Сергей Зверев - Ответный удар

• Название: Ответный удар
• Автор: Сергей Зверев
• Жанр: Боевик
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40750-7

«Бастион» – тайная полувоенная организация, противостоящая коррумпированным силам в России. С «Бастионом» не на жизнь, а на смерть бьется Орден – мощная преступная группировка, захватившая власть в стране. Она не допускает никакого инакомыслия, а с бунтарями расправляется быстро и жестко – громит, сажает, убивает… Ее цель – абсолютная власть над миром.

Павел Туманов, оставив службу в милиции, стал одним из аналитиков «Бастиона» – а значит, врагом Ордена, начавшего жестокую и беспощадную войну против всех честных людей. Боевики Ордена уничтожают друга Туманова – честного опера, и теперь открыли охоту на самого Туманова. Его жизнь висит на волоске. «Бастион» помогает аналитику укрыться в глухой тайге, в поселке бывших зэков. Но поселение вдруг начинают штурмовать отряды «орденского» спецназа…

---

Кравцов О.И.

Охранник безвылазно сторожил эту дачу. По ночам включал периметр, отвязывал овчарку Ладу. Иногда самолично совершал моционы, хотя делал это без удовольствия и большей частью для «галочки». По натуре домосед, он предпочитал сидеть сиднем в своей будке и смотреть старые видеофильмы. Иногда приглашал девочек – благо телефон под рукой, записная книжка исчиркана от «аз» до «ижицы», а дом Кравцова настолько велик и стильно обставлен, что не возникало никакого чувства неловкости. Приглашал как к себе домой, дамам и девочкам нравилось. Накладок не боялся – хозяин всегда загодя предупреждал о своем явлении. Бери трубку радиотелефона, тащи подругу в одну из трех спален и куролесь, пока твой главный друг не ляжет в походное положение. Беречь надо такую работу.

В этот день, однако, нестыковка вышла. Позвонил, гад утробистый, пробормотал, что прибудет в шесть-семь. И прибыл. Как штык. Шоферюгу – в шоферскую, сам наверх – и молчок. И никакой надежды, что уедет до полуночи. Вот именно – никакой тебе Надежды. Пришлось, скрипя зубами, звонить Надьке и переигрывать на неопределенный срок. А приедет ли она повторно – вопрос, конечно, интересный. Беда, словом. А в девять прикатил еще один – на старом «Кадете» с разболтанными мостами. Крепкий мужик, под сорок, на вид серьезный, с грустинкой в голубых глазах. Представил корочки на имя Туманова. Хозяин велел пустить. Минут тридцать почирикали, потом как прибыл, так и убыл. Грустинки, правда, меньше стало. Не успел он заварить кофеек, как брякнул сверху хозяин и поставил в известность, что к одиннадцати подъедет «БМВ» номер такой-то и его тоже надобно пропустить. Надобно так надобно. Охранник выпил кофе, перетряс просмотренные кассеты, а там и «бээмвэшник» пожаловал. Прогудел нетерпеливо – не спи, ключник. Загавкала овчарка на цепи. Она всегда гавкает – дело рядовое. Кабы не гавкала – давно бы прибил. Охранник нажал кнопку на пульте. Ворота, болтаясь из стороны в сторону, раздвинулись. «БМВ» въехал во двор, вкрадчиво шелестя шинами, остановился неподалеку от крыльца с резными завитушками над колоннами. Не машина, зверь – в натуре «боевая машина вымогателей». Цвет не разберешь, окна тонированы: кто в салоне – не видать. Да еще эти фары в ползадницы…

Охранник закрыл ворота, шикнул на овчарку, псина угомонилась, влезла под будку и принялась оттуда угрюмо ворчать. Из передней двери автомобиля возник человек – темный, подтянутый силуэт, легко взобрался на крыльцо. Звякнул колокольчик над дверью – вошел в дом, стало быть…

Ох, уж эта мода на лапотную старину, будь она неладна. Современные бра вызывающе чередовались лубочными мотивами на витражах, отделанные под сруб стены – с зеркальным журнальным столиком, сермяжная галошница под палех – с вычурным итальянским потолком. В мутноватом свете бра прямо по фронту виднелась оттененная портьерами гостиная, налево – винтовая лестница. Справа, за витиевато вырезанным косяком, угадывался контур бильярдного стола.

Гость повернул к лестнице.

Хозяин встретил его наверху – в комнате, смежной со спальней. Именно здесь он проводил деловые встречи – особенно те, которые не любил афишировать.

Состоялось рукопожатие. Гость сел напротив хозяина. Хозяин нервно курил, бросая пепел в хрустальную пепельницу, посреди которой уже лежали горкой четыре окурка.

– Я вас слушаю.

Голос выдавал волнение. В бледном свете массивного электрожирандоля проступала гладкая физиономия, мясистые щеки и ворот домашнего халата, надетого поверх белой сорочки. Глаза, обведенные каймой дряблой кожи, казались полузакрытыми.

Гость – невысокий крепыш с физиономией колхозного тракториста – сохранял спокойствие.

– Люди говорят, еще товар нужен, – произнес он без выражения.

Хозяин вздрогнул, дряблые круги под глазами шевельнулись, показались бледные зрачки.

– Вы спятили… Потрудитесь объяснить, Сергей Сергеевич. Партию товара нельзя увеличить, это слишком неоправданный риск… Да и как вы смеете требовать? Кусать кормящую руку, Сергей Сергеевич… Это неприлично.

Гость поморщился:

– Олег Иванович, дорогой, помилуйте, ни к чему нам скандал в благородном семействе. Я же не почку у вас забираю на нужды народной медицины? Людям нужен товар. Людям виднее. И давайте не будем жевать мочало, хорошо? Ну что вы хотите? – На губах гостя внезапно заиграла иезуитская улыбочка. – Худые времена, худые ботинки… Люди должны как-то питаться, кормить семьи, жить, в конце концов.

– Вы людоеды, – буркнул хозяин.

– Мы деловые люди, – опроверг визитер.

Внезапно улыбочка стала еще ослепительнее. Уголки губ поползли вверх, показался неправильный прикус.

– Соблюдем декорум, Олег Иванович? Выпьем? Где ваше радушие?

Хозяин дачи махнул рукой:

– Да как хотите. В бape мое радушие, вы же знаете.

Гость пружинисто встал. Повозился у бара. Через минуту вернулся с двумя наполненными желтоватой жидкостью рюмками. Одну протянул хозяину.

– За здравие?

Чокнулись. Выпили. Доброкачественный коньячок заиграл по жилам.

– Спасибо, не за упокой, – проворчал хозяин.

Гость засмеялся – ради приличия.

– Итак, Олег Иванович?

– Нет и еще раз нет, – сказал хозяин. – Это исключено. Партия товара не может быть увеличена. Равно как и частота поставок.

Возможно, коньяк придал ему решимости.

Гость прищурился:

– Вам не приходит в голову мысль, Олег Иванович, что одно звено в нашей цепи становится лишним? Какое-то оно обременительное, это звено. Мы можем напрямую задействовать начальника цеха, вам не кажется? Куда он денется? Если человек замаран, разве будет человек упрямиться?

– Вы забыли, с кем… – прошептал хозяин. Его лицо по бледности сравнялось с бледным светом настенного жирандоля и как бы растворилось в зыбком воздухе. Остались полумертвые глаза, блестящие ожиданием неприятностей.

Гость ненадолго задумался. Потом как бы встрепенулся:

– Выпьем еще, Олег Иванович? За тихую пристань?

– Как вам угодно…

Человек поднялся, обошел сидящего слева. Но до бара уже не добрался, передумал. Все произошло мгновенно. Из ниоткуда возник несуразно длинный ствол с глушителем. Уперся в висок, щелчок… Олег Иванович остался сидеть. Только голова дернулась и, словно уперевшись в пружину, моментально вернулась в изначальное положение.

Гость вынул из кармана рацию…

Отворилась задняя дверь машины. Человек выскользнул – гибкой тенью. Собака успела заворчать и выкатиться из-под крыльца, но мнения не выразила – последовал аналогичный негромкий щелчок, и ворчание оборвалось. Охранник не услышал. А услышал бы, все равно не успел бы среагировать. Он сидел спиной к двери и зачарованно смотрел на экран, где два молодых тела, окутанные бледно-розовым свечением, вершили то, что юмористы америкосы называют «деланьем любви». Он ухватил лишь малую толику – шуршание открываемой двери. А следом пуля, проломив кость, вошла в затылок и бросила голову на стол – со всего размаха. Убийца вошел в будку. На минутку задержался у экрана, где события разворачивалась бурно и оригинально, не спеша выдернул шнур из розетки и покинул сцену.

Человек, убивший хозяина, спустился вниз, пистолет покоился во внутреннем кармане. Он прошел через темный бархат бильярдной. Постучал в дверь, упрятанную за волнистой драпировкой.

– Илья?

Скрип кровати не заставил долго ждать. Дверь распахнулась, и мрак обрисовал худощавый силуэт шофера.

– Кто это?..

– Я это, – подсказал убийца.

– Кро… ой, извините… Сергей Сергеевич? Вы здесь… как?

– Дела, Илюша, дела.

– Входите, – шофер засуетился. – Олег Иванович не говорил, что вы приедете… Я сейчас свет включу, подождите…

– Постой, Илюша. Некогда нам, голубчик, извини, – убийца дважды надавил на спусковой крючок. Для верности. Шофер неуклюже грохнулся, не успев даже простонать. Слишком неуклюже – зацепил ногой столик, уронил что-то массивное – оно покатилось по полу, дребезжа и тихо подвывая. Понежнее бы надо.

Губский Л.В.

Милиция не замедлила. Приехать вовремя – уже полдела.

Расклад выходил следующий. Обещанная начальством дачка-завалюшка предстала добротным двухэтажным особняком с заколюченной оградой, внушительными воротами и «колпаком» охранника. В «колпаке» – никого, во дворе – чисто, на втором этаже – труп. Охранник, собака и приличный (под стать дому) автомобиль – испарились. Труп, облаченный в роскошный халат, сидел в кожаном кресле и тупо смотрел на картину Джорджоне «Спящая Венера». В глазах ни упрека, ни страха. Ни боли. Все заплыло. На полу, под висящей рукой, – пистолет системы «вальтер». На виске, у входной дырочки, заметные следы пороховой гари. Били в упор.

– Я же говорил тебе, толстые долго не живут… – Лева Губский – смуглолицый, подтянутый опер – подтолкнул пузана Козлякина в плечо. – Посмотри, какой упитанный.

Труп, и вправду, отличался чрезмерной утолщенностью. При жизни ему было лет сорок семь – сорок восемь, имел он щеки, позаимствованные у барсука, бесцветные глаза и волнистые волосы, зачесанные на затылок. Из-под волос выглядывал фрагмент плеши. Комната – небольшая. Стены обиты дубом, на полу паркет. Два кресла – чересчур помпезны. Посреди журнальный столик – на ножках, имитирующих (вернее, пародирующих) женские чресла. На стене, в полутора метрах от выхода на лестницу – навесной канделябр, подключенный к розетке; напротив – дверь в спальню. У двери бар, телефон.