Священномученик Василий Кинешемский - Беседы на Евангелие от Марка

• Название: Беседы на Евангелие от Марка
• Автор: Священномученик Василий Кинешемский
• Жанр: Религия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91362-265-5

Как трудно подчас нам оценить всю глубину Слова Божия без мудрого пастыря и наставника. Одним из таких мудрых наставников является священномученик-исповедник, истинный подвижник, епископ Василий Кинешемский (в миру Вениамин Сергеевич Преображенский). Главной своей архипастырской задачей он ставил православное просвещение. Всесторонне и глубоко исследовав Священное Писание, он избрал предметом своих размышлений Евангелие от Марка. Священномученик Василий Кинешемский рассматривает его в качестве духовно-нравственной основы бытия человеческой личности. Поэтому эта книга получилась своеобразным учебником духовной жизни христианина.

---

С другой стороны, совершенно несправедливо и то мнение, будто мы можем совершенно отказаться от участия в постройке Царства Божия и будто это дело только тех людей, которые для этого специально поставлены. Обращаясь ко всем верующим, апостол Петр пишет: Приступая к Нему (Господу Иисусу Христу), камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному, и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом (1 Пет. 2, 4–5). Все мы – живые камни, из которых строится великолепное здание Царства Божия, все призваны к участию в этом Царстве и все, следовательно, ответственны за эту постройку, все должны работать. Никто не смеет отказываться, но участие наше в этой работе различно. Как в одном теле, – говорит апостол Павел, – у нас много членов, но не у всех членов одно и то же дело, так мы, многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены. И как, по данной нам благодати, имеем различные дарования, то имеешь ли пророчество, пророчествуй по мере веры; имеешь ли служение, пребывай в служении; учитель ли, – в учении; у вещатель ли, увещевай; раздаватель ли, раздавай в простоте; начальник ли, начальствуй с усердием; благотворитель ли, благотвори с радушием. Любовь да будет непритворна… (Рим. 12, 4–9).

Другими словами, каждый из нас обязан работать для созидания Царства Божия на том месте и в том служении, где он поставлен Богом. Участие в этой общей работе обязательно для каждого, но не обязательно, чтобы это участие проявлялось непременно в форме апостольского служения. Делай, что можешь, где можешь и как можешь. Лишь бы это было с любовью.

Чтобы для нас убедительнее стала мысль о необходимости и обязательности общей работы на пользу общего дела, для этого надо отчетливее выяснить для себя, как понимали апостолы взаимные отношения верующих. Для них все общество последователей Иисуса Христа, или Церковь, и представляет одно тело, в котором глава – Христос, а мы все – различные члены. Это – не аллегория, не уподобление только, не образ наглядного выражения, но нечто гораздо большее: это – мистическое проникновение в самую суть вещей. Мы действительно составляем одно тело, или один организм. Это можно представить лишь в воображении, но понять и объяснить во всех подробностях нельзя. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви, – замечает апостол (Еф. 5, 32). Уже в вышеприведенном тексте апостол Павел дает эту мысль об обществе верующих как об одном теле. Гораздо подробнее он выясняет это в Послании к Коринфянам, и здесь слова его так определенны и дают такую захватывающую, глубоко мистическую картину внутренних отношений в Церкви, что на них следует остановиться со всем вниманием.

Как тело одно, – пишет он, – но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, – так и Христос. Ибо все мы одним духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом. Тело же не из одного члена, но из многих. Если нога скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не рука, то неужели она потому не принадлежит к телу? И если ухо скажет: я не принадлежу к телу, потому что я не глаз, то неужели оно потому не принадлежит к телу? Если все тело глаз, то где слух? Если все слух, то где обоняние? Но Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно. А если бы все были один член, то где было бы тело? Но теперь членов много, а тело одно. Не может глаз сказать руке: ты мне не надобна; или также голова ногам: вы мне не нужны. Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее, и которые нам кажутся менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечения… Но Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге. Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. И вы – тело Христово, а порознь – члены (1 Кор. 12, 12–27).

Эти слова апостола Павла следовало бы огненными буквами запечатлеть в сердце каждого христианина. Становится понятным, до какой степени тесно мы все связаны друг с другом, насколько зависим друг от друга и как отвечаем все друг за друга и за благосостояние всего тела. Страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. Это закон христианской ответственности. Если заражен один член, то зараза неизбежно передается другим и всему телу. Если согрешил один человек, то зараза греха в большей или меньшей дозе неизбежно переходит на весь организм – общество.

Поэтому я не смею грешить не только потому, что это губит меня лично, но еще более потому, что это заражает и губит других. С другой стороны, если я вижу согрешающего брата, я не могу оставаться равнодушным, потому что этот грех в той или другой форме дойдет и до меня.

Иногда нам кажется, что наши грехи проходят бесследно и никому не приносят вреда. Это – иллюзия, самообман. Где-нибудь когда-нибудь так или иначе последствия греха скажутся. «Жизнь, как океан, – говорит один из наших писателей, – всюду незримая связь: в одном конце тронул, в другом отдается. Вот ты прошел мимо ребенка. Ты, может быть, и не заметил его; но образ твой нечестивый уже отпечатлелся в детском сердечке и рано или поздно в чем-нибудь отразится: в мыслях, или в поступках, или в словах».

В чем же должна состоять наша обязательность по отношению к обществу ввиду этой ответственности?

Косвенный ответ на этот вопрос дает тот же апостол Павел.

Из Христа все тело, – пишет он, – составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви (Еф. 4, 16).

Это значит, во-первых, что кроме непосредственного исполнения тех обязанностей, которые возложены на меня Богом, я должен заботиться об укреплении взаимных связей между членами общества. Во-вторых, свое собственное дело я должен делать в духе любви так, чтобы оно содействовало усилению связи между мною и другими членами. Если каждый в своей деятельности подчиняется этим правилам, то общество созидается и растет в духе любви, приобретает прочность и процветает. Наоборот, при нарушении этих правил оно разлагается.

Каждое дело можно делать различно. Можно его делать или как долг служения ближним, заботясь больше об их пользе, чем о своих выгодах; тогда оно крепче связывает людей служащих и пользующихся служением и является средством укрепления, развития, процветания общества, силой творческой и жизненной. Или можно делать его с чисто эгоистическим расчетом, выжать из него как можно больше пользы лично для себя, нисколько не думая о благе других, и тогда оно не только ослабляет, расшатывает и вконец разрывает взаимные привязанности людей, но вносит в их отношения нечто совершенно противоположное: охлаждение, озлобление, взаимное отталкивание. Это процесс гниения, распада, смерти. Гниение в том и состоит, что отдельные частицы гниющего тела теряют силу взаимного притяжения или сцепления и распадаются. Так в физическом мире, так и в человеческом обществе.

Допустим, я крестьянин. Я могу свое крестьянское дело делать или в духе самого узкого себялюбия: хватать за горло всякого, кто посмеет посягнуть на мою собственность или мои права, сквалыжничать на сходках, с пеной у рта ругаться за каждый вершок покоса, воровать у соседей дрова, рычать на каждого, кто обратится ко мне с нуждой, и т. п. – и тогда я являюсь элементом гниения, элементом общественно вредным. Или же могу уступать в земельных спорах, избегать ссор, помогать нуждающимся чем могу – своей работой, орудиями, продуктами, уделять часть своих достатков беспомощным и бедным и т. д. – и тогда я исполняю Заповедь Божию и являюсь элементом жизненным, созидательным, элементом общественно полезным.

Эгоизм, себялюбие – всегда сила распада, гниения, и это разлагающее действие эгоизма проявляется при всяких условиях. Напрасно говорят, что общество не может быть построено на евангельских началах самоотречения и что наилучшее разрешение задачи, которого только можно желать, здесь заключается лишь в том, чтобы личный эгоизм каждого члена ввести в законные рамки так, чтобы он не сталкивался с эгоизмом соседа или, во всяком случае, знал свои пределы. Точно и ясно определить права и обязанности всех и каждого, не обижая никого, – вот все, что нужно для общественного процветания.

Такая постановка вопроса в корне неверна. Не говоря уже о том, что точно определить обязанности и права, «не обижая никого», совершенно невозможно, ибо при эгоистическом отношении к жизни обиженные и недовольные всегда найдутся, но самое главное возражение состоит здесь в том, что никакими средствами невозможно запихнуть личный эгоизм в законные, юридические рамки: он всегда будет стараться из них вылезти и расшириться за счет соседа и в конце концов найдет для этого средство или лазейку. Отчего разлагаются современные капиталистические общества, несмотря на точную регламентацию прав и обязанностей? Оттого, что они построены на грубо-эгоистической основе, но и всякое другое общество, которое явится на смену, неизбежно подвергнется тому же закону гниения, если останется на той же основе себялюбия и эгоизма.