Неустановленный автор - Музейная ценность

• Название: Музейная ценность
• Автор: Неустановленный автор
• Жанр: Классическая проза

---

– Да не кипятись ты, я просто не ожидал такое увидеть.

– Понятно – не ожидал. А что ты хотел? Чтобы я рояль или контрабас из кармана достал?! – продолжал возмущаться я.

Мы поняли, что нам обоим нужно помолчать и остыть. Я на повышенных тонах ничего объяснить не могу, а он ничего понять не в состоянии. Поэтому мы не придумали ничего лучше, чем сидеть и жевать бутерброды.

В комнату зашел Макс. Он-таки ходил в Макдоналдс. Ну и настырный же тип.

– А вы уже едите! – вместо обычного «Привет!» сказал он.

– А ты, судя по всему, уже сытый, – ни с того ни с сего огрызнулся я.

– Садись с нами, если хочешь, – предложил Антон.

– Не-а, после чизбургеров колбасу и кетчуп как-то не очень хочется.

– Ну и все, свободен, значит, – продолжал сердиться я.

Макс удивленно посмотрел на нас, пожал плечами и вышел.

– Ты чего? Он-то тут причем? Зачем на него напускаться надо было? – Антон как с цепи сорвался.

– Ага, на него, значит, нельзя! А на меня – пожалуйста!

Спасибо!

– Юрка, ты чего? Зачем все в штыки воспринимать, я просто удивился, чего это ты на всех набрасываешься…

– Я набрасываюсь?! Это я-то?!..

– Ну не будем же мы ругаться? Ведь даже повода не было!

Я встал и налил себе крепкого кофе. Хорошо, что Антон додумался захватить кипятильник.

В дверь постучали. Красильников пошел открывать.

– Вы пойдете ужинать? – спросила Журавлева, появившись в темном прямоугольнике открытой двери. И тут же скользнув взглядом по нашим физиономиям, добавила:

– Что-то случилось?

– Да нет, ничего, – быстро соврал Антон.

– Значит, случилось. Мне еще про вас сон какой-то мерзкий всю ночь снился. Я думала, что вы в музее что-нибудь эдакое выкините… А у тебя, Гислер, вообще день сегодня отватительный, потому что Юпитер противостоит Марсу.

– Все-то ты знаешь! – съязвил я.

– Все, не все, а знаю, – обиделась Ева.

– Тут у Гислера есть кое-что, но он не говорит… – Красильников посмотрел на меня и осекся на полуслове.

– Просто есть одна штука, но я не знаю, что это такое.

Какая-то иголка, украшенная цветными стекляшками, – вдруг ни с того, ни с сего выпалил я.

– Дай посмотрю, – сказала Ева, про ужин она, по всей видимости, совсем забыла.

Я достал иголку, которую с появлением Макса предусмотрительно убрал в карман, и протянул Журавлевой:

– Смотри…

– Вот это да! – прошиептала она с восторгом, – это же изумруды и аметисты! Откуда у тебя такая прелесть?

– Нашел, – ответил я без особого энтузиазма, потому что знал – не поверит.

– Как это нашел? Где? – вопросы из Евы так и сыпались.

– В музее. Только не говори никому. А то знаю я вас, девчонок, – тут же все разнесете.

– Я? Чтобы я кому-то сказала? – обида и недовольство тут же нарисовались на ее лице.

– По-моему, ей вполне можно доверять. Она никогда нас не подводила, – встал на ее защиту Антон.

– Так, с камнями ты разобралась, а вообще, что это за штуковина, знаешь? – хотел все до конца выяснить я.

– Это булавка для галстука, – спокойно сказала Ева, – полагаю, вещь довольно дорогая, и скорее всего, старинная.

Поэтому я, собственно, и удивилась – откуда у она тебя.

Я понял, что теперь эти двое от меня не отстанут, и придется рассказать все, как было. Неожиданно для себя я рассказал все быстро и даже внятно, только опустил историю с «Собачьим Вальсом», может, одному Антону я ее и поведал бы, а вот Еве…

– Это неспроста, – подумав, сказала Журавлева.

– Ну уж не знаю. Но какая-то загадочная история… – поделился своими мыслями на этот счет Антон, – и что теперь с ней делать будешь?

– Не знаю, – вздохнул я, – может, вы чего посоветуете?

– Самое простое, что мы можем сейчас сделать – это выяснить ее ценность, а потом видно будет. И то, придется ждать, когда в Псков вернемся… Где мы тут антиквара найдем? – предложила Ева.

– А Женька на что? – сообразил Антон.

Снова раздался стук, и я так же машинально, как и в первый раз, убрал булавку.

– А, вот вы где! – Лидия Васильевна обнаружила, что мы не пришли на ужин. – Вы есть собираетесь? А то внизу все уже расходятся.

– А вкусно? – поинтересовался я.

– Даже очень.

– Тогда идем, – решил Красильников и посмотрел на нас.

Мы поднялись и пошли с совершенно непроницаемыми лицами за Лидией Васильевной. Ужин прошел быстро, нам некогда было рассиживаться: если бы с самого начала не опоздали, тогда не пришлось бы торопиться.

* * *

Когда мы проснулись, утро уже вовсю гуляло по нашей комнате. Оно впустило веселых солнечных зайчиков сквозь синие занавески, и они желтыми пятнами подрагивали на полу.

На сегодня была запланирована экскурсия в театр. Первый театр в России посмотреть, конечно же, следовало. Но и загадочная булавка терзала мои мысли. Я встал, очистил полость рта от ночевавших там микробов, умылся и шатался по комнате в поисках одежды. Не знаю почему, но никак не могу воспитать в себе привычку складывать все в одном месте.

Проснулся Антон:

– Я придумал, что мы с булавкой делать будем, – начал было он.

– Тихо ты! – шикнул я на Красильникова. – И вообще, почему ты решаешь, что с моей булавкой делать?

– Ничего я не решаю, просто хотел предложить…

– А кричишь чего? Хочешь, чтобы Макс все услышал?

– Да не кричу я ничего, – оправдывался Антон, – ты сейчас и то шумишь больше.

Максим заворочался на кровати, потянулся, покрывало тут же съехало и он, не успев его поймать, – видимо, реакция по утрам у него плоховата, начал зевать и потягиваться.

– Чего, уже одеваться надо? – все еще позевывая, спросил он.

– Да, одеваться и паковать чемоданы, а потом бежать на вокзал за билетами в Псков, – я был зол на Макса – он никогда ничего не знает.

– Как в Псков?

– Да вот так! Говорю же – собирай чемодан, конец каникулам.

– Да не слушай ты его, – Красильников, как всегда, придерживался дипломатической линии в отношениях с кем угодно, кроме меня, – одевайся, сейчас пойдем вниз на зуб чего-нибудь положим. А тебе, Гислер, нечего с утра настроение всем портить.

– Это я, значит, настроение всем порчу? Какой я, оказывается, нехороший мальчик, – я буквально из себя выходить начал, что называется, «из кофты» выпрыгивал. – Чего ты меня вечно одергиваешь, подрасти сначала…

Не знаю, зачем я сказал про рост, ведь знаю же, что Антон всегда подрасти хотел и завидовал моим аршинам, но так, «белой завистью». Просто вдруг показалось, что он мной командует во всем и всегда. А это кого хочешь из себя выведет.

Они оба смотрели на меня с ошарашенными физиономиями.

– Ну чего вы на меня уставились? Первый раз видите? Я – Гислер Юрий Валерьевич. Надеюсь, что ума быстро это запомнить вам хватит.

Макс с Антоном переглянулись так, как будто меня не было, – ну, увидели что-то и переглянулись. А я вроде и не здесь, пустое место, и все.

Первый раз так мерзко утро начиналось. Я взял ветровку и рюкзак и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

– Юра, ты завтракать пойдешь? – крикнул мне вдогонку Антон.

– Спасибо, я вами наелся, – крикнул я и, не дожидаясь лифта, побежал вниз по ступенькам.

Обида душила меня. Ну почему он так? Ведь я первый, кто оценил его по-настоящему, когда он перешел к нам в школу. Я первый показал ему город, когда узнал, что он приехал из Волгограда. Может, я и зря вспылил, только Красильников сам виноват, не надо было так ко мне относиться. Обиделся я по-детски глубоко, а это хуже всего. Такое быстро не проходит.

В фойе гостиницы я столкнулся с Журавлевой. Она уже облазила все окрестные магазинчики в поисках астрологической литературы, если это вообще литературой назвать можно.

– Ты куда? – спросила Ева. – Еще и завтрака не было…

– Да меня уже накормили… – нехотя ответил я.

– А, Антон! Хорошо ты с ним устроился!

Это меня уже окончательно добило, и я не выдержал и сказал все, что думал про Красильникова в тот момент.

– Все так серьезно? Ушам не верю. А я-то думала вы – друзья, не разлей водой, как говориться… Хочешь погулять? – неожиданно предложила она.

– Да мне все равно… – неопределенно махнул головой я.

Тут что-то больно кольнуло ногу. Аж искры из глаз посыпались. Может, даже не столько больно, сколько неожиданно.

– Что случилось? – Ева моментально среагировала на мое изменившееся лицо.

– Ерунда. Пойдем лучше, раз предложила.

– А я и не отказываюсь.

Позабыв о том, что Лидия Васильевна будет очень переживать – ведь она за нас головой отвечает, мы шатались по Ярославлю. У Евы был с собой фотоаппарат, и мы фотографировались.

Потом, как будто что-то вспомнив, она внимательно посмотрела на меня:

– А где вчерашняя булавка?

– С собой, в кармане, а что?

– Можно на нее еще раз взглянуть?

– Пожалуйста, только что это тебе даст?

– Может быть, конечно, я и неправа, но подозреваю, что это бриллиант, – сказала Ева, постукивая ноготком по самому большому прозрачному камню.