Святитель Игнатий (Брянчанинов) - Отечник: Избранные творения

• Название: Отечник: Избранные творения
• Автор: Святитель Игнатий (Брянчанинов)
• Жанр: Религия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91362-333-1

«Отечник» святителя Игнатия Брянчанинова – это сборник кратких рассказов о великих отцах Церкви, отшельниках и монахах. Игнатий Брянчанинов составил его, пользуясь текстами «Пролога» и «Добротолюбия», делая переводы греческих и латинских произведений, содержащихся в многотомной «Патрологии» Миня. Эта книга получилась сокровищницей поучений древних подвижников, где каждое их слово – плод аскетического опыта, глубоко усвоенного самим писателем. «Отечник» учит умной внимательной молитве, преданности вере Православной, страху Божиему, так необходимым не только монашествующим, но и мирянам. Святитель был уверен: если в совершенстве овладеешь святоотеческим наследием, то, «как единомысленный и единодушный святым Отцам, спасешься».

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви

---

5. Авву Аммона спросили: какой путь – путь тесный и прискорбный? Он отвечал: «Путь тесный и прискорбный есть обуздание своих помыслов и отсечение собственных пожеланий для исполнения воли Божией». Это и значит: се мы оставихом вся, и вслед Тебе идохом.

6. Авва Аммон сказал: «Я препроводил четырнадцать лет в Скиту, моля Бога денно-нощно, чтоб Он даровал мне победить гнев».[236]

7. Однажды авва Аммон пошел к авве Антонию Великому и потерял дорогу. Он присел и заснул немного. Проснувшись, помолился Богу так: «Господи, Боже мой! молю Тебя: не погуби создания Твоего!» – и явилась рука человеческая, как бы ниспускавшаяся с неба: она неслась по воздуху и указывала путь Аммону до того времени, как он пришел к авве Антонию. Тогда рука остановилась над входом в вертеп Антония. Аммон постучался в двери; отворил их Антоний. Они занялись беседою о душевной пользе. После беседы авва Антоний предсказал Аммону, что он преуспеет в страхе Божием. Произнесши это пророчество, Антоний вывел Аммона из келлии и, показав на камень, сказал: «Нанеси оскорбление этому камню и ударь его». Аммон сделал это. Тогда авва Антоний спросил его: «Дал ли тебе какой ответ, оказал ли тебе какое противодействие этот камень?» Аммон отвечал: «Нет». «Так и ты, – сказал ему авва Антоний, – достигнешь в подобную меру бесстрастия», – что и исполнилось.[237]

8. Некоторые братия подверглись скорби на месте жительства своего и по причине этой скорби вознамерились оставить это место. Для совещания они пошли к авве Аммону. Они шли по берегу реки, а старец в это время находился в лодке, плывшей по реке. Поравнявшись с ними и увидев их, старец просил лодочников пристать к берегу, вышел из лодки и, подошедши к братиям, сказал им: «Я – Аммон, к которому вы идете». Он успокоил их, и, вследствие его наставления, они возвратились в место жительства своего. Скорбь, постигшая их, не была душевредною, – была лишь скорбию человеческою.

9. Пришел к авве Аммону брат из Скита и сказал ему: «Посылает меня отец мой на послушание; исполняя это послушание, боюсь впадения в блуд». Старец отвечал на это: «В то время, как подвергнешься напасти, воззови к Богу: Боже сил! За молитвы отца моего исхити меня из напасти». Однажды брат, исполняя послушание и пришедши в некоторый мирской дом, застал в нем девицу одну, которая повлекла его к греху и даже заперла за ним двери дома. Брат воскликнул к Богу громким голосом по завещанию аввы Аммона, – и немедленно очутился на пути, ведущем в Скит.

10. Авва Аммон рукоположен был во епископа. В этом сане он действовал из благодатного настроения и духовного разума, приобретенных монашеским жительством. Однажды привели к нему на суд беременную девицу и требовали от него церковного наказания для девицы. Епископ оградил ее крестным знамением и повелел дать ей шесть пар полотен, говоря: «Ей предстоит труд родов: как бы не умерла она или не умерло дитя ее; на цену этих полотен по крайней мере могут быть совершены похороны». Обвинители девицы сказали ему: «Что ты делаешь? дай ей епитимию». Он отвечал им: «Братия! разве вы не видите, что она близка к смерти? как же мне возложить на нее еще что-либо?»

Авва Аммон уклонился от действования по требованию плотской ревности обвинителей и вместе подействовал нравственно на девицу, оказав ей неожиданное ею милосердие и представив ей живо близость смерти. Смягченное милосердием сердце, при воспоминании о смерти, очень способно к покаянию.

11. Пришел однажды авва Аммон в некоторое местопребывание иноков, чтоб разделить с братиею трапезу. Один из братий того места очень расстроился в поведении: его посещала женщина. Это сделалось известным прочим братиям; они смутились и, собравшись на совещание, положили изгнать брата из его хижины. Узнав, что епископ Аммон находится тут, они пришли к нему и просили его, чтоб и он пошел с ними для осмотра келлии брата. Узнал об этом и брат и скрыл женщину под большим деревянным сосудом, обратив сосуд дном кверху. Авва Аммон понял это и ради Бога покрыл согрешение брата. Пришедши со множеством братий в келлию, он сел на деревянном сосуде и приказал обыскать келлию. Келлия была обыскана, женщина не была найдена. «Что это? сказал авва Аммон братиям. – Бог да простит вам согрешение ваше». После этого он помолился и велел всем выйти. За братиею пошел и сам. Выходя, он взял милостиво за руку обвиненного брата и сказал ему с любовию: «Брат! внимай себе».

12. Однажды, по обычаю того времени, некоторые из христиан пришли судиться пред епископом своим. Болезнуя о несогласии между христианами по причине, не заслуживающей внимания христиан, епископ представился юродивым пред пришедшим к нему собранием. Одна из бывших тут женщин сказала подруге своей: «Старец помешался в уме». Святой Аммон, услышав это, подозвал ее к себе и сказал ей: «Сколько лет подвизался я в пустынях, чтоб стяжать это помешательство, и для тебя ли потерять мне его!»[238]

13. Некоторый брат впал в тяжкий грех. Он пришел к авве Аммону и сказал ему: «Я впал в такое-то согрешение и не имею сил для покаяния; оставляю монашество и иду в мир». Старец уговорил брата остаться в монашестве, обещаясь принять на себя труд покаяния в грехе его пред Богом. Взяв на себя грех брата, старец начал приносить покаяние в этом грехе. Только один день он пребыл в покаянии, как последовало откровение от Бога, что грех прощен брату ради любви старца.[239]

Однажды авва Аммон пришел к авве Пимену и спросил его: «Если я приду в келлию брата моего или он придет ко мне по какой-либо нужде, позволительно ли беседовать с ним свободно о всех предметах?» Авва Пимен отвечал: «Не одобряю такого поведения, потому что юность нуждается в самоохранении». Авва Аммон сказал на это: «Как поступали старцы в таких случаях?» Авва Пимен отвечал: «Старцы, находясь в преуспеянии, не нуждаются в таком самоохранении: они, не имея ничего чуждого в сердце, не имеют его и в устах своих». Опять авва Аммон спросил: «Если случится беседовать с братом, – из чего лучше заимствовать беседу: из Писания или из Отеческих изречений?» Старец отвечал: «Если не можешь молчать, то говори лучше из Отеческих изречений, нежели из Писания. Объяснение Писания сопряжено с великою опасностию для души».[240]

Многие иноки тех времен, по причине неправильного объяснения, которое они давали разным местам Священного Писания, впали в ереси. Объяснение Писания даруется Божественною благодатию. Монах, не имеющий этой благодати и стремящийся к объяснению Писания из своего самомнения и невежества, непременно делается виновным пред Святым Духом, изрекшим Писание: за дерзость свою он отвергается Богом, делается добычею падших духов. Из такового толкования Писаний пророческих и апостольских возникли все ереси и расколы.

Последняя повесть относится, очевидно, к позднейшему Аммону, – не к тому, который беседовал с Антонием Великим.

В повестях о Аммонах сохранилось для нас следующее сведение о горе Нитрийской. В этой пустыне жило до пяти тысяч монахов. Они проводили различное жительство, сообразно произволению и способностям своим. Некоторые из них жили наедине, отшельниками, другие – вдвоем и втроем; иные жили и в значительном числе, составляя из себя общежития. Было до пятисот мужей, достигших христианского совершенства: они пребывали далее, в самой глубокой пустыне.[241] – Такое разнообразное жительство, удовлетворявшее свободному произволению и способностям, очень способствовало монашескому духовному преуспеянию.

Авва Аммой

1. Сказывали о авве Аммое: когда он ходил в церковь, то не позволял ученику своему идти возле себя, но приказывал следовать издали. Если ученик приближался, чтобы спросить о чем-либо, – Аммой, дав ответ, немедленно отсылал от себя говоря: «Не позволяю тебе оставаться близ меня по той причине, чтоб в беседу нашу о душевной пользе не вкралось праздное слово».

2. Авва Аммой был болен в течение нескольких лет. Ему, как больному, приносили многое. Приносимое складывалось во внутреннюю келлию. Он лежал на одре и ни разу не позволил помыслу своему посмотреть во внутреннюю келлию, что там находится. Когда ученик его, Иоанн, входил в эту келлию и выходил из нее, авва закрывал глаза, чтоб не видеть, что делает ученик во внутренней келлии, зная, что Иоанн – истинный монах!

3. Двенадцать лет авва Иоанн Фивейский служил больному старцу, авве Аммою. Хотя Иоанн много трудился для старца, но старец в течение всех двенадцати лет ни разу не сказал ему: спасайся! Когда же настало время кончины аввы Аммоя и собрались к нему старцы, – он взял Иоанна за руку и сказал ему: ты – спасен! ты – спасен! и, обратившись к старцам, присовокупил: «Это – ангел, а не человек».[242]

4. Однажды пришел некоторый брат к авве Аммою, чтоб получить наставление от него. Брат пробыл семь дней при старце, но старец не дал ему никакого наставления. Брат собрался в обратный путь; провожая его, старец сказал с воздыханием: «Брат! внимай себе! Что ж касается до меня, то мои грехи соделались мрачною стеною между мною и Богом».[243]