Феофилакт Болгарский - Толкования на Евангелия от Луки и от Иоанна

• Название: Толкования на Евангелия от Луки и от Иоанна
• Автор: Феофилакт Болгарский
• Жанр: Религия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91362-263-1

Феофилакт, архиепископ Охриды в византийской провинции Болгарии (вторая пол. XI – нач. XII в.) – крупный византийский богослов. Родом с о. Эвбеи, он долгое время служил диаконом при храме Святой Софии в Константинополе и ритором. Его обязанностью было объяснять Священное Писание и составлять поучительные слова от имени патриарха. Став архиепископом Болгарской Церкви, блаженный Феофилакт показал себя мудрым и твердым пастырем.

Блаженный Феофилакт не относится к числу святых, память которых празднуется Православной Церковью, но он пользовался с древних времен славой святого отца и учителя Церкви. Большую часть творений блаженного Феофилакта составляют толкования Священного Писания, в которых он следует традиции отцов антиохийской школы, особенно святителя Иоанна Златоуста.

Труд блаженного Феофилакта Болгарского, посвященный истолкованию Четвероевангелия, доступен пониманию всякого и прост, и вместе с тем с древних времен почитается Русской Церковью творением истинно отеческим и православным, верно передающим смысл Евангельских изречений.

Издается по: Благовестник, толкование на Святые Евангелия блаженного Феофилакта, архиепископа Болгарского. СПб., 1911.

По благословению митрополита Ташкентского и Среднеазиатского Владимира

---

Примечай и наказание: рассечет его, то есть лишит дарования учительства. Дабы кто-нибудь не подумал, что дарование сие поможет ему избавиться от сильного наказания, Господь говорит: «Как поможет ему дарование, когда он в то время не будет иметь его?» Ибо быть «рассеченным пополам» значит быть лишенным благодати. Таковой, будучи плотью, а не духом, окажется тогда достойным сожаления, поскольку, по апостолу, мы тогда живем по духу, когда Дух Божий живет в нас (см. Рим. 8, 9). А кто найден будет ходившим не по духу, но по плоти, и не причастным духовной жизни, тот поставится в ряду с неверным, поскольку осудится с миром неверным как не получивший никакой пользы от мнимой веры: ибо истинной веры в нем не было. Если бы в нем была истинная вера, он был бы верным домостроителем. А теперь, поскольку он пил, и упивался, и расточал принадлежащее господину, очевидно, что не имел истинной верности, какая требуется от домоправителей. Посему справедливо участь его полагается с неверными. Ибо лишенный дарования и разоблаченный, он оказывается поврежденным, а не целым.

47–48. Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много. А который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше. И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут.

Здесь Господь представляет нам нечто более важное и ужасное. Таковой, говорит, не только дарования лишится и не найдет в оном пособия к освобождению от наказания, но величие достоинства сделает его повинным большему еще осуждению. Ибо чем более знает согрешающий, тем больше он заслуживает себе наказания.

В дальнейшей речи Господь раскрывает это еще яснее. Кому дано много, от того много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут… Через сие Господь показывает, что наказание, заслуженное учителями, будет большее. Учителям дается и вверяется: дается, например, дарование творить чудеса, врачевать болезни, а вверяется им дарование слова и учительства. Господь сказал больше взыщут не при слове «дается», но при слове «вверяется». Ибо при даровании слова поистине нужно делание, и с учителя взыскивается больше. Он не должен оставаться беспечным, но должен приумножать талант слова. Итак, слова и от всякого, кому дано ты должен разуметь так: кому много отдали в рост. Ибо предметом, отдаваемым под сохранение, здесь Он назвал рост.

Иные спрашивают: «Пусть справедливо наказывается знавший волю господина и не делающий по ней, но почему наказывается тот, кто не знал?» Потому что и он мог узнать, однако же не захотел, а по беспечности сам сделался виновным в незнании. Итак, он достоин наказания за то, что добровольно не узнал. Устрашимся, братие! Ибо если тот, кто совершенно не знал, достоин наказания, то какое извинение оправдает согрешающих при знании, особенно если они были учителями? Подлинно, осуждение их очень тяжело.

49–50. Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится!

Ибо слово есть огонь, пожирающий всякое вещественное и нечистое помышление и истребляющий идолов, из какого бы ни были они вещества. Разумеется здесь и ревность по добру, возгорающаяся в каждом из нас. А может и ревность, порождаемая словом Божиим, не разнится от первой. Господь желает, чтобы сим-то огнем возгорелись наши сердца. Ибо мы должны иметь пламенную ревность по добру.

И как желал бы означает «и сколь сильно желаю, чтобы он уже возгорелся!»

Ускоряет возжжение огня сего, подобно как и Павел говорит: духом пламенейте (Рим. 12, 11), – и в другом месте: ревную о вас ревностию Божиею (2 Кор. 11, 2).

Крещением называет смерть Свою. Так как огонь этот имел возгореться не иначе, как после смерти Его, ибо оттоле возросла проповедь и ревность, то присовокупляет речь о смерти, называя оную крещением. Сильно желая оной, говорит: и как Я томлюсь (то есть сколько Я забочусь и томлюсь), пока сие совершится! Ибо Я жажду смерти за спасение всех.

Господь пришел низвести огонь не только на землю, на которой распространились Его учение и вера, но и на душу каждого, которая сама по себе есть терновная и бесплодная земля, но словом Божиим возжигается как бы огнем и становится способной к принятию божественных семян и духовно плодоносной. Когда благодать Божия невидимо коснется чьей-нибудь души, то кажется, что она горит такой любовью к Богу, что нельзя и сказать. Так точно и Клеопа с его спутником, воспламеняемые невидимо огнем Божией благодати, говорили: не горело ли в нас сердце наше (Лк. 24, 32). Кто испытал такое состояние, тот поймет слова наши. А многие и часто испытывают оное то при чтении Божественного Писания или житий святых отцов, то при убеждении и поучении от кого-нибудь, воспламеняясь душами к деланию добра, – и одни пылают до конца, а другие тотчас же охладевают.

51–53. Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение. Ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух, и двое против трех. Отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери; свекровь против невестки своей, и невестка против свекрови своей.

Христос есть мир наш (Еф. 2, 14), однако Он говорит, что не пришел дать мир. Значит, слова Его загадочны. Итак, мы говорим, что не всякий мир беспорочен и добр, но часто он бывает опасен и удаляет от божественной любви, например, когда мы заключаем мир и согласие на опровержение истины. Христос не пришел дать такого мира, а, напротив, желает, чтобы мы из-за добра разделились друг против друга, что и случилось во время гонений: в одном доме отец язычник разделялся против верующего сына и мать – против дочери, и наоборот.

Почему Он сказал, что пятеро в одном доме станут разделяться, а при исчислении помянул шесть лиц? Отвечаем: одно лицо взято дважды: дочь и невестка – одно и то же лицо. По отношению к матери названа дочерью, а по отношению к свекрови – невесткой. Итак, трое – отец, мать и свекровь – станут разделяться против двоих – сына и дочери. Ибо дочь, как мы сказали, будучи одно лицо, но принимая двоякое отношение в приложении к матери и к свекрови, представляется посему двумя лицами. Под отцом, матерью и свекровью разумей, пожалуйста, и просто все ветхое, а под сыном и дочерью – все новое. В таком случае Господь желает, чтобы Его новые божественные заповеди и учение побороли все наше ветхое – греховные нравы и учение. Разумей и так: отец есть ум человека, а сын – рассудок. Между ними в едином доме, то есть в человеке, происходило разделение. Скажу яснее. Ум Дионисия Ареопагита был озарен и принял проповедь. Но уму его, без доказательств принявшему веру, противился языческий рассудок, пытающийся доказать и заставляющий следовать диалектическим приемам. Видишь ли разделение между отцом и сыном, враждующими друг против друга ради Христа и проповеди?

Матерью и свекровью можешь назвать мысль, а дочерью и невесткой – чувство. И между ними бывает борьба ради Христа. У мысли бывает вражда против чувства, когда мысль убеждает почитать непреходящее выше преходящего, невидимое – выше видимого и имеет на то многие сильные доказательства. Бывает, что и со стороны чувства направляется борьба против мысли. Ибо чувство, руководимое в вере чудесами и видимыми знамениями, не убеждается доводами мысли, не хочет следовать и языческим доказательствам, которые внимающих им побуждают не веровать, что Бог соделался Человеком или что Дева родила. Так безумны умозаключения язычников, боготворящих природу. Между тем чувство, посредством видимых чудес, приводит к богопознанию лучше всякого доказательства. Итак, не всякий мир и согласие – добро, но бывает, что вражда и разделение кажутся некоторым божественным делом. Посему никто да не пребывает в дружбе с лукавыми, но даже если отец и мать оказались противниками закона Христова, то и с ними, как с врагами истины, должно враждовать.

54–59. Сказал же и народу: когда вы видите облако, поднимающееся с запада, тотчас говорите: «дождь будет», и бывает так. И когда дует южный ветер, говорите: «зной будет», и бывает. Лицемеры! лице земли и неба распознавать умеете: как же времени сего не узнаете? Зачем же вы и по самим себе не судите, чему быть должно? Когда ты идешь с соперником своим к начальству, то на дороге постарайся освободиться от него, чтобы он не привел тебя к судье, а судья не отдал тебя истязателю, а истязатель не вверг тебя в темницу. Сказываю тебе: не выйдешь оттуда, пока не отдашь и последней полушки.