Надежда Соболева - Очерки истории российской символики. От тамги до символов государственного суверенитета

• Название: Очерки истории российской символики. От тамги до символов государственного суверенитета
• Автор: Надежда Соболева
• Жанр: История

Книга посвящена российской государственной символике. В ней исследуются официальные знаки власти на разных этапах развития отечественной государственности. Анализируя малоиспользуемые в научных исторических трудах монеты, печати, геральдические эмблемы, автор прослеживает неотраженный в письменных источниках сложный путь становления символов российского суверенитета: герба, флага, гимна. В форме очерков воссоздается история властных атрибутов, их трансформация в общегосударственные эмблемы на протяжении столетий. Впервые излагается подробная история российского государственного флага в контексте развития знамен и флагов Европы и в соответствии с общественной событийностью в России. Приводятся новые архивные данные о становлении государственных гимнов Отечества.

---

Как показали новейшие филологические и исторические исследования, круг источников, упоминавших о кагане русов, очень велик: от восточных – сочинений арабских и персидских авторов – до западных, начиная с Бертинских анналов 839 г. С полным основанием ученые полагают, что с половины IX в. правитель русов в международном общении носил самый значимый в регионе титул «каган», «дававший его обладателю международное признание. Поэтому в принятии правителями русов этого восточного титула следует видеть не столько следствие хазарского влияния, сколько формальную самоидентификацию, предопределенную внешними обстоятельствами»[198].

Титул «каган» используется в 80-х гг. XII в. по отношению к князю Олегу Святославичу, о чем сообщается в «Слове о полку Игореве». По-видимому, в течение XII в. «каган» окончательно заменяется «князем». Позднее «цивилизованный мир» и вовсе пренебрежительно воспринимал термин «каган». Известно изречение, сохранившееся в рукописи XIV в.: «Каган зверообразный скифский»[199].

Соотносится ли с титулом «каган» в свете нового подхода к определению его значимости в период образования Древнерусского государства какой-либо особый символ? Можно предположить, что символ, как и сам титул, является отражением существовавших в то время знаковых систем, которым соответствовали представления о символах в тамгообразном воплощении.

Тамги тюркского характера, в том числе хазарские, в настоящее время усиленно изучаются отечественными и зарубежными (в частности, болгарскими) археологами[200], причем авторы выявляют значительное сходство в начертаниях знаков, нанесенных на идентичные предметы из южнорусских и болгарских земель.

Поскольку русские правители до конца XI в. именовались «каганами», помещение двузубца и трезубца, составляющих основу тамгообразных знаков (знаков собственности) Хазарии, как знака власти (и собственности) прежде всего на княжеские монеты – атрибуты власти кажется вполне естественным. Давать какое-либо толкование двузубцу, трезубцу в лучшем случае бесперспективно. Как курьез рассматривали разные версии расшифровки оборотной стороны первых русских монет авторы многотомного труда о средневековых монетах – в отношении трезубца, как писали они, сменяют друг друга предположения: от норманнской шапки до схематического голубя – Святого Духа[201].

Тамгообразные знаки исчезают из государственной атрибутики Руси приблизительно тогда же, когда и титул русского правителя «каган»; во всяком случае, к началу XIII в. система отпятнышей в знаках Рюриковичей сходит на нет[202], что означает охлаждение князей к этим знакам.

Характер титула русских правителей и анализ изображений на их первых знаках власти позволяет более внимательно оценить утверждающуюся в современной историографии концепцию Русского каганата, существовавшего, скорее всего, в Днепровско-Донском регионе[203] в IX в.

Нельзя не сказать несколько слов и о произведениях искусства, возвеличивающих верховную власть правителей Руси. В Древнерусском государстве, так же как и во многих странах, входящих в византийский культурный регион, можно отметить черты так называемого императорского искусства, в основе которого лежит официально-портретное изображение правителя (помещение его изображения в определенном месте, в привычном виде или в предписанной позе, в одеждах и с регалиями, свойственными его положению)[204]. А. Грабар отмечал, что в греческих, славянских, румынских и кавказских государствах, управлявшихся подражавшими василевсам властителями, официальное искусство монархов вдохновлялось константинопольскими образцами. В Византии пропаганда образа императора как носителя власти прошла несколько этапов: в более ранний период – триумфатора, со второй половины IX в. благодаря влиянию церковного искусства главной задачей стало показать василевса перед Богом (сюжеты: коронация императора Иисусом Христом, сцены моления императора и т. д.; на монетах с этого времени наблюдается нивелирование портретности). В древнерусском искусстве имеются подобные сюжеты, например изображение князя Ярослава Владимировича, преподносящего модель церкви Иисусу Христу, на Нередицкой фреске XII в.

К символам власти Грабар относит изображение не только фигуры императора, но и членов его семьи. С подобными изобразительными сюжетами нас также знакомит древнерусское искусство: это изображение семьи Ярослава Мудрого на фреске Софийского собора в Киеве, Святослав Ярославич с семьей – в «Изборнике Святослава» и др.

Рис. 1. Изображение великого князя Московского Василия I Дмитриевича и его супруги Софьи Витовтовны на Большом саккосе митрополита Фотия (нач. XV в.)

Традиция аналогичных изображений с заложенной в них глубокой идеей государственности утверждается и в СевероВосточной Руси: это изображение Великого князя Василия I Дмитриевича с супругой Софьей Витовтовной на Большом саккосе митрополита Фотия (начало XV в.) «по соседству» с византийским императором и его супругой, изображение Великого князя Ивана III Васильевича с семьей на шитой пелене 1498 г., на иконе «Богоматерь Боголюбская» начала XVI в. и т. д.

Рис. 2. Сербский царь Душан и царица Елена. Фреска XIV в.

Прерывистый характер русской истории, а также малочисленность дошедших до нас художественных памятников не дают возможности нарисовать полную картину развития и использования носителями власти в Русском государстве атрибутов этой власти. Тем не менее сравнительный анализ комплекса вещественных и письменных источников, параллелизм истолкования памятников материальной культуры Руси и соседних стран позволяют выделить основные вехи этого процесса в соответствии с государственными теориями власти. Среди них – идея преемственности власти московских великих князей – через владимирских – от киевских и, как результат, исключительность патронирования московских князей теми святыми, которые покровительствовали князьям-воинам Древнерусского государства, чем, в частности, можно объяснить пристрастие московских князей к Георгию-Змееборцу (здесь, правда, надо учитывать и политическую ситуацию); идея преемственности великодержавной власти от византийских императоров[205], в результате с начала XIV в. легенда об императорских регалиях использовалась в Северо-Восточной Руси, а «дары» принимали соответствующую форму регалий, передаваясь по наследству потомками Ивана Калиты[206]; теория знатного происхождения русских государей от императора Августа, которая начала складываться в Московском государстве в конце XV в. и «породила» иную государственную символику и эмблемы (как известно, Иван III Васильевич хотел «во всем равняться – в титулах и в формулах грамот, и во внешности булл – цесарю и королю римскому»). Последующие государи продолжали изменять властную атрибутику, приближая ее к общеевропейской. Уже Иван Грозный, венчавшийся на царство «по византийскому образцу», осознавал реальность бытия и в споре со шведским королем о титуле гневно восклицал: «А что писал еси о Римского царства печати, и у нас своя печать от прародителей наших, а и римская печать нам не дико: мы от Августа Кесаря родством ведемся»[207]. Действительно, он создал ряд государственных печатей по образцу европейских. Но это предмет дальнейшего разговора.

II. Эволюция государственного герба России

Становление восковой печати в Северо-Восточной Руси[208]

Несмотря на значительные успехи, достигнутые в изучении русских печатей[209], многие вопросы отечественной сфрагистики остаются невыясненными. Проблематичным, в частности, является становление восковой печати на Руси – время появления, цель употребления, ее связь с правовыми понятиями общества, типология, иконография и пр.

Развитие института печати в Древней Руси на протяжении первых почти пяти веков его существования отражено в отечественной историографии. Определены первоистоки этого института, выделен архаический «довизантийский» тип печати, какой является булла князя Святослава Игоревича (ум. в 972 г.)[210], разграничены этапы бытования в Древней Руси того или иного типа буллы, сформулирован тезис о функциональной сущности русской буллы[211]. В целом для Руси в течение ряда столетий характерно использование вислой металлической печати по византийскому обычаю.

В течение XIV–XV вв. в дипломатической практике русских княжеств, а затем и общерусского государства удостоверительную функцию начинает выполнять восковая печать[212].

Следует подчеркнуть, что переход от металлических печатей к восковым предполагает не только перемену материала печати, но также утверждение нового (по сравнению с прежним) изображения – как правило, светского (за исключением печатей лиц духовного звания) круговой легенды определенного содержания, варьирования способа опечатывания документа, скрепляемого вислой или прикладной печатью, и т. п. Процесс утверждения восковой печати в дипломатической практике Руси происходил постепенно, имел региональные особенности. Выяснение всех аспектов этого процесса – задача будущих исследований. В настоящей статье внимание сосредоточено на выявлении факторов, способствовавших усвоению восковых печатей в дипломатической практике СевероВосточной Руси – регионе, где впоследствии возникла печать единого Русского государства.