Валерий Золотуха - Великий поход за освобождение Индии

• Название: Великий поход за освобождение Индии
• Автор: Валерий Золотуха
• Жанр: История

---

Колдунь кивнула.

- Что там было, внутри?

- Атман, - ответила старуха.

- Что? - не понял Иван.

- Бхагаван.

- Не понимаю!

- Ну, тогда Аллах.

Это ты понимаешь, великий господин?

Иван понял.

- Бог, - сказал он по-русски.

- Бог, - повторила Кангалимм.

- Бо-ог...

- Иван понимающе кивал. - И никакой не Аллах и не Атман ваш! Бог, наш Бог, Отче наш... И не за стенами он в джунглях, понимаешь, что говоришь, а на небе, еси на небесех, я помню, я все помню! Не веришь, Наталья? Не веришь? Ну, слушай! Отче наш... Отче наш, иже еси на небесех...

Что это значит? - обратился он к Кангалимм по-русски.- Это значит, что на небе Он... Да святится имя Твое... Бисми-ллахи р-рахмани р-рахим, тьфу ты, это не оттуда, Колобок проклятый! Как там дальше-то, Натальюшка?.. Да будет царствие Твое... С царем я целовался, было, со Сталиным выпивал, тоже было... С Лениным... Эх, Владимир Ильич, Владимир Ильич... Да будет воля Твоя, яко на небесех и на земли...

И на земли! - воскликнул Иван требовательно и стукнул четырехпалой своей ладонью по столу.

- Я не понимаю тебя, великий господин, говори по-нашему, - встревоженно попросила Кангалимм.

- Нельзя по-вашему! Потому что это наша молитва! - Иван задумался. Как там дальше-то? Сбила, ведьма... Хлеб наш насущный!

- обрадованно воскликнул он. - Хле-еб... Хлебушко... Знаешь, что это? Роти!

- Роти? - спросила притихшая Кангалимм.

- Да, роти, только у нас он такой... Один запах чего стоит! Хоть бы корочку сейчас пососать, хоть бы понюхать. - Он сладко почмокал губами, раздув ноздри, втянул воздух и нахмурился. - Чем это пахнет? - спросил он себя. - Ладаном, что ль?.. Откуда здесь ладан-то?

И остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим.

Ну я-то никому не должен, я подписку давал - я никому, ну а мне ладно...

Оставляю, оставляю, всем прощаю, всем, одной англичанке не прощаю. Не тебе, Аида, а вообще. А ты чего, Наталь, сразу-то? Как там дальше: И не введи нас во искушение. А ты чего? Но избави нас от лукавого.

Поняла теперь, Наталь? Это ты, что ль? Ты поешь, Наталья... - Иван вытянул шею, завертел головой. - Да не, мужики вроде. Ну пойте, пойте, только потише. - Иван махнул рукой. - А дальше-то что там? А дальшевсе...- Иван съежился, замер. - Перекреститься надо дальше... Да тише вы! А как креститься мне, не понимаю. Левой рукой нельзя, а на правой у меня четыре пальца. Видишь, Кангалимм, - протянул он ей правую ладонь, помоги... А то не гнутся...

Кангалимм поняла, хотя говорил он это по-русски, и с трудом свела три его пальца воедино.

- Вот и аминь, - облегченно сказал Иван, ткнул себя перстами в лоб, грудь, в правое плечо, и едва успел коснуться плеча левого, как рука его ослабла и опустилась. Иван замер, удивленно глядя перед собой широко раскрытым глазом, будто увидел Того, Кого увидеть никак не ожидал, откинулся назад и костяно стукнулся о жесть стены.

Кангалимм нащупала ладонью его лицо и опустила веко на остекленевший глаз.

24 ЯНВАРЯ 1995 ГОДА В ВОЗРАСТЕ СТА ОДНОГО ГОДА УШЕЛ ИЗ ЖИЗНИ ПОСЛЕДНИЙ ИЗ УЧАСТНИКОВ ВЕЛИКОГО ПОХОДА ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ ИНДИИ ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ НОВИКОВ. ДА БУДЕТ НАША ПАМЯТЬ О НЕМ - ВЕЧНОЙ.

Снаружи раздался шум.

Крича и толкаясь, в лачугу ворвались нищие, схватили с топчана подушку и, вырывая ее друг у друга, выкатились на улицу.

Вновь стало тихо. Кангалимм гладила ладонью успокоенное лицо Ивана.

- Прости, великий господин, но ты жил как индус и уйдешь как индус, тихо сказала она.

Там, где кончалась свалка и начинался Ганг, медленно, как улитка, старуха тащила к воде свою мертвую ношу...

По мутной воде Ганга плыл в какую-то свою новую жизнь Иван Васильевич Новиков. Он лежал на воде то лицом вниз, то переворачивался на спину, то вдруг начинал крутиться - это черные жирные черепахи подталкивали его к новой жизни...

Не чаще одного раза в год в первой половине мая в Гималаи приходит с востока мощный поток теплого воздуха, ненадолго освобождая от снега самый крутой путь к вершине Нандадеви, по которому никогда не ходят альпинисты. И утром в лучах красного восходящего солнца можно увидеть героев Великого похода... Под толстым слоем прозрачного льда, увеличенные гигантской природной линзой, они - великие и счастливые: мужественный Артем Шведов, восторженный китаец Сунь с выброшенной вперед рукой и те, чьи имена остались для нас неизвестны. Они застыли в движении, стремясь к желанной сияющей вершине. И все они радостно улыбаются. Впрочем, возможно, это обычная улыбка слепцов, так как веки у всех - смежены.

Подходит к концу наш рассказ о великом походе за освобождение индии и его героях.

Но прежде чем поставить точку, мы должны сказать следующее. Настоящее государство то, которое умеет хранить свои тайны. Мы жили в настоящем государстве. Тайна великого похода, возможно, и не была бы такой тайной, если бы она не тянула за собой тайну ленина-шишкина. очевидно, что, если бы эта тайна перестала быть тайной, существование нашего государства автоматически становилось бы невозможным.

Знание этой великой тайны передавалось первыми людьми нашего государства вместе с ключами от ядерной кнопки. Правда, в конце жизни Иосифа Виссарионовича Сталина ее узнал Лаврентий Павлович Берия, и Никита Сергеевич Хрущев просто был обязан убрать второго. Леонид Ильич Брежнев хранил тайну бережно и свято, равно как, хотя и недолго, ее оберегал Юрий Владимирович Андропов. Константин Устинович Черненко не успел ее узнать, точнее успел, но ничего не понял.

Последним хранителем нашей великой тайны был и остается Сергеевич Горбачев. Когда на своей знаменитой пресс-конференции президент бросил в зал: овы никогда не узнаете всей правдып, он имел в виду тайну великого похода.

Что касается внешнеполитического аспекта тайны, то ее знают и продолжают знать в двух странах:

в Индии и Англии. Не случайно первый зарубежный визит Хрущева был именно в Индию. Знание тайны было тем ключом, которым Индийцы открывали сердца советских лидеров. Индия передавала нам по частям документы, связанные с великим походом, получая взамен многомиллиардные кредиты, металлургические комбинаты, новейшее вооружение. Впрочем, Индия знала только часть правды, но вполне объяснимый страх того, что, зная часть, они узнают всў, заставил нас строить с индией оособые отношенияп.

Всю правду знала англия. На Ялтинской конференции Сталин потребовал у Черчилля отдать нам все имеющие отношение к тайне документы. Черчилль отказал. Тогда Сталин пообещал немедленно начать третью мировую войну, если хоть один документ о великом походе увидит свет. Кстати, подлинная причина так называемого карибского кризиса состоит в том, что англичане, решив проверить, так ли это, подкинули нам дезинформацию о том, что американцы якобы завладели этими документами. Тогда англичане убедились, что мы не шутим...

Михаил Сергеевич Горбачев решил во что бы то ни стало спасти тайну, но при этом отвести от мира дамоклов меч ядерной войны. Он купил у Тэтчер все документы о великом походе, какими располагала Англия, заплатив за них перестройкой.

Эпилог

Россия. Белые Столбы.

В тот же день... (24 января 1995 года)

Пациенты первого хронического отделения сидели в уютном холле в креслах и на стульях и досматривали программу Вести. Они совсем не были похожи на психов, но и на нормальных, так сказать, сегодняшних людей с улицы они тоже мало походили. Были они спокойнее, добрее, чище.

И среди них - Шурка Муромцев. Точнее - Александр Викторович Муромцев, сухонький старичок с редкими седыми волосенками и бледной пергаментной кожей лица от постоянного пребывания в закрытом помещении. Но глаза его под толстыми стеклами очков прежние - искренние и пытливые.

Вести подходили к концу. Сдержанно-страстный телерепортер говорил о годовщине смерти Ленина. На экране появились фотографии вождя. Муромцев напрягся, подался вперед, вперился в экран.

- Последние фотографии Ленина... - звучал за кадром голос журналиста. Как известно, они хранились в партийном архиве за семью печатями. Вглядываясь в безумные глаза этого полуребенка-полустарца, сегодн в день его смерти мы спрашиваем: кто ты? почему ты? зачем ты?

- Это Шишкин! - воскликнул вдруг Муромцев.

Соседи слева и справа обратили к нему удивленные и вопрошающие взоры.

- Это же Шишкин! - объяснил им Муромцев.

- Он в Мавзолее лежит.

- Шишкин, - согласились одни.

- Шишкин! - воскликнули другие.

- Шишкин! Шишкин! Шишкин! - закричали, застонали, завизжали все.

Испуганная молоденькая медсестра вбежала в холл. Здесь уже кто бился головой о стену, кто бил о стену чужой головой, кто-то кинулся к телеэкрану и плевал в лицо телеведущей, кто-то снимал перед медсестрой штаны.

Один Муромцев не участвовал в этом коллективном безобразии.

- Господи, как вы мне все надоели, - тихо и устало прошептал он.

- Павел Петрович! - закричала медсестра в панике.

В полуночной ординаторской умиротворяюще тикали большие настенные часы. Павел Петрович, дежурный врач, отхлебывая чай из стакана в подстаканнике, делал короткие записи в историях болезней и краем глаза поглядывал в телевизор, где шли ночные новости Би-би-си с переводом. Павел Петрович взял из стопки толстую историю болезни, на которой было написано крупно Муромцев Александр Викторович, раскрыл ее на чистой странице, вздохнул, потер лоб, подумал, снял телефонную трубку и не торопясь набрал номер.