я не буду спорить. В театре действительно последнее время водились деньги. Но какого они происхождения, я не знаю. Кто-то из спонсоров ли давал... Или же сами мы зарабатывали. Я не знаю. Но то, что Юра вообще перестал считаться со мной как с художественным руководителем – это факт. Зарубил новую постановку. У него последнее время появились какие-то свои планы. Он старался заработать деньги буквально на всем. Детские спектакли приносят деньги, например, и он стал меня склонять, чтобы мы ставили больше детских спектаклей.

– Скажите, а у вас есть какие-нибудь подозрения – кому могла быть нужна смерть Равца?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.